Мирна Маккензи - Маккензи Глаза цвета моря
За последние несколько дней я познакомился почти со всеми жителями этого городка. Ты готовишь для меня вот уже полторы недели, а я еще не видел ни одной из твоих книг. Очень хочется посмотреть.
- А вдруг тебе не понравится? Я очень увлекаюсь, когда начинаю рассказывать про свои книги. Джексон хмыкнул.
- Ты? Увлекаешься? Никогда бы не подумал, Хелена. Так что веди меня, заявил он, протягивая ей обе руки с таким видом, словно предлагал надеть наручники.
Хелена тоже рассмеялась.
- Ладно, сам напросился. Не говори, будто я тебя не предупреждала. И не вздумай ныть, что тебе скучно.
С улыбкой она повернулась, взмахнув длинными волосами, и Джексон последовал за ней. Его план сработал. Наконец-то ему удастся усадить Хелену в кресло хотя бы на пять минут.
Он надеялся на это.
- Сначала пообедаем, - заявила Хелена, введя Джексона в свой маленький голубой коттедж на тенистой улице.
- Не возражаю, - ответил Джексон, обратив внимание на уютную обстановку. Гостиная была наполнена теплом и цветом. В хрустальной вазе стояли алые маки и желтые садовые ромашки, стеклянная посуда сияла на солнце, на деревянном полу лежали желто-голубые лоскутные коврики.
- Это мой коварный замысел, - с заговорщицким видом прошептала Хелена. - Накормить тебя так, чтобы ты со стула встать не мог, а потом читать тебе мои книги.
Ее смех напоминал журчание ручейка в лесной чаще.
Джексон вошел вслед за ней на кухню.
- Позволь, я помогу тебе, - предложил он. Хелена отрицательно качнула головой, но Джексон остановил ее, приложив палец к ее губам.
"Все время срабатывает", - подумал он. При каждом его прикосновении Хелена вспоминает, что он мужчина, и у нее появляется причина для кокетства. Но нельзя злоупотреблять этим оружием. Хотя ему так нравится дотрагиваться до ее кожи, что чертовски трудно будет отказаться от этих кратких прикосновений.
- Никому не нравится быть нахлебником, милая, сказал Джексон. - Я привык все время работать. Так что можешь наконец-то сжалиться надо мной и дать какое-нибудь поручение.
- Ладно, - со смехом согласилась Хелена. - Я понимаю твою жажду деятельности. - Она вручила ему несколько овощей и разделочную доску.
- Я знаю, что ты сама горишь желанием порезать этот сладкий перец, печально заметил Джексон. - Но я рад, что могу хоть чем-то тебе помочь. -Ему хотелось знать, готова ли она принять от него другую помощь. Более конкретную. Ведь именно для этого он и приехал в Бухту Слоана. Чтобы помогать людям.
Но пока он просто любовался ею.
На этот раз Хелена повязала девственно-белый фартук. Очень простой. И очень строгий. Лишь тонкая полоска орнамента в виде розовых бутонов была вышита на одной из тесемок и спускалась на грудь. Черт, Джексон чуть с ума не сошел от такого зрелища. Никогда раньше у него не возникало столь сильного желания снять с женщины фартук, а теперь оно жгло его огнем. А еще мучила мысль, что Хелена слишком много работает. Надо бы прибавить ей зарплату. Но это очень тонкий вопрос. У Джексона сложилось впечатление, что Хелена слишком серьезно относится к заключенному с ним договору. Она потребует соблюдения первоначальных условий.
Хелена дождалась, пока он порезал перец и покрошил зелень для салата, а затем протянула ему папку.
- Здесь информация, которую я собрала для тебя. Я согласна показать свои сокровища, но сначала тебе самому придется заняться поисками сокровищ.
- Просто ты не хочешь, чтобы я помог тебе готовить обед, - усмехнулся Джексон.
- Я очень требовательный повар, - призналась она, тряхнув собранными в хвост медовыми волосами.
- Я в жизни не встречал менее требовательного человека.
- Ты сейчас так говоришь, но попробуй только помешать мне на моей кухне, и увидишь, каким я могу быть тираном. Садись, Джексон. Занимайся своими бумагами. До праздника осталось полторы недели. Ты должен сделать выбор. Слава богу, что не мне приходится это решать. Тебе нужна тишина. Я постараюсь не шуметь, пока буду заканчивать с обедом. Ты даже дыхания моего не услышишь. Вообще забудешь, что я рядом.
"Это невозможно", - подумал Джексон полчаса спустя. Оторвав взгляд от бумаг, он посматривал на улыбающуюся Хелену, что-то помешивающую на плите. Выражение лица у нее было как у любовницы, желающей доставить удовольствие своему партнеру.
- Черт, - буркнул Джексон, сломав карандаш.
- Трудно?
- Ужасно.
- Так я и думала, - согласилась Хелена, и Джексон чуть было не застонал.
Подойдя ближе, так близко, что он мог чувствовать ее лимонный аромат и тепло ее кожи, Хелена поднесла ложку к его губам.
- Вот, попробуй, - предложила она. - Это все для тебя.
- Что это?
- Рай в столовой ложке. Попробуй. Джексон наклонился вперед и схватил ртом ложку-стон удовольствия, сорвавшийся с его губ, вызвал у Хелены довольный смешок.
- Что это? - снова спросил Джексон. - Кроме рая.
Девушка пожала плечами.
- Мой рецепт. Думаю, оно подойдет для вечеринки, когда ты соберешь вместе всех кандидатов и объявишь окончательное решение.
- Похоже, это будет очень большая вечеринка, заметил Джексон, указав на пачку бумаг. - Тут куча сведений об огромном количестве людей.
Хелена нахмурилась.
- Знаю. Есть что-то.., не правильное в том, чтобы говорить о таких личных вещах, а тем более записывать это на бумаге. Я бы никогда не стала этим заниматься, если бы не твоя благородная цель.
Джексона тоже кольнула совесть. Не потому, что он копался в личной жизни посторонних людей, а потому, что причинил Хелене беспокойство своей просьбой.
- Я не думал, что это может оказаться таким сложным для тебя, - начал он. - Хелена, ты можешь больше этим не заниматься. У меня уже информации выше крыши. Ты не обязана...
Она неожиданно качнула головой, и ленточка, стягивающая ее волосы, развязалась, упав ей на плечи тонкой полоской шелка.
- Нет, дело не в этом. Мне нравится твой замысел. Я рада, что могу хоть чем-то помочь. Часто ли выпадает возможность что-то изменить к лучшему? И еще.., не знаю даже. Я никогда раньше не анализировала свои отношения с друзьями. Я никогда не узнавала так много о жизни людей. Я все воспринимала как должное. Ведь обычно об этом не задумываешься, верно?
"Конечно", - мысленно согласился Джексон, скрестив руки на груди, чтобы удержаться от искушения обнять Хелену, поцеловать ее и действовать не задумываясь. Вступая в брак, Джексон не задавался вопросом, сумеет ли он что-нибудь дать своей жене или просто быть хорошим мужем. И он не собирался повторять эту ошибку.
Джексон с детства был убежден в своей неспособности к глубоким человеческим чувствам. А значит, он не вправе совершать необдуманные поступки.
