Кристин Лестер - Ловушка для Лисы
— Вам не будет… одиноко в таком большом доме?
— Нет.
— Ну хорошо. Если вы захотите продлить срок аренды…
— То я вам позвоню. — Она дала понять, что хочет остаться одна. Ей нужно собрать свои мысли воедино и подготовиться к встрече с Марком. Судя по всему, он задумал какую-то чертовщину и придет уговаривать ее. Интересно будет послушать, может, это выход? В самом деле, не соглашаться же с дурацким предложением Бойда!
…Вода почему-то была теплой, хотя термометр замер на отметке пятнадцать градусов. Осмотрев свой дом и не найдя в нем ничего особенно интересного, Дженни спустилась к одинокому пляжу, который раскинулся внизу, под пригорком, на котором стоял дом.
Она разулась и пошла бродить по берегу. Ходьба всегда успокаивала ее и приводила мысли в стройный вид. Только гулять нужно обязательно в одиночестве. Она любила одиночество… Стив всегда давал ей возможность побыть одной. Может, не стоило так жестоко ему об этом говорить? Ведь именно поэтому ей так хорошо жилось с ним: он оставлял много «воздуха», личного пространства, которое Марк всегда старался заполнить собой. Марк не умеет любить, отпуская. Он задушит в своих объятиях, пока она снова не сбежит от него… А о чем она вообще думает?
Тут же, словно в ответ на ее мысли, раздалась трель мобильного телефона. Звонил Марк. Хотел немедленно увидеться и собрался прийти прямо на дикий пляж. В его голосе снова появились нотки, которые Дженни слышала, когда они ночевали на яхте. Значит, он не станет «обсуждать нюансы», сразу перейдет к главному. Дженни усмехнулась: нет, никогда они с Марком не смогут стать парой. Он слишком предсказуем. Ей нужен другой мужчина… настоящий дьявол во плоти, чтобы с ним каждый день был ярче предыдущего, чтобы в груди жгло от одного только взгляда, чтобы… а ведь так один раз уже было. Дженни как следует мотнула головой и в который раз приказала себе больше никогда об этом не вспоминать.
Марк скатился с горы, словно мяч, напрыгнул на Дженни и принялся целовать ее лицо:
— Любимая моя девочка!.. Я так по тебе соскучился! Я… пойдем, посмотрим твой домик… Дженни!.. Не заставляй меня прямо здесь…
— А я думала, ты сначала расскажешь мне о своих загадочных «нюансах», которые обещал обсудить, — хитро сощурившись, отвечала она. Но Марк не понял шутки. Он в упор смотрел на глубокий вырез в ее рубашке:
— Ты нужна мне вся. И душой, и телом. Поэтому нюансы — потом.
— Вот-вот. Больше всего, по-моему, тебя волнует мое тело.
— Как и тебя — мое.
— И вовсе нет.
— Ты ведь за этим меня тогда и позвала?
— Нет. Марк, давай закроем эту тему.
— Я хочу тебя всю.
— Это я уже слышала, — вздохнула она. Марк горячо дышал ей в лицо, руки его дрожали. — А насчет меня ты сильно ошибаешься.
— Только не говори, что у тебя ко мне началась платоническая любовь. Тогда я развернусь и тут же уйду. И предупреждаю: если ты вздумаешь ввязаться в авантюру с этим чертовым Спенсером, я убью вас обоих.
Или он сейчас меня ударит, или овладеет прямо на берегу, третьего не дано! — подумала она. Интересно, а где границы его терпения? Дженни вздохнула:
— Но что же делать? Придется соблазнить твоего Спенсера, раз ты не хочешь брать у меня деньги по-хорошему.
— Я возьму деньги только у своей жены! — С этими словами Марк запрокинул ее лицо и безапелляционно, грубо начал целовать.
Услышав эти слова, Дженни разом потеряла весь азарт к тому, чтобы дразнить Марка. Она решительно высвободилась:
— Марк, черт побери! Откуда у твоей жены столько денег?! И зачем тогда вы морочили нам голову?
— Ты будешь моей женой, Фокси. Я разведусь с Мишель и…
Она раздула щеки.
— Уф-ф! Я-то подумала!.. Марк, мы уже, кажется, решили этот вопрос пять лет назад. То, что происходит сейчас, меня вполне устраивает.
— Но я думал, что ты вернулась ко мне навсегда… Брось, Дженни, это счастье для нас обоих. Я столько лет об этом мечтал!
— Да, Мишель мне рассказывала, как ты мечтал об этом вслух прямо при ней, когда напивался.
— Давай не будем. Я официально предлагаю тебе руку и сердце.
— Ты пока женат.
— Это вопрос нескольких дней. Соглашайся, Дженни, иначе мы снова совершим ошибку, которая затянется на несколько лет.
— Какую ошибку?
— Я снова обижусь на тебя и женюсь на ком-нибудь из вредности!
Она прищурила один глаз:
— Ты же сказал, что будешь ждать меня всю жизнь?
— Буду. — Марк обнял ее так, что вырваться или хотя бы отвернуть лицо стало просто невозможно. — Дженни, я хочу остаться сегодня с тобой. И завтра. И послезавтра. И всегда! Иначе просто нельзя.
— Марк, это невозможно… Нет, Марк, отпусти меня, это невозможно.
— Да что ты заладила?! Тогда объясни наконец, чем я тебя отпугиваю!
— Нет, не отпугиваешь. Я могу быть с тобой… довольно часто. Но замуж не пойду…
— А, понятно. Тебе нужно будет предложить нечто такое, от чего ты не смогла бы отказаться и чего у тебя никогда не будет в твоей одинокой жизни.
— Только не детей.
— Почему?
— Давай закроем эту тему.
— Тогда я не возьму у тебя деньги, Дженни. Пока ты не примешь мое предложение. — Он с силой сжал ее виски ладонями.
— Это шантаж?
— Да. Соглашайся, если хочешь меня спасти. Другого выхода у тебя нет.
— Ну почему же. Выход всегда есть.
— Какой?
— Я не выйду за тебя замуж, пока ты не возьмешь у меня в долг и не рассчитаешься со Спенсером. Я не хочу выходить за нищего. Соглашайся, а то я подумаю, что ты женишься на мне ради денег.
От неожиданности у Марка отвисла челюсть, и, пользуясь случаем, Дженни освободилась из его объятий.
— Умно. Ничего не скажешь.
— А ты как хотел?
— Я хотел тебя. Сегодня. Сейчас. Дженни, черт с ними, с деньгами! Неужели ты не поняла, зачем я пришел к тебе?..
Внезапно полил дождь. Они побежали прятаться под какой-то старый деревянный навес, но только перепачкались и чуть не упали в огромную лужу возле входа. Навес оказался бесполезным: сквозь доски сверху текла вода. Было ужасно холодно. Все происходящее вдруг показалось Дженни очень смешным, особенно последние слова Марка. Она всегда знала, что он просто хочет ею обладать. А разговоры о любви — скорее всего маскарад. Никому-то она не нужна по-настоящему!
Она начала хохотать. Марк встряхивал ее за плечи, заглядывал в лицо, целовал горячие щеки, но тщетно: его подруга словно потеряла рассудок. Смех оборвался внезапно, она уткнулась в его грудь и замолчала. Марк, видимо, решил, что она плачет:
— Дженни, Дженни, успокойся… Прости мне мою грубость, я люблю тебя, и ничего мне от тебя не нужно! Главное — чтобы ты была рядом! Ну успокойся, ты просто сегодня перенапряглась…
