Бедуэлл Лолли - Темная лошадка
Рита почти кричала, огромные синие глаза лихорадочно блестели.
— Рита!
— Что, Рита? Что ты знаешь обо всем этом! Да я бы предпочла по двенадцать часов вкалывать в забое, чем быть твоей женой! Это невыносимо!
Последние слова повисли в напряженной тишине. Рене немного помолчал, ожидая, не скажет ли она еще чего-нибудь, потом хладнокровно произнес:
— Ты выдаешь себя каждым словом. Теперь я ясно вижу, что ты недолюбливала мою приемную мать и была бы рада выжить ее отсюда.
Рита потрясенно посмотрела на его спокойное лицо. Надо же, как этот человек все переиначил! Из всех слов, он услышал только те, что говорили не в ее пользу.
— Я не оскорбляла ее, — устало повторила она. — Я знаю, что ты любишь мадам Мерийон, и просила ее остаться здесь, не покидать замок, понимаешь?
— Знаешь, почему-то я больше верю ей. Если ты солгала мне один раз, то почему бы тебе не солгать снова?.. Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю! — закричал Рене, увидев, что Рита беспомощно пожала плечами и отошла к окну.
Схватив ее за руку, он рывком развернул жену лицом к себе.
— Если я скажу тебе «прыгай», то ты должна только спросить, как высоко! Ты поняла меня? Нужно повторять?
— Прекрасно поняла! Но я не стану потакать тебе! — выкрикнула Рита, судорожно выдергивая руку. На глазах ее закипали злые слезы. — Ты все равно не заставишь меня думать о тебе хуже, чем сейчас!
— Неужели? — Рене сладко улыбнулся. — А я-то полагал, что ты от меня без ума. Что ж, тогда тебе не понравится то, зачем я привел тебя сюда.
— Чтобы мучить меня, вот зачем. И мне это не нравится!
— Нет, моя дорогая. Я пришел заняться с тобой любовью.
9
Сначала Рита решила, что ослышалась.
— Ч-что? — слегка заикаясь, переспросила она. — Скажи, ты не шутишь? Что это на тебя нашло? Ты же не хотел прикасаться ко мне и пальцем, разве забыл? Или решил отомстить мне?
— Оставь свои вопросы, моя дорогая, — ответил Рене, как-то странно глядя на жену. — Не думаю, что должен объяснять тебе мои действия.
Произнося эти слова, он подходил все ближе. Рита ощутила мощную волну желания, исходящую от мужа, и слегка испугалась: раньше она его никогда таким не видела. Чопорный и холодный месье де Сен-Сирк вдруг куда-то исчез, а вместо него появился кто-то другой.
— Не трогай меня!
— Позволь напомнить, что ты — моя жена.
— Это неважно! — Рита пятилась от мужа все дальше, пока не наткнулась на кровать.
— Нет, важно, — прошептал Рене, крепко обнимая ее за талию и впиваясь в полураскрытые губы жадным поцелуем.
Как будто и не было долгих месяцев разлуки! Молодая женщина никогда прежде не знала, что холодноватый и сдержанный Рене таит в себе столь глубокую жажду чувственных наслаждений. Он вел себя, словно крестоносец в захваченном городе, совсем не думая о приличиях.
Крепко прижав к себе тщетно пытавшуюся вырваться жену, Рене целовал ее до тех пор, пока она не начала задыхаться, сминая пальцами тонкий шелк пеньюара, безжалостно терзая кружево.
Оторвавшись от губ Риты, Рене буквально швырнул на кровать жену — смятенную, перепуганную, в растерзанной одежде.
— Это будет тебе наказанием, — жестко произнес он, развязывая пояс своего халата. — Не думаю, что доставлю тебе удовольствие… да это и не обязательно.
— Рене, что ты делаешь? — попыталась воззвать Рита к его цивилизованности. — Ты ведешь себя, как дикарь!
— Я и есть дикарь. Я ничем не отличаюсь от моих предков! И не стану умолять тебя. Если мне что-то нужно, я беру это. А мне нужна ты!
Опершись коленом о роскошное ложе, он склонился над Ритой, словно царственный хищник, и распахнул полупрозрачный пеньюар, обнажая ее стройное тонкое тело, прикрытое теперь лишь беленькими трусиками.
— Батист очень мил, — прошептал он, срывая и этот клочок ткани. — Но он идет только невинным девочкам… Ты понимаешь, о чем я, не так ли?
Рита, окончательно решив, что ее муж сошел с ума, отрицательно помотала головой, уставившись на него широко раскрытыми синими глазами и пытаясь руками прикрыть наготу.
— Твоей главной обязанностью отныне будет доставлять мне удовольствие. И нечего прикидываться скромницей, как ты любила делать раньше! Может быть, секс со мной не так приятен для тебя, как с твоим ненаглядным Полем, но придется через это пройти. И не один раз!
Он придавил ее к кровати всей массой своего тренированного тела, сжимая хрупкие запястья сильными пальцами.
— Как насчет тех веселых дней, что ты проводила у Поля в студии? Думала, если прикинешься недотрогой, то обведешь меня вокруг пальца? Но мы то с тобой знаем, что ты любишь заниматься этим!
— Я никогда не прикидывалась, — прошептала Рита, осознавая, что голова кружится от волнующей близости Рене, источающего сексуальные флюиды, заставляющего забыть обо всем, кроме него. — И я никогда не оставалась наедине с Полем. У него была подружка.
— Соври что-нибудь поинтересней! Или скажи, чем ты там занималась с ним?
— Ничем!
— Пусть он сгорит в аду! — с мучительной яростью выкрикнул Рене. Он смотрел на Риту, как ястреб, готовый броситься на свою жертву. — С этих пор не будет никаких запертых дверей, никаких отдельных спален!
Жесткое колено раздвинуло судорожно сжатые бедра Риты. Рене приподнялся на руках над распростертым телом.
— Я не хочу! — выкрикнула молодая женщина, изо всех сил пытаясь вывернуться.
Ей удалось освободить руки, и в бессильной ярости она заколотила кулачками по широким плечам мужа. Но тот, казалось, только наслаждался этим.
— Кого ты хочешь обмануть, дорогая, — пробормотал он и снова впился в податливые губы, умело лаская их языком, покусывая, приводя Риту в исступление.
Она чувствовала себя беспомощной жертвой и, как ни странно, начинала наслаждаться этим. Лучше так, чем мучительно противиться собственному желанию!
— Все теперь переменится, — пообещал Рене, сильным толчком проникая внутрь ее тела, каждым движением подчиняя, порабощая трепещущую плоть.
Горячая волна наслаждения прошла по телу стонущей женщины, давно забытое ощущение близости мужа ошеломляло. Она непроизвольно вцепилась пальцами в его обнаженные плечи, прижимая к себе сильное, гибкое тело. Никогда еще Рене не был таким страстным, таким изобретательным в любви.
Рита вдруг осознала, что еще ни разу не видела мужа обнаженным при свете, а сейчас он пылко обнимал ее, даже не позаботившись о том, чтобы погасить лампу. Его, казалось, занимало только одно — как бы дать жене больше наслаждения.
Еще через несколько секунд они сплелись, как две змеи, не в силах оторваться друг от друга, став одним целым.
