Софи Уэстон - Мне без тебя не прожить
Константин коснулся ее щеки. Прикосновение было мимолетным, но она задрожала. Не от холода. Напротив, начала согреваться.
– Вы прямо из аэропорта? – спросила она голосом, похожим больше на писк.
– Конечно.
Его зеленые глаза пристально смотрели на нее. Он сидел так близко.
– Решили проверить, как продвигается моя работа, по пути домой? – спросила она насмешливо.
– А что тут такого?
Эннис поняла, что сейчас чихнет. Она сдерживалась изо всех сил, но все-таки чихнула.
В то же мгновение Константин достал носовой платок и протянул ей.
– Спасибо, – произнесла она, стараясь сохранять достоинство. Вытерла нос краешком платка.
– Не за что. Так в какой театр?
Она назвала. Он в удивлении приподнял брови. Но комментировать не стал. Только дал указания шоферу, откинулся на спинку сиденья и посмотрел на Эннис.
– С кем же вы идете в театр?
– Ни с кем, то есть я иду ужинать с одним из актеров после представления.
– А, свидание.
Эннис не поняла, почему ей вдруг стало жарко. Жарко и неуютно под его пристальным взглядом. Она выпрямила плечи и постаралась не отводить глаз.
– И что тут такого? – защищаясь, бросила она.
– Я думал, вы не ходите на свидания.
– Я…
Он лениво потянулся.
– Фактически это было первое из того, что вы рассказали мне о себе, когда мы познакомились.
– Первое и единственное, – отрезала она. – Я не рассказывала вам о себе.
– Разве?
Его тело было расслаблено, но он мгновенно парировал ее реплики. Эннис поняла, что пришло время объяснить, почему она так вызывающе вела себя на той вечеринке. Объяснить и извиниться.
Она попыталась улыбнуться.
– Боюсь, при нашей первой встрече возникло маленькое недоразумение.
– Почему же? Вы были очень категоричны. Ясно дали понять, что не любите свидания. Помните, вы сказали: «Мне двадцать девять лет, вся моя жизнь – работа, и я не встречаюсь с мужчинами».
– Да, я знаю, что так сказала, но…
– На меня это произвело впечатление. Немногие женщины могут так прямо сказать, чего они хотят от жизни.
Эннис заметила, что его насмешливый тон еле скрывает злость.
– Простите, если мои слова прозвучали грубо, – выдавила она.
– Означает ли это, что вы все же ходите на свидания? Только не со мной?
– Да. Нет. То есть я хотела сказать… – Она запуталась. – Послушайте, мистер Витале…
– Мне кажется, вы можете называть меня Коста после того, как вытерли нос моим платком, – вставил он с насмешливой улыбкой. – Не могу представить себе жест более интимный.
Эннис сглотнула.
– Я уже говорила вам, что я – трудоголик. А значит, не разбираюсь в интимных жестах.
Он разглядывал ее в полумраке салона.
– Вы очень интересная девушка. Столько противоречий. Ваш отец сказал, что вы первоклассный специалист. Я ожидал увидеть уверенную в себе деловую женщину с железной хваткой и острым умом.
– Я уверена в себе, – задетая, возразила Эннис.
– С другими людьми – может быть. Но со мной вы все время защищаетесь.
– Это не так, – возразила она сердито. И сквозь зубы добавила: – Я вас не боюсь. Я никого не боюсь.
Он пожал плечами.
– Вы хотите сказать, что всегда ведете себя так с мужчинами? – Он прищурил глаза. – Как испуганная кошка, готовая броситься на обидчика.
Эннис застыла.
Не услышав от нее ответа, Коста добавил с насмешкой:
– Вы собираетесь броситься на грудь Александру де Витту?
Значит, он прекрасно знал, с кем у нее встреча. Он притворялся!
– Алекс, – сказал он с отвращением. – Вы встречаетесь с мужчинами. Но не со мной. Скажите, что есть такого у Алекса де Витта, чего нет у меня? – процедил он сквозь зубы. И притянул ее к себе.
Это был страстный, импульсивный поцелуй. Такой поцелуй не мог быть запланирован. Похоже было, что Константин Витале вообще не собирался ее целовать и сейчас ненавидел себя за это. Его дыхание было прерывистым, руки непроизвольно сжались в кулаки.
В этот момент она потеряла дар речи и способность мыслить. Его поцелуй обжег ее. Она сгорала от страсти в его объятьях, не в силах сопротивляться его натиску. Только едва слышный стон протеста сорвался с ее дрожащих губ: «Нет…»
Константин отпустил ее так же резко, как до этого притянул в свои объятья.
– Простите, – сказал он. – Это все усталость после перелета.
Эннис прижала руку ко рту. Она чувствовала его вкус на своих губах. Она не могла пошевелиться.
– Только не надо так на меня смотреть. Вы сказали «нет». Я уважаю ваш отказ, и не в моем обыкновении навязываться женщинам.
– Я не думала…
– Да? Тогда вы хорошо сыграли роль жертвы.
Он был не просто зол. Он был в ярости. И на нее, и на себя.
– Почему вы так со мной обращаетесь? Я не понимаю, – неуверенно начала Эннис.
– Не понимаете? – Он втянул в себя воздух. – Тогда, может быть, вам следует взять пару уроков общения с мужчинами?
Она беспомощно смотрела на него.
– Простите. Вы были правы тогда по телефону. Я ничего не смыслю в мужчинах.
Она попыталась улыбнуться, но ничего не вышло.
Он взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. Это был очень странный, очевидно неожиданный и для него самого жест.
– Может быть, нам обоим есть чему поучиться, – произнес он.
Лимузин продвигался по забитым улицам. Прохожие пытались заглянуть сквозь затемненные стекла в салон, чтобы узнать, кому принадлежит эта роскошная машина. Эннис испугалась, что кто-нибудь мог стать свидетелем злосчастного поцелуя. И водитель все видел в зеркало заднего вида! Она вся напряглась при этой мысли и плотнее запахнула пальто на груди.
– Эннис, – попросил он, – не смотрите на меня так. Я не хотел…
– Я знаю, – разозлилась она. – Вы потеряли контроль над собой. Извиняетесь за свинское поведение.
– Не извиняюсь, – поправил он, – объясняю. Только так можно объяснить мой поступок.
Она вспыхнула:
– Черт бы вас побрал! Единственное, чему вам нужно поучиться, так это правилам приличного поведения!
Он вздрогнул.
Машина свернула на Сент-Мартинс-лейн. Неоновые огни вывесок и яркие сигналы светофора ослепили Эннис. Все поплыло у нее перед глазами. Она потерла их рукой.
– Нормальные люди так себя не ведут, – сказала она отчетливо.
Константин ничего не ответил. Только в его странных глазах что-то промелькнуло.
Загорелся красный. Машина резко затормозила.
Она открыла дверцу, выбралась из лимузина, холодно произнесла:
– Спасибо, что подбросили, – и захлопнула дверцу прямо перед его изумленным лицом.
И пошла к театру, ни разу не обернувшись.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эннис не запомнила ни слова из пьесы. Она все время думала о Константине. О том, как он смотрел на нее, о его словах. О том, как он утратил над собой контроль и поцеловал ее. Теперь, в темноте зрительного зала, она могла признаться себе, что тоже утратила самоконтроль.
