Уинтерз Ребекка - Зигзаги судьбы
Сидни сочувственно воскликнула:
— Это ужасно!
Глаза Джареда потемнели.
— Такова правда. Но я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то подобное. Сейчас я оставлю тебя здесь и возвращусь в гостиницу. Утром встретимся.
— Нет, Джаред, я пойду с тобой!
— Сидни, Джаред прав. Нам нужно поговорить наедине, — сказал отец. — Я провожу вас.
Поцеловав ее в щеку, Джаред прошептал:
— Позвони мне позже.
Сидни кивнула, подавив желание обвить его руками и не отпускать.
Когда мужчины вышли, Маргарет поинтересовалась:
— Где он возьмет деньги на покупку участка и дома?
Ах, мама!
— Пойдем в кухню, и я объясню. Открыв ларь, Сидни вынула пятикилограммовый мешок муки и показала этикетку. — Видишь торговую марку?
Сообразив, что к чему, Маргарет с новой тревогой посмотрела на дочь, но ничего не сказала. Происхождение и жизнь Джареда были чужды родителям Сидни.
— Мама, он замечательный человек.
— Должна признаться, что в прямолинейности ему не откажешь.
— Мама!
— Да. Он совершенно очаровал тебя, Сидни. Я боюсь. Этот мужчина может погубить тебя.
Сидни понимала, что мать искренне беспокоится за нее. В глубине души она страшилась, что наступит день, когда Джаред захочет нарушить брачные клятвы и вернуться к прежней жизни.
— Я тоже боюсь, мама. Но еще сильнее меня пугает, что я могу потерять его.
— Знаю. — С этими словами Маргарет вышла из кухни.
Джаред переключал телевизионные каналы. Ничто не могло отвлечь его от мыслей о Сидни.
Десять лет он жил и работал среди уроженцев Среднего Запада, и ему казалось, что он хорошо знает их. Но родители Сидни проявили такое твердое неодобрение, что он понял, как трудно, почти невозможно, будет преодолеть его.
Их непоколебимое предубеждение и глубокая уверенность в правильности своих моральных оценок помогли Джареду понять, почему у Сидни возникло глубокое чувство вины. Нет ничего более пугающего для ребенка, чем страх вызвать неодобрение родителей.
Учитывая воспитание Сидни, Джаред понимал, что она удивительно смелая женщина, если, несмотря на его прошлое, готова разделить с ним горе и радость. От мысли, что она может не вернуться к нему, его прошиб холодный пот.
Сидни позвонила в двенадцатом часу, и через десять минут он подъехал к ее дому. Она ждала его на крыльце.
Покрывая поцелуями ее мокрое от слез лицо, Джаред пытался успокоить любимую.
— Дай им время, Сидни. Десять лет я работал с такими людьми, как твои родители. Они могут исповедовать другую религию, но по сути мы все одинаковы. Они хотят, чтобы ты была счастлива. Другого желания у них нет.
— Они даже не спросили о твоей семье!
— Они защищают тебя. Прости их, Сидни.
— Не знаю, смогу ли.
— Они воспитали чудесную дочь, поэтому я верю, что когда-нибудь они примут наш брак.
— У тебя больше веры, чем у меня.
— Они не мои родители, — пробормотал Джаред.
— Когда я познакомлюсь с твоими отцом и матерью?
— Если они не прилетят на нашу свадьбу, мы навестим их при первой возможности.
— Ужасно, что наши семьи не хотят отпраздновать с нами это событие.
— Рик будет моим шафером. Они с Кэй собираюсь поужинать с нами сегодня, но их задержали неотложные дела.
— Жаль. Моя подруга Джилли — единственная, кому я рассказала о тебе. Она будет очень рада. Они с Алексом захотят стать свидетелями.
— Хорошо. Я рад познакомиться с ней.
— Алекс заведует лабораторией в Йеллоустоне. Я уверена, что вы подружитесь.
— Какой он?
— Похож на тебя.
— Неужели? — усмехнулся Джаред, целуя ее ладонь.
— Не могу дождаться, когда мы вернемся. Ты будешь жить у меня, — сообщила Сидни.
— Ты хочешь сказать — после того как мы поженимся.
— Нет. Завтра. Я не могу без тебя.
Джаред внимательно посмотрел на нее.
— У тебя не было интимных отношений с мужчиной, не так ли?
Сидни покраснела.
— Нет.
Джаред сделал глубокий вдох.
— Этого я не ожидал.
— Не из-за каких-то моральных соображений. Просто ты — единственный мужчина, которого я хочу всем сердцем и душой.
— Так и должно быть. К сожалению, в прошлом у меня были связи с женщинами, на которых я не помышлял жениться. Но, став священником, я начал новую жизнь. Как бы сильно мне ни хотелось заняться с тобой любовью, мы будем жить раздельно, пока не поженимся.
— Но я не хочу больше жить одна!
— Не забывай, что скоро пойдут слухи о нашей свадьбе. Некоторые люди уже осуждают и порочат меня. Если я поселюсь у тебя до того, как стану твоим мужем, это только подольет масла в огонь. Ты знаешь, что я прав.
Да. Конечно, он прав.
— Нам нужно выбрать кольцо, прежде чем мы покинем Бисмарк.
Сидни покачала головой.
— Не нужно. Для меня это неважно.
— Но я давно мечтаю сделать это!
Судя по голосу, подумала Сидни, Джаред счастлив. Но что если супружеская жизнь не оправдает его ожиданий и ее родители окажутся правы?
В ювелирном магазине они долго рассматривали кольца.
— Как насчет солитера? — предложил ювелир, показывая им кольцо с бриллиантом в изящной оправе из белого золота.
— Давай посмотрим, как он будет смотреться на твоем пальце. — Джаред с волнением надел кольцо на палец Сидни. — Тебе нравится?
Она подняла голову и посмотрела на Джареда. Его зеленые глаза сверкали так же ослепительно, как искрящийся драгоценный камень в один карат. Сидни почувствовала, что он в восторге. Ей бриллиант тоже очень понравился.
— Восхитительное кольцо!
— Тогда решено. — Джаред повернулся к ювелиру. — Теперь покажите нам обручальные кольца. У моей невесты красивые длинные пальцы. Я думаю, что подойдет широкий золотой ободок.
Неожиданный комплимент доставил Сидни огромное удовольствие. Раньше она не подозревала, что он замечает такие мелочи, и тем более не могла догадаться о его тайных мыслях. Сейчас они на людях и ведут себя как обычная пара, и это доставляло ей несказанную радость.
Когда они сделали свой выбор, Сидни решила посмотреть обручальные кольца для мужчин.
— Мне хочется, чтобы камень был такого цвета, как глаза Джареда.
Ювелир кивнул.
— Я сразу обратил на них внимание. Одну минуту. Сейчас покажу вам вещицы, которые поступили к нам из Гонконга.
Когда он отошел к одной из витрин, Джаред обнял Сидни за плечи.
— Я буду рад простому золотому кольцу.
— Ты носил такое, когда был священником. Я хочу, чтобы это было другим. Каждый раз, когда ты взглянешь на него, будешь вспоминать, что я полюбила в тебе все, особенно глаза.
