Лесли Шнур - Он, она и ...собака
— Звучит заманчиво. А где вы работаете?
— Я рентгенолог, но сейчас у меня что-то вроде творческого отпуска. Работаю по несколько часов в Институте Рузвельта, в остальное время занимаюсь другими исследованиями.
Например, кокаиновый трафик из Южной Америки, пояснила она про себя.
— Да, меня зовут Зигги Валлерштайн.
Ох, она не антисемитка, но — Зигги Валлерштайн?
— Нина Шепард, — протянула она руку.
Они обменялись рукопожатиями, номерами телефонов, попрощались и разошлись каждый в свою сторону.
— Отличная футболка! — крикнул он, отойдя почти на квартал.
Нина поморщилась, покосилась на диск в пакетике и подивилась, какого черта она только что себе устроила эту дурость.
И вот теперь он ждал ее перед кинотеатром «Ангелика», как они и договорились. С широкой идиотской улыбкой на физиономии с очень маленьким носиком.
— Привет, — буркнула она, изображая приветливость.
— Прекрасно выглядите, — просиял он. — Пойдемте, фильм сейчас начнется.
Фильм оказался одним из тех мгновенно забывающихся изделий, изобилующих наркотиками и обнаженным телом, где героиня с мерзким стонущим голосом — безмозглая идиотка. Но по крайней мере работал кондиционер. Только благодаря ему Нина не уснула.
Благодаря кондиционеру и тому, что Зигги держал ее за руку. Что он себе воображает? Они поздоровались, купили попкорна и диетической колы, нашли два места, но в глубине зала — он был полон — и быстренько обсудили прошедшую неделю. («Много работы». «Нормально».) Но они были совершенно незнакомыми друг другу людьми. Между ними не произошло ничего особенно теплого или сокровенного, или сексуального, что могло бы стать естественным началом подобной близости. С чего он взял, что как только выключат свет, он может — и это встретит одобрение — взять ее за руку?
Нина не хотела задеть его чувства, поэтому не стала убирать свою руку. Но ей было неспокойно, и неудобно, и жарко, а вокруг полно народу, и они сидели не у прохода, так что, возможно, все дело в ее клаустрофобии. Но потом он принялся водить большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. Боже, она терпеть этого не могла! Поглаживание напоминало о ее бывшем, который редко проявлял теплые чувства, но стоило им оказаться вместе на вечеринке, как он обязательно клал руку ей на спину и принимался водить ею сверху вниз, слева направо, словно напоминая: «Ты принадлежишь мне. Не забывай, я рядом, и ты моя». Черт! Нина искренне все это ненавидела. Неловко, щекотно, чувствуешь себя как собака, которую треплет по загривку хозяин. Она отдернула руку. Он посмотрел на нее, но она не отводила взгляда от экрана, изображая заинтересованность. Он подождал некоторое время, затем отвернулся. Прошло, казалось, часов сто. Но в конце концов фильм закончился, они вышли.
Но на этом программа не завершилась. Ужин в суши-баре «Блез рибэн». Слишком людно, слишком модно и слишком тесно — душно, крошечные столики и слишком много Зигги. Но острые роллы с тунцом, с бобовыми проростками и аругулой, одновременно сладкие и жгучие, хрустящие и мягкие, почти того стоили.
Зигги говорил много, но в результате на удивление мало рассказал о своей подозрительно неопределенной жизни. Он рентгенолог. Типа. Близкие отношения с отцом — пластическим хирургом (ха!). Иногда. Знает, чего хочет в жизни. Но не совсем точно. Много путешествовал, не уточняя куда. Денег у него много, и тратит он их вовсе не на одежду. А когда он вернулся из туалета, то пошмыгивал и потирал нос.
После этого Нина быстренько сбежала под стандартным предлогом поздно-а-мне-завтра-рано-вставать-выгуливать-мопса. Прыгнула в такси и через двадцать минут была возле дома.
Кто-то стоял на крыльце. Едва Нина вышла из машины, этот кто-то бешено запрыгал и замахал руками:
— Ни-на-а! Это я!
Клэр. Но ведь она должна быть в Калифорнии!
— О Господи! — взвизгнула Нина. — Что ты тут делаешь?
Они обнялись, что было не так уж легко, поскольку Клэр почти на фут выше Нины, но обе стиснули друг друга в объятиях. Клэр отстранилась первой, окинула Нину взглядом, затем вновь обняла, чуть покачивая и смеясь.
Наконец Нина оттолкнула подругу, едва не свалив ее со ступенек.
— Ты вернулась. Черт побери!
— Очень мило. Дай-ка мне это! — Клэр отобрала у Нины ключи, открыла двери и вошла в подъезд. — Ты ни капельки не изменилась с тех пор, как я уехала, это обнадеживает. Ты все такая же. Но, как говорят в Голливуде, это и хорошо.
— Ты собираешься вернуться на работу…
Но Клэр не слушала. Она потащила свои вещи вверх по лестнице, в крохотное пространство конуры пятью этажами выше. Нина устремилась за ней, и вместе, тяжело дыша, шагая в ногу по ступенькам, они добрались до места. Нина, в свою очередь, забрала ключи у Клэр и открыла дверь.
— Собираешься заняться выгулом, да?
Клэр молчала. Потрясенно уставившись на Нинины композиции, она рассеянно трогала бусины, стекляшки, щупала узелки сверху донизу. Медленно переходя от одного к другому, она оглядывала сооружения и действительно внимательно их изучала, как может лишь настоящий друг.
— Нина, это изумительно! — Она обернулась к подруге. — Это ты сама?
— Бога ради, это просто хлам, который я подобрала на улице…
— Слушай, это невероятно! — не унималась Клэр. — Правда, удивительно!
Она повернулась к Нине. Та продолжала хмуриться. Клэр наклонилась, заглядывая Нине в глаза, и строго спросила:
— Что случилось? Давай рассказывай.
Нина молчала.
— Эй, непохоже, чтобы ты хотела оставаться собачьей нянькой до конца своих дней, — настаивала Клэр.
Нина задумчиво приподняла брови.
— Ты же не хочешь этого!
— Конечно, нет! — Впрочем, Нина не была так уж уверена. — Но точно знаю, что не хочу работать.
— Но тебе все равно придется найти работу. Если, конечно, ты не стала баснословно богата за то время, пока я отсутствовала.
Нина печально усмехнулась:
— Но не работа ради работы. Больше никогда! Ходить на службу, иметь начальство, быть всем милой и симпатичной?..
— Это я могу понять. Быть милой и симпатичной определенно не то, что ты хотела бы иметь в качестве повседневной обязанности, — улыбнулась Клэр. Она подошла к холодильнику, налила себе диетической колы.
— И потом, я встретилась с ним сегодня. То есть вчера. И сегодня снова, — пробормотала Нина.
— С кем? Что?
— Угадай.
— С Дэниелом?
Нина кивнула.
— И? — расплылась в улыбке Клэр. Тишина.
— И? Я принимала ванну в его чертовой ванной комнате!..
— Слушай, не ори на меня, я не… ты что?
Нина не смогла себя заставить повторить последнюю фразу.
