Маргарет Роум - Дворец мечты
Тони резко повернулась. Светлые волосы красиво обрамляли ее слегка загоревшее лицо.
— Вы, надеюсь, не следили за мной? — сказала она, стараясь говорить с холодностью, которой не ощущала.
Он не ответил. Тони прижала руку к горлу и отвернулась, умышленно делая вид, что внимательно рассматривает гобелен, где была изображена охотничья сцена. Он подошел к ней, наблюдая смену выражений на ее лице.
— Вам нравится мой замок, сеньорита? — спросил он мягко.
— Конечно. Разве он может не нравиться? — спросила Тони резко.
— Но он не всем нравится. Вот, например, Поль: у него нет времени любоваться прекрасными вещами. Ему вещи нужно брать, использовать или уничтожать. Но никак не ценить.
Тони взглянула на графа с любопытством.
— Вы невысокого мнения о Поле, не так ли? — Она нахмурилась. — Но почему?
Граф пожал плечами.
— Не мне лишать вас ваших иллюзий.
Тони на мгновение сжала губы.
— Вам это и не удалось бы, — сказала она резко. — Что такого он сделал? Господи, ему только тридцать лет, он еще молод.
Граф слегка прищурил глаза.
— Сеньорита, вы, очевидно, совершенно не имеете представления о чем говорите, и я вам советую держать ваше мнение при себе. У меня есть причины не любить моего племянника, которые я не хочу обсуждать.
Тони раздраженно вздохнула.
— Ваша сестра, должно быть, много старше вас? — спросила она испытующе.
— Мать Поля ровно на 10 лет старше меня, — ответил он спокойно, — хотя почему это должно вас интересовать?
Тони задумалась. Значит, графу сорок лет. Внешне он выглядел моложе, но внутренне он был, очевидно, человеком, испытавшим крутые повороты. Она задумалась, не связана ли его нелюбовь к племяннику с матерью Поля? Может быть, он, как и его отец, не хотел впускать в семью человека другой национальности. Но ведь сам он женился на француженке, как сказал ей Поль. Тогда как все это понимать? Она подумала о беззаветной преданности Франчески своему отцу, и впервые какое-то сочувствие к девочке закралось ей в сердце. Ее отец был, конечно, не такой человек, который живет как монах, и она очень боится, что он женится на ком-нибудь совсем не подходящем. Тони вздохнула. Ведь это ее не касается, почему она об этом думает?
Она медленно пошла к двери.
— Вы уходите, сеньорита? — сказал он с издевкой. — Вам неприятно мое присутствие? Или оно выводит вас из равновесия?
Тони резко повернулась.
— Вы меня вовсе не выводите из равновесия, сеньор! — воскликнула она раздраженно.
— Нет?
— Нет. Только в том плане, что я не могу понять ваше предубежденное отношение к людям.
Граф взглянул на нее с гневом, и она с ужасом и волнением почувствовала, что знает слишком мало о человеке, способном на такой взрыв чувств.
Граф шагнул в ее сторону, она вдруг действительно испугалась и, не ожидая ответа на свой вопрос, выскочила из комнаты и побежала по коридору, ведущему в гостиную. В спешке она не заметила девочку, идущую ей навстречу, и чуть не столкнулась с Франческой. Та посмотрела на Тони изумленно, но Тони была не в состоянии думать, какое впечатление она производит. У нее было странное чувство, похожее на клаустрофобию, ей нужно было глотнуть свежего воздуха.
— Сеньорита, что-то случилось?
Тони взглянула на нее, покачала головой и прикусила губу:
— Нет. Нет, конечно. Ничего не случилось. Извините меня.
Франческа смотрела ей вслед, и ее лицо было похоже на холодную злую маску.
На следующий день Поль сказал Тони, что граф снова уехал в Лиссабон. Тони испытала облегчение, хотя присутствие графа необъяснимым образом волновало ее.
— Когда мы уезжаем, Поль? — напрямую спросила она. — Мы здесь уже четыре дня. А ты ведь обещал, что это будет недолгий визит.
Поль поерзал на месте. Они сидели на пляже неподалеку от замка, и теплые лучи солнца ласкали их плечи. Он открыл портсигар и, вынув две сигареты, предложил одну Тони.
— А куда спешить? — парировал он. — Ты говорила, что тебе не нужно на работу, так как ее у тебя нет. Я думал, ты бы не отказалась от удовольствия ничего не делать и только есть, спать и греться на солнце.
Тони нагнулась, чтобы зажечь сигарету, и затем, откинувшись, задумчиво выдохнула струйку дыма.
— Не пытайся понять меня, Поль. Я — не ты. И в этом всегда была твоя беда. Ты всегда думал, что знаешь, как будет лучше и мне, и тебе.
— Но ведь тебе здесь нравится. Тони пожала плечами.
— Мне нравится замок и, конечно, климат. Что же до всего остального… Ну, графиня добра и относится ко мне дружелюбно, но я ее так редко вижу. Франческа же открыто выражает свою неприязнь.
— А Рауль? — Поль внимательно следил за ней. — Вся твоя проблема в нем, ведь так?
Тони рукой заслонила глаза от солнца и взглянула на море.
— Не совсем так.
Поль явно не поверил ей.
— Не лги, пожалуйста! Я ведь не слепой.
— И что ты этим хочешь сказать?
Губы Поля скривились.
— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, Тони Морли! Твоя беседа вчера вечером с моим милым дядюшкой не осталась незамеченной! — произнес он недовольно. — И не только мной, смею тебя заверить. Лауре это тоже очень не понравилось. Никто, слышишь, никто не смеет спорить с графом делла Мария Эстрада!
Тони склонила голову, отведя назад тяжелую копну волос.
— Неужели? И что же вы все решили?
Поль скривился.
— Совершенно очевидно, что он тебе кажется привлекательным.
— Что? — в изумлении Тони уставилась на него.
— Конечно. Даже мне не надо ничего объяснять. Может, я и бываю в чем-то глуповат, но в том, что касается тебя, я очень догадлив.
— В таком случае, ты позволяешь своим догадкам увлечь тебя по ложному следу — с жаром сказала Тони. — Твой дядя меня совершенно не интересует, разве что мне непонятна столь явная неприязнь, которую он испытывает к тебе. Почему? Что он имеет против тебя? Все из-за твоего очевидного желания улучшить свое финансовое состояние за счет твоей бабушки?
Откинувшись на спину, Поль задумчиво пускал колечки дыма.
— А почему должно быть что-нибудь еще?
— Потому что он неглупый человек! Каким бы он ни был, у него есть конкретные причины, по которым он не хочет, чтобы ты оставался здесь. И я бы тоже хотела их узнать.
— Да, думаю, ты бы хотела этого! — рассмеялся Поль. — А что, Тони, может, у тебя возникли свои планы на этот счет? Ведь у дяди Рауля есть все, правда? Привлекательная внешность, если не думать о знаменитом шраме, изуродовавшем ему лицо. Прекрасный дом, так притягивающий твою аристократическую натуру. И, наконец, доход порядка ста тысяч фунтов в год!
