Алина Кускова - Вам хорошо, прекрасная маркиза?
Ого, как жених заступался за невесту! Я укоризненно посмотрела на Давыдова, но тот на меня даже не взглянул.
– И брюки превращаются, – торжественно произнес Заславский, – и брюки превращаются…
Тут он сделал театральную паузу.
– …в элегантные шорты!
– Не понял, – изумился Степан Терентьевич.
– Фильм «Бриллиантовая рука», слова Андрея Миронова, – вздохнула я.
Не знать такого шедевра, растащенного на крылатые выражения!
Разумеется, к чему это сказал Заславский, никто не понял, кроме меня. Я-то его знаю! Так неуклюже захотел поменять тему мой названый папочка. Как будто Фаина – это сам господь бог и о ней всуе говорить нельзя. Я посмотрела на Давыдова. Тот никак не реагировал и жевал хлеб с маслом.
– А вы играли когда-нибудь в нырки? – невинно поинтересовалась я у Дуло, решив поддержать игру Заславского.
Слова Татьяны Васильевой из фильма… Да какая разница, он и фильмы не смотрит, и в театр не ходит.
– Не понял, – пробубнил Дуло, взглядом спрашивая у Заславского, что происходит.
Я добилась своего: Давыдов оторвался от созерцания чашки.
– Кэт хочет сходить к озеру! – заявил он.
– Здесь есть озеро? Какая прелесть! – и я захлопала в ладоши.
– У вас тут весело, – раздался резкий женский голос.
Перед нами во всем своем великолепии появилась Фаина. Картина маслом «Не ждали». Конечно, не ждали, понадеявшись на слова Степана Терентьевича. У меня даже настроение было хорошее, а тут сразу возникла напряженность. Словно Фаина принесла с собой оборванный высоковольтный провод. Есть такой тип людей, обязательно, сами того не желая, испортят настроение другим. Или желая. Кто ее знает, вот даже жених ошибался, говоря, что ее не будет сегодня утром. Ожила Снежная королева, теперь грозится заморозить остальных.
Фаина прошуршала длинным атласным платьем мимо меня и села по правую руку от Давыдова. После чего обвела всех умильным взором и изрекла:
– С добрым утром, друзья!
О, какая честь, я попала в число ее друзей.
Вот вроде ничего плохого лично мне эта дама не сделала, а у меня на нее образовалась стойкая аллергическая реакция. Интересно, а как у Давыдова? Я взглянула на него. Он сидел с недовольным выражением лица. Что ж, с его стороны никаких поползновений в ее сторону нет. Мне стало легче, а потом гораздо тяжелее, потому что внезапно я поняла, что ревновала его к Фаине! Это уже никуда не годилось.
– С добрым утром и прекрасным тебя днем, Фаиночка, – с готовностью отозвался Дуло и бросился целовать своей невесте пальчики.
Вот это высокие отношения, подумала я. И в это время поймала на себе придирчивый взгляд Давыдова. Он молча говорил, как тебе могут нравиться такие глупости! Да, мне нравится, когда мужчина ухаживает за любимой женщиной, пусть даже таким старомодным образом. Вот он, между прочим, мой муж! И кто, глядя на нас, скажет, что мы влюблены друг в друга до помешательства?! То-то.
– Все хотела спросить, Екатерина, – обратилась ко мне Фаина, пока ее обслуживала Луша. – Как вы познакомились с Артуром?
Ого! А мы не успели об этом договориться. Упустили такой важный момент.
– В метро, – брякнула я.
А что, я там со многими парнями знакомилась. У меня такое доверчивое лицо, что ко мне постоянно обращаются гости города. И пока я доходчиво и подробно объясняю, как доехать до памятника Маяковскому, парни просят номер моего телефона…
– В метро?! – поразилась Фаина.
– Кэт шутит, – поспешил вставить Давыдов. – Мы познакомились в театре.
– В театре?! – я поразилась такому простому выходу из положения.
– Да, – поддержал меня Заславский, окрыленный тем, что может говорить правду. – В моей гримерке!
– Артур, – радостно пропела мачеха, – что ты делаешь в чужих гримерках?! И почему она ваша? – это уже вопрос на засыпку Заславскому. – Вы же маркиз и что-то там.
– Моя гримерка, – принялась я объяснять, – выкуплена папой на весь сезон.
– Надо же, – поджала губы Фаина, – я думала, что можно выкупать только ложи.
– Вы ошиблись, – понесло меня. – Теперь можно выкупать все: вешалки, гардеробную, буфет, туалет и даже авансцену! Занавес у нас приобрели на парочку сезонов профсоюзы. Сами понимаете, главное в театре это занавес, его шить долго, тяжело и муторно…
– Кэт шутит, – сухо произнес Давыдов.
– А что, – воодушевился Дуло, – я бы буфет выкупил!
– Это не спасет отца русской демократии, – многозначительно вздохнул Заславский.
Для тех, кто не в курсе, – фраза из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова.
– В смысле? – удивился Дуло.
Ну не догонял мужик тонкой иронии Ивана Сергеевича.
– Значит, Екатерина, вы актриса?
– Да, я играю, – кивнула я, а что оставалось делать?
И укоризненно посмотрела на Давыдова. Правила правилами, а об элементарной вещи не договорились!
– Играла, – поправил меня он.
– Неужели?! – явно обрадовалась Фаина. – И в каком театре?
– В разных, – улизнула я от ответа, – всех и не упомнишь. Сейчас дома сижу, другие заботы навалились.
Раз ей так нравится, что Давыдов женат на актрисе, решила я, навру про другое.
– Какие заботы? – продолжала допрос с пристрастием Фаина.
– Детские, – сказала я, мило улыбаясь. – У нас есть дети!
Обломись, Снежная королева!
Над детской темой еще ни одна душа не черствела.
– Дети? Какая прелесть! – улыбнулась Фаина. – И кто же у вас?
– Три мальчика и две девочки, – отчеканила я.
– Странно, – прищурилась Фаина. – Вчера Артур мне говорил, что у вас только четверо детей.
Она что, из гестапо?! Дитем больше, дитем меньше, зачем придираться-то?!
– Все в порядке, Агнесс? – всполошился Заславский и похлопал себя по животу.
Фаина метнула в него настороженный взгляд, но тот уже успел отдернуть руку.
– Один еще не родился, – улыбнулась я довольно. И ласково погладила себя по животу. – УЗИ показало девочку. Но мы этого ребенка уже считаем членом семьи!
– Да-да, как же иначе, – пробормотала Фаина, явно подозревая, что ее где-то надули, но не понимая в чем. – Теперь ты не так одинок, Артур. Впрочем, как и я. Степан Терентьевич, подайте мне пирожное! Заварное, пожалуйста.
– И мне! – подхватила я. – Стол такой огромный, что не дотянуться.
– Вам нельзя, – заявила Фаина. – Там крем с консервантами. И вчера, – она снова прищурилась, – вы пили шампанское!
Здрасьте, приехали.
– В свете последних научных изысканий, – сказал Заславский, – гениальные умы пришли к выводу, что шампанское оказывает благотворное влияние на беременный организм.
– Что вы говорите!
