Маргарита Южина - Банкет с продолжением в ЗАГСе
Сейчас он был хорош, прямо картина маслом – эдакая огромная, снежная красавица елка, а рядом дровосек – высокий крепкий мужчина.
Только Арина и не думала им любоваться. Мыльный пузырь! Мужлан! Коновал! Он ее будет воспитывать!! Куклачев выискался!
– Фиг вам, – фыркнула она и перевела взгляд на верхушку елки.
В тот же миг нога Грумова с силой саданула по стволу, и в лицо Арине хлынула снежная лавина. Даже шапку снесло.
– Гад! – отплевывалась она, вытирая глаза и тряся волосами. – Обезьяна!!
Грумов весело хохотал. Такого она стерпеть уже не могла. Кинулась к сугробу, загребла собственной шапкой снег и стала швырять, швырять его в эту хохочущую физиономию. Правда, редко попадала, тот мастерски уворачивался.
– Да стой ты! – в гневе орала Арина. – Он еще и дергается. Стой!
Грумов замер, она прицелилась. Но в эту минуту с веселым гиком к ней на спину прыгнула Сонечка. Арина впечаталась в Грумова и снесла его с ног. Оказавшись сверху, она все-таки успела пару пригоршней снега затолкать ему за воротник. Тот не растерялся и живо подмял ее под себя. Арина только слабо пискнула.
Грумов оказался очень близко и, негодяй такой, совсем не собирался ее отпускать, а беспардонно лежал на ней и откровенно разглядывал ее растрепавшиеся волосы, глаза с размазанной тушью и губы, на которых уже и следа не осталось от помады. И конечно, усмехался своей идиотской, язвительной улыбкой. Арина представила, какую красоту сейчас собой являет, дернулась, но выбраться из-под него не смогла.
– Ну чего я вам сделала? – вдруг беззащитно всхлипнула она. – За что вы меня так невзлюбили? Я же… обычная женщина.
Грумов сдержанно вздохнул, облизал губы и произнес:
– За вредность. – Он все еще, не отрываясь, нагло пялился ей в глаза. – Вы – вовсе не обычная женщина…
…Вы милая, чуткая, загадочная, неповторимая и жутко дивная! У вас совершенно потрясающая прическа и прекрасные глаза! Вы – мечта всей моей жизни! Да, именно так должен был ответить настоящий мужчина. Но этот мужлан выдал абсолютно другое:
– Вы – капризная, неуравновешенная особа, и вообще… Брунгильда.
– А вы!.. Сам вы… Брунгильдяй! – рассердилась Арина.
Этот Грумов совершеннейший тюфяк – не воспользоваться такой ситуацией?! Мог бы и поцеловать! Она съездила бы ему пощечину, и после у них зародилась бы дружба, и кто знает, может, даже завязался бы нежный, трепетный роман. А он?! Негодяй!
– И вообще, чего развалился?! – пнула она его со всей силы. – Лучше бы за детьми следил!
– Дети с Анфисой Львовной, – успокоил тот. – Она подогрела им молоко и теперь рассказывает сказки.
– И кто их слушает? Мой Васька вообще не терпит никаких сказок.
– Не делай из парня урода, – хищно улыбнулся Грумов совсем близко. – Твой Васька замечательный парень и сказки в новогоднюю ночь просто обожает.
Грумов вскочил на ноги, рывком поднял Арину, а потом… поволок ее к домику.
– Все, теперь домой греться, – скомандовал он. – А то простудишься на снегу и с непокрытой головой. Вон, вся промокла и замерзла, я же вижу.
– Мы уже перешли на «ты»? – презрительно дернула взъерошенной головой Арина.
– А ты там, в сугробе, не заметила? – прищурился физрук. – Я так и думал, что ты не помнишь себя от счастья.
Арина, фыркнув вместо ответа, заскочила в домик и захлопнула дверь перед самым носом физрука. Грумов был прав, она и промокла, и замерзла, надо было срочно принять горячий душ.
Из душевой кабины она выплыла с блаженным выражением лица. Теплая вода, мягкий халат и чистая хрустящая постель после такой сумасшедшей ночи – это ли не блаженство…
Она совсем уже было собралась растянуться на этих самых хрустящих простынях, как в маленькую прихожую вдруг с грохотом ввалился Антон.
Вид этого всегда положительного джентльмена сейчас был ужасающим – шапка с повисшим ухом, сдвинутые на лоб очки, щедро облепленные мишурой, пальто нараспашку и неизвестно чьи валенки.
– Юл-льчка, завтра разбуди мн-н-я в семь утра, мн-н-е надо… – не открывая глаз, важно приказал он и даже что-то изобразил руками.
– Скажи спасибо, что здесь Соньки нет, – нахмурилась Арина. – Она б тебе устроила Юлечку… Совсем сдурел!
Антон широко распахнул близорукие очи и уставился на Арину.
– Т-ты кто? – спросил он, пошатываясь и сердито пялясь на родственницу.
– Совесть твоя, – вздохнула Арина, стягивая с него пальто.
– А где-де Юл-льчка?
– Ты бы лучше спросил, где Сонечка?
– А кто у нас С-со… Сонечка?
– У нас – сестра, а у вас – законная жена. Пора бы запомнить, не первый день замужем.
– Жена? Ка… какой кошмар… какая гадость, – перекривился Антоша и рухнул бревном прямо на девственные душистые простыни.
Арина только охнула.
– Вот паразит, а? И этот туда же. И что вы мне все кровь пьете?! Ладно, вот придет Софья…
Софья не пришла, а влетела как раз в тот момент, когда Арина стягивала валенки с ее недвижимого мужа.
– Чегой-то ты с моим мужем выделываешь? Ты… того… заигрываешь? – уперла она руки в бока. – Я поняла, ты хочешь… обезоружить моего мужа, снять с него валенки, потом штаны, потом…
– Успокойся, ближайшие двадцать часов это не муж, а дерево, – вздохнула Арина.
– М-да? – недоверчиво подошла к кровати Соня и толкнула любимого кулачком в бок. Тот даже не пошевелился. – Точно. Тогда пусть это будет кипарис.
– Да пусть он хоть осиной будет, – махнула рукой Арина. – Раздевайся и давай под душ. Тебе нужно согреться, переодеться, и сразу уснешь, по крайней мере, мне так обещали.
– М-да? – качнулась Сонечка. – Ладно. Только сделай мне чаю. С ма-ли-ной!
Когда Арина вернулась с кружкой, Сонечка уже зычно храпела на второй кровати, и ей не мешала ни шубка, застегнутая на все пуговицы, ни шапка, которая полностью съехала на лицо, ни узкие сапоги на высоченных каблуках. Запал супругов Ивановых кончился.
Арина потратила еще полчаса, чтобы освободить сестру из пут одежды, и только потом, когда на улице уже вовсю светило солнце, улеглась сама, свернувшись калачиком на кухонном диване.
Глава 3
Усмешка Джоконды
Проснулась Арина от того, что в комнате кто-то то ли скулил, то ли стонал.
– Арина-а-а-а… пи-и-и-ить… – наконец раздался отчетливый голос, только не понятно чей. – Если ты сейчас мне не принесешь ведерочко воды, я высохну, как этот… как саксаул.
– Антон, ты, что ли? А почему ты меня зовешь? Буди жену, – стала подниматься с неудобного диванчика Арина. – Буди ее, уже четыре часа.
– Сколько?! – вскочил Антон с постели и испуганно вытаращил глаза. – Какие четыре? Мне надо было в четыре тридцать уже… Господи! Я же опоздал!
– Ой, ну что за паника, я не понимаю, – разлепила сонные очи красавица-супруга. – Куда тебя несет в такую рань?
