Маргарита Южина - Край ничейных женихов
– Так поедем, я чего ж… Только мне б не надо сильно светиться. Мария Адамовна просила, чтоб никто про нее не знал, про машину-то.
– А чего такое? – переполошилась Люба. – Краденая, что ль? Так мы ее ночью перекатить можем!
– Не краденая, – обиделся мужчина. – А… сюрприз это! Это ж… тут же…
– Сюрприз? Для меня? Если для меня, то все уже, я получила! Только… Я ж водить не умею… Но научусь. Я жуть какая понятливая! У нас вон…
– Ха! Нормально! Получила она! – возмутился Петр Сигизмундович. – Это я должен получить машину! Я! Вот стану лучшим женихом и получу! Понятливая она…
– Погоди-ка… – недоуменно моргала глазами женщина. – Каким это ты лучшим станешь? А чего, есть еще женихи?
– Пока нету, – важно объяснял Петр. – Но потом все как начнут Марии Адамовне звонить, и наедут сюда прямо толпы! И все захотят жениться! За машину, естественно. Но она все равно мне достанется. Это ж моя. Ну и сделают меня лучшим женихом-победителем.
– А невестам? – поинтересовалась Люба. – Им чего дадут?
– Это я не знаю, – честно признался он. – Им, наверное, жених в сюрприз достанется. Вот ты и выберешь себе, кого захочешь. Чем не подарок?
– Та-а-ак… погоди-и-и, – уперла руки в бока Люба. – Что значит выберешь? То есть ты меня уже в невесты взять не мечтаешь, так? Будешь себе другую искать? То есть машина твоя, но ты все равно станешь в каком-то дурацком соревновании участвовать, чтобы еще себе выбрать какую-то дурацкую невесту, так я понимаю?
– А как же! – вытаращился мужчина. – Для чего ж я сюда приехал, по-твоему? Только блины со сметаной лопать?
– Так ты ж не только лопаешь, но и лапаешь! И тебе мало?! – справедливо возмущалась оскорбленная женщина. – Еще и машину сюда приволок, чтоб баб приманивать, бык колхозный!
– Да почему баб-то? Я ж тебе русским языком объясняю, му-жи-кооов!
– Вон оно в чем дело! – вытаращилась Люба. – Так ты… ты мужико-о-ов?! А на кой же?.. Ах ты! А я ж с тобой! Ах ты паскудник!
Машину предусмотрительная Любаша все же позволила поставить к себе во двор, но разбитое сердце кровоточило и требовало удовлетворения. Поэтому в тот же вечер к Коровиным заявилась уже знакомая пара, опять-таки с сумками. По сложившейся традиции, их волокла Люба.
– Ну что, господа хорошие?! – начала она прямо с порога. – Отобрали у меня хорошего мужика, а мне всунули этого… недоделанного?!
Коровины гостей не ждали, но такое вторжение приняли по-боевому.
– Что значит отобрали? – воинственно поднялась Элеонора Юрьевна.
– Нет, а я дак и вовсе не понял, почему недоделанного-то? – удивлялся Петр Сигизмундович.
– Вот, Маш, я тебе еще тогда говорил, – тыкал пальцем супруге в бок Иван Михайлович. – Он мне тоже показался каким-то… фи…
Мария Адамовна нахмурила брови:
– Это, дамочка, еще большой вопрос, кто…
– Да! – вскочил Михаил Иванович. – Еще большой вопрос, отобрали или нет! Я же, промежду прочим, не теленок вам какой-то, чтоб меня отбирать или не отбирать! Кто меня отберет, если Нюра, она… Даже не знает, что лошадь на собаку не похожа! Как она в деревне-то жить собирается? Нельзя ей здесь никак! А мне в городе невозможно! А здесь я один… не хочу! Я вам давно порывался объяснить, что я и…
Никак не получалось у Михаила Ивановича сказать самое главное! Ну вот не складывались так звезды! Вот и сейчас, когда он уже отважился все рассказать родственникам, дверь неожиданно отворилась, и в дом ввалилась незнакомая старуха.
Это была какая-то очень странная старуха, уж слишком рваная на ней была одежда, слишком спутанными казались волосы и слишком грязным лицо. Она была явно не здешняя, потому что Люба, которая знала всех в деревне, забыв, что уже не она хозяйка дома, сурово спросила:
– А вы кто? Чего это сюда несет кого ни попадя?!
– Я? – заскрипела старуха. – Я… странница, добрая девушка.
– Беженка, что ль? – продолжала допрос Люба. – Иди отсюда, сейчас вон хлеба вынесу. Иди… ходят тут всякие… потом мужиков уводят…
Элеонора Юрьевна тоже не была в восторге от новой гостьи, но надо было показать, что хозяйка на этой даче все же она. Потому дама приветливо растянула губы в улыбке и заворковала:
– Странница? Устали, наверное? Садитесь к столу, я сейчас чаёк подогрею…
– Мама, чего эт тебя понесло? – зашипела Мария Адамовна. – Пусть бы шел человек дальше. Вон через дорогу председательша живет, ей по штату положено странников принимать. Ей как раз для строительства коровника странники требуются.
– Ну что ты мелешь? – вовсю играла саму добродетель Элеонора Юрьевна. – Мы с Мишей никогда людей в беде не бросали. Правда, дорогой? И мой Миша не одобряет… когда бабы всякие на людей кидаются!
И пожилая дама демонстративно взглянула на Любу.
– Спасибо тебе, добрая женщина, – сипела неизвестная старуха. – Дай-ка мне руку, погадаю тебе.
Элеонора Юрьевна помялась немного, но ладонь вытянула.
– О-ой… чего вижу я… – залепетала гостья. – Живешь ты в городе… это вот… за спиной моей маячит, это невестка твоя, а вон тот… Вон, как хорек затаился, это твой сынок.
– Все правильно, – уже с большим вниманием смотрела на старуху Элеонора Юрьевна.
– Мам! Чего ж правильного? Она меня хорьком обозвала! – обиделся Иван.
– Вот я и говорю, верно все… – кивнула трепетная мать и снова уставилась на пришелицу – А дальше? Чего меня ждет?
– А ждет тебя… Дом… – тут, видимо, старушке надоело вещать, потому что она отодвинула руку Элеоноры Юрьевны и ухватилась за чай. – Короче, все хорошо у тебя будет, даже и не переживай… А сахарку не забыли бросить? Мне три ложечки… Ну, чего ты руку-то тянешь? Говорю же, все будет нормально. Много нового произойдет… Вообще все новое будет. Платьице вон тоже себе новое купишь, а то все в одном да в одном, и в пир, и в мир… А блинчиков случайно у вас нигде не завалялось?
– Блинчики завалялись у меня, – с волнением облизнула пересохшие губы Люба. – Я сбегаю, принесу, только… вы мне сначала погадайте.
И она решительно сунула старушке свою рабочую ладонь, чуть не свернув чашку с кипятком.
– Ой ты боже мой… – пробормотала старушка, но чай не бросила. – Ты сначала за блинами сгоняй. Я тут подожду. А то… С голодухи-то я тебе такого наговорю. Одна невезуха переть станет. Оно тебе надо?
Люба даже не стала спорить. Она мгновенно кинулась к дверям, и через секунду Коровины видели, как в окне мелькает ее цветастый сарафан.
– Чего у вас случилось-то? – улучила момент Мария Адамовна и обратилась к Петру. – Неужели трудно было бабе угодить?
– Тык… я же… чего, одну бабу увидел и сразу ей угождать должен? – искренне недоумевал мужчина. – Вы сами мне обещали – покажете полдеревни! А я еще никого, кроме этой Любы, и не видал! Мне ж надо… присмотреться, прицениться, подумать…
