Просто моя (ЛП) - Лора Павлов

Мы с отцом почти не разговаривали последние десять лет. Когда-то случилась огромная ссора — я больше не мог держать внутри свой гнев. А этот ублюдок свалил вину на меня, сказал, что моя исповедь матери стала причиной распада семьи. Что именно из-за того, что я рассказал ей правду, все развалилось. Я застукал его во второй раз с другой женщиной и сказал маме. Я больше не мог хранить этот секрет.

И я ненавидел его за то, что долгие годы винил себя в случившемся. Но, после бесконечных разговоров с Нэн, иногда до одури, я понял, что годами наказывал себя за чужой грех. За то, что произошло между моими родителями, отвечал мой отец.

Я давно усвоил, что почти не можешь контролировать то, что случается с людьми, которых любишь. Кольт был для меня жестким напоминанием. Потерять парня, который всю жизнь был мне как брат… это заставляет понимать, насколько хрупка жизнь. Я держу свой круг маленьким — осознанный выбор. Для меня важно контролировать те отношения, что у меня есть. Беречь тех, кого люблю, и не впускать лишних. Слишком много возможностей для боли.

Когда я вошел в шумное кафе, отец сразу помахал мне. Я обрадовался, что он не привел Бэмби или как там ее зовут — в ее присутствии я бы вообще не смог разговаривать.

Он неловко приобнял меня, что-то наподобие братского хлопка по плечу, и я быстро сел напротив в кабинке.

— Спасибо, что пришел пообедать, сын, — сказал он и прочистил горло.

Меня всегда передергивало, когда он звал меня сыном. Будто он когда-то был мне отцом. А за последние десять лет — это было далеко от истины.

— Ага. Думаю, пора нам уже расставить все точки, да?

— Думаю, да, — сказал он и замолчал, когда появилась официантка. Мы быстро заказали напитки и обед сразу, будто оба хотели поскорее пройти через это.

— Я ненавижу, что мы отдалились. — Он вывалил это сразу, как только она ушла.

Поехали.

— Мне это тоже не нравится. Но настоящая проблема — причина, по которой мы отдалились.

— Я сделал больно твоей маме, и ты меня за это ненавидишь. Понимаю. Наверное, так и надо. — Он пожал плечами.

Это было в духе Дина Дейна. Он умел обесценить собственные поступки, превратить годы дерьмового поведения в один эпизод и выставить себя жертвой.

— Так давай разберем все по частям, ладно? — сказал я, пока нам ставили напитки.

Не трусь. Справься.

Слова Шарлотты звучали у меня в голове, пока я делал долгий глоток холодного чая и ставил стакан.

— Конечно. Прошлое не вернуть, так что я предпочитаю идти дальше.

— Естественно. Потому что все то дерьмо, что ты творил, непростительно. Так проще — просто идти дальше. Но жизнь так не работает. Признай хоть что-то из того, что натворил, и тогда мы сможем двигаться вперед.

— Звучит как пустая терапевтическая болтовня от твоей бабки. Но если тебе легче, когда ты говоришь, что я облажался, то пожалуйста.

Господи. Он был таким придурком, что мне сложно было поверить, что когда-то я его боготворил.

— В жизни у поступков есть последствия. Поверь, я не идеален. Но я принимаю последствия своих действий.

Мысли о Шарлотте и о том, как я все испортил столько лет назад, накрыли меня снова. Тогда я и правда ее не заслуживал. И понял это. А этот человек хотел получить все, не отдавая ничего.

— Я потерял свою семью, — пожал он плечами.

— Ты бросил свою семью, — прошипел я, наклонившись вперед и впившись в него взглядом. — Ты ни за что не боролся. Ты просил меня врать за тебя, когда я был чертовым ребенком. Ты хоть понимаешь, насколько это было мерзко? Как мне было плохо из-за того, что я врал маме? Обещал, что больше этого не будет, и все равно делал снова и снова.

— И все же я уверен: мы бы были вместе, если бы ты ей ничего не сказал. Это был не мой первый роман, Леджер. Но пока ты не разоткровенничался, проблем не было. Ей не понравилось, что ты в курсе. По какой-то причине это стало точкой невозврата. Так что тебе тоже стоит признать свою часть.

Я запрокинул голову, закрыл глаза и отсчитал от десяти до одного. Нан научила меня этому много лет назад, и это спасло меня от того, чтобы не врезать ему. Я посмотрел на него снова и увидел напряженность в его взгляде.

— Из-за твоих поступков вы с мамой расстались. Из-за твоих поступков у нас нет отношений. Из-за твоих поступков ты всегда без денег. Твоих. Поступков.

— Мама вышвырнула меня из дома после того, как ты рассказал ей о романе. Так что часть вины и на тебе, и на ней. — Он улыбнулся, когда официантка поставила перед ним тарелку. Я сжал кулаки и подождал, пока пожилая женщина уйдет.

— Ты охренеть какой невероятный. Ты умудряешься винить меня и маму в том, что у тебя было много измен, что ты втягивал маленького сына в свое дерьмо, что ты бросил свою дочь — и эмоционально и финансово. И ты даже тени ответственности не берешь. Что с тобой не так?

Отец огляделся, проверяя, не слушает ли кто. Да тут все в городе знали его историю. Он выманивал деньги у половины Хани Маунтин, придумывая никчемные бизнес-проекты, которые никогда не выстреливали. Поэтому он и мотался по разным местам. Его ложь и обман следовали за ним по пятам.

— Леджер, послушай меня. Я знаю, что попросил у тебя недопустимое. Мне жаль, что я столкнул тебя с этим. Я не хотел обесценить твои чувства. Я лишь хотел сказать, что мечтал, чтобы она никогда не узнала. Чтобы я сумел сохранить семью.

— Я бы хотел, чтобы ты держал себя в руках. Вот где проблема. Вместо того чтобы винить всех подряд — кто сказал, кто узнал… будь ты верен… будь ты честен, ничего бы не случилось.

— Ты хочешь правду? В этом дело? — Его голос стал жестким, а лицо налилось темно-красным — злость он и не пытался скрыть.

— Я знаю правду. Это ты упорно от нее уходишь.

— Вот тебе правда. Я не любил твою мать. Я женился на ней только потому, что она забеременела. Тобой. Ты — причина, по которой я на ней женился. Она замечательная женщина, тут не поспоришь. Но она просто не была той, кто мне нужен. Я пытался, но у меня не вышло. Я тоже имел право на счастье. Но я бы все равно остался с семьей, потому что нам всем вместе было лучше.

Злость росла, и я перестал соображать. Его слова смешивались в кашу, и мне нужно было убираться. Он женился на ней только из-за моей беременности? Мама знала об этом?

— Ты, наверное, самый жалкий кусок дерьма из всех, кого я встречал. — Из меня сорвался истерический смешок. — Забавно, понимаешь? Все эти годы я думал, что потерял великого человека. Человека, на которого равнялся. Но правда в том, что я просто был наивным ребенком. Ты никогда не был тем человеком. Ты едва появлялся в моей жизни, но я все придумал сам. Придумал, каким должен быть отец. Я не потерял отца тогда — я с ним познакомился. Настоящим. Вот ты какой, да?

Он смотрел на меня, не зная, что ответить. Я просто разглядывал его. Эти нелепые торчащие волосы. Часы Cartier, которыми он нарочно свернул запястье, чтобы все их заметили. И впервые в жизни я увидел его. Он не был хорошим человеком. Он не изменился. Он таков и есть, и даже не стесняется. Он берет от людей все, что ему нужно, и выбрасывает их. Теперь все складывалось.

— Если ты так это видишь. Но это не значит, что я не хочу отношений с тобой. — Он пожал плечами. — Я считаю тебя невероятно талантливым. Поэтому мы с Брендой хотели узнать, сможешь ли ты спроектировать для нас дом. Ее прошлый муж был состоятельным, и у нее есть средства для нашего дома мечты. Мы женимся. Она беременна.

Вот же ублюдок.

Он позвал меня не ради примирения.

Ему нужен был проект его чертового дома.

Я резко поднялся. Я пришел. Я поговорил. И даже нашел в себе покой.

Я не хотел отношений с человеком, который не уважал ни мою мать, ни мою сестру. Который винил меня в том, что ему пришлось жениться.

И подумать только — я всегда боялся, что я такой же, как он.

Но мы были совершенно разными. В нем не было даже тени преданности.

— Этого не будет. Мы закончили. — Я наклонился к нему, глаза в глаза. — Но ты не скажешь ни слова Джилли — ни сейчас, ни в день свадьбы. Не упоминай свой брак. Своего ребенка. Или свой новый дом. Впервые в своей никчемной, эгоистичной жизни поставь ее на первое место. Проведи ее к алтарю и сделай вид, что тебе не плевать.