Сорванная свадьба. Люблю тебя до неба! (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

– Олег, – зовет меня Лена нетерпеливо. Пробует расстегнуть, а ничего не получается.

– Это тебе не детей доставать, – бурчу какую-то чушь. Расстегиваю молнию, путаясь в штанинах, торопливо стаскиваю джинсы и труселя. Зажимаю ладонью словно каменный член. И возвращаюсь к Лене.

– Иди ко мне, – раздвигаю бедра. Как завороженный смотрю на любимую женщину и до конца не верю… Сейчас пошлет на хрен. Посмеется.

Но Ленка лишь улыбается шало и тянет ко мне руки. Ерзает от нетерпения. И будто зачарованная, смотрит на мой член, болтающийся из стороны в сторону, как метроном.

– Иди ко мне, – повторяет она вслед за мной. А меня долго просить не надо. Раздвигаю бедра. Провожу пальцами по влажным складкам и дурею. Толкаюсь внутрь.

И меня накрывает волной. Будто после долгих лет мытарств и лишений я, наконец, оказался дома. И ничего мне не надо больше. Только любимая рядом. Сколько лет прошло, но я одну Лену люблю. Да и не было этих лет, прошли они, пустые и никчемные, а я и не заметил. Только Ленка была и наша любовь.

Член, будто стальной, раздвигает тонкие стенки. Пытаюсь сдерживаться, но Ленка, зараза такая, как когда-то в Вербном, привычно обнимает меня ногами. Движемся в такт, словно на машине времени переносимся в гостиничный номер в Тюмени, куда я прокрался к любимой всеми правдами и неправдами. Выдурил увольнительную у командира. И мы три дня даже носа не совали на улицу.

Когда это было? Да почти перед самой свадьбой девочка моя ко мне приезжала!

Подхватив Лену под бедра, увеличиваю темп. Она выгибается мне навстречу, водит руками по затылку, плечам, царапается дикой кошкой, но не отпускает ни на мгновение.

– Ты моя, – выдыхаю счастливо. Достав еще набухший член, бегу в ванную мыться. – Вроде в тебя не попало, – вернувшись обратно, падаю рядом.

– Да, я невменяемая девушка, – хрипло смеется Лена. Устраиваю ее поудобнее у себя на плече и лишь на минуту прикрываю глаза.

И просыпаюсь от своего будильника. Сучий потрох, как я умудрился все проспать! Подскочив на ноги, хмуро осматриваюсь по сторонам.

В Ленкином флигеле тихо и темно. Только из-за неплотно завешенных штор блэкаут пробивается тонкая полоска света.

– Лен! – надев труселя, иду на кухню. А там никого.

«Вот куда ты ушла, Гусева? Мне опять за тобой гоняться?» – обалдело чешу затылок. Возвращаюсь в комнату. Проверяю телефон. И сразу натыкаюсь на эсэмэску.

«Я на приеме, Олег. Будешь уходить, захлопни дверь».

И все. Что же ты, Леночка? Ни словечка о прошедшей ночи. Было ли хорошо, так же с ума сходила, как я? Или, сжав губы, терпела?

Ты же со мной улетала, девочка! И что теперь? Опять будешь в недотрогу играть? И если да, то зачем это все?

«Доброе утро, Леночка! Как ты? Я помолодел лет на двадцать. Еду на службу. Вечером встретимся», – отправляю сообщение.

Умываюсь, натягиваю свитер и джинсы и как дурак смотрю на свою радостную морду в зеркало. А почему нет? Я – счастливый человек. Лену умудрился вернуть. Еще вчера утром даже не рассчитывал.

Наскоро одеваюсь, выхожу на улицу и щурюсь на ярком утреннем солнышке. Потягиваюсь лениво, сажусь в тачку, благо припарковал ее недалеко от Ленкиной берлоги. И взмахнув корочками, выезжаю с территории клиники на проспект.

– Папа, ты где? – звонит мне Мишка. – К завтраку хоть приедешь? Или тебя опять услали надолго?

– Сейчас буду, – отзываюсь весело и ворчу шутливо. – Куда меня можно услать, сыночек?

– Ну, я не знаю, пап, – ухает маленьким филином сын. – А ты скоро будешь?

– Сейчас к завтраку куриный рулет куплю, – торможу у небольшого частного магазинчика.

– А у нас бабушка Света! – вздыхает мелкий. – Она блинчики напекла. Мы тебя ждем. И в школу надо…

– Ну и хорошо, – бью по газам. И всю дорогу до дома размышляю, какой попутный ветер принес в город мою маму. Она же мегаполисы терпеть не может. Душно ей тут и страшно. А вот поди, сама приехала. Да еще рано утром. Странно это.

Глава 23

После приема я уезжаю домой. Нет сил сидеть в клинике и держать спину. Нет сил не думать, не вспоминать и не пытаться понять, что происходит с нами.

Все мысли сейчас об Олеге. Почему именно теперь пришел? Зачем? Узнал что-то? Затеял разговор про тесты ДНК и ЭКО. Не надо было поддерживать. Слишком близко оказался Плехов. Еще немного, и прижмет к стенке. Как тогда в глаза смотреть? Объяснять что-то?

Дома сразу прохожу в ванную. Включаю воду, наполняя большую двухместную ванну.

«Мрамор. Все дела», – смеялся Альберт, заказывая ее. Но сам так и не успел в ней полежать. Успокоился навеки.

Смаргиваю непрошенные слезы. Раздеваюсь остервенело. Выкинуть бы все, чтобы не напоминало о Плехове. Заталкиваю все вместе в корзину. Улегшись в ванне, закрываю глаза. Прийти в себя надо. Поразмыслить и решить, как действовать. Одно знаю точно – с Олегом у нас нет будущего. Да и прошлого уже нет.

Первая влюбленность до сих пор щекочет нервы. Как алкоголь, сначала раскрашивает мир в яркие цвета, вот только потом от похмелья головняк.

«Надо расставаться, пока не закрутило безумие! Мы не можем быть вместе. Этот роман ни к чему не приведет. Плехов никогда не оставит Оксану. Ни сейчас, пока она в больнице, ни потом. Не ушел же он от нее после свадьбы. Да и Сашка от него», – положив голову на бортик, скулю покинутой собачонкой. Последний довод рушит все заверения Олега, все его клятвы. Он спал с Оксаной, пока был в Тюмени. А теперь врет мне. Зачем?

Может, и вправду надо обезопасить себя. Выйти замуж за Касаткина. Отрезать Плехова и забыть. Навсегда выкинуть из головы.

«Ладно. Потом решу», – утираю слезу мокрой рукой и снова реву. В полной тишине старой Валдаевской усадьбы постепенно расслабляюсь. Переключаю мысли на детей. Надо с ними поехать куда-нибудь отдохнуть. Когда там каникулы? И с Сэмом надо наладить отношения. Все-таки родственник. А Олег… Придется забыть, пока не изорвал все сердце в клочья.

Это девчонкой я позволила себя унизить, растоптать собственное достоинство. И потом долго приходила в себя. Благо Альберт был рядом. Просто заполнил мою жалкую реальность собой и создал и положил к моим ногам новый мир. Спокойный и безопасный.

Накинув халат на голое тело, плетусь на кухню. На автомате ставлю чайник. Прохожу через гостиную, украшенную витражами, и поднимаюсь наверх, в библиотеку.

Здесь тоже почти без изменений. Те же стеллажи с книгами, та же мягкая мебель, оббивку которой я перетянула этим летом. Столешница, встроенная в подоконник, и прекрасный вид на реку. Вот только сейчас мне не до пейзажей.

Сажусь в кресло напротив камина. Смотрю на портрет мужа, стоящий на полке. И как всегда, мысленно выплескиваю все свои беды.

– Что мне делать? – шепчу, всхлипывая. – Ты оставил меня. И я стараюсь. Но как жить дальше?

Валдаев, красивый, слегка небритый и деловой, смотрит на меня насмешливо. Будто что-то знает, какой-то секрет, но рассказать не хочет. Не отпускает меня. Всегда оберегает. Даже после смерти.

«Переспала, и молодец. Закрыла гештальт, Аленка, – словно наяву слышу насмешливый голос мужа. – Это все фигня. Меня больше чувак с битой интересует. Звони брату. Проси помощи. Сейчас», – приказывает мне Альберт.

И я, как последняя дура, подхватываюсь с места. Стискиваю холодные пальцы, а лицо так и пышет жаром.

Точно! Как же я забыла? Плехов все мозги запорошил.

Чуть ли не бегом спускаюсь по лестнице. И только на кухне, глядя на булькающий чайник, перевожу дух.

Надо собраться с силами и позвонить Сэму. А для этого нужно понять, о чем именно надо попросить. Подобрать аргументы.

«Не связывайся. Обратись к Олегу!» – ноет дурное сердце.

Но я не могу! Не хочу!

Сжимаю кулаки и снова всхлипываю.

Варю кофе в старой бронзовой турке. Вспоминаю, как мы с Альбертом шлялись по рынку в Стамбуле и купили ее в какой-то лавке.

«Будете пить кофе и любить друг друга всю жизнь», – напутствовал нас старый торговец. Так и получилось. Только наша совместная жизнь оказалась совсем недолгой.