Бывшие. Жена для чемпиона (СИ) - Ковалева Анна

Пиздец! Куда же ей в таком состоянии за руль садиться? Угробит же себя, дуреха.

Перед глазами неиссякаемым потоком поплыли картинки, причем каждая последующая была страшнее предыдущей.

Искореженный БМВ жены, залитое кровью лобовое стекло, хрупкое тело, зажатое смявшимся в гармошку металлом.

Я схватился за голову, безумным взглядом шаря по территории комплекса. В ушах били тревогой колокола.

Блять! Если с Маруськой что-то случится, я себе этого не прощу. Тесть даже не успеет до меня добраться.

Раньше я сам себя прикончу.

Повертевшись с минуту на месте, рванул обратно в подъезд. Лифта дожидаться не стал, рванул по лестнице.

Добравшись до телефона, оставленного в гостиной, начал лихорадочно набирать Машку. Хотел достучаться до нее, заставить остановиться и не подвергать свою жизнь опасности.

Увы, телефон не отвечал. Я звонил раз за разом, но жена продолжала игнорировать мои звонки.

Лишь через час трубку сняла ее сестра и спустила на меня всех собак. Обложила, как только могла, послала матом и отрубилась.

Но у меня хоть от сердца отлегло, когда узнал, что Маша в порядке. По крайней мере, физически.

Вещи свои из квартиры я вывез в тот же день. Перевез все к отцу.

Правда, на душе было так погано, что я снова надрался до беспамятства. А утром батя макал меня башкой в ледяную воду и крыл матами.

— Ах ты ж поганец, я тебе покажу, как бухать! У тебя мировое первенство на носу, контракт выгодный, а ты алкашом стать хочешь? Только через мой труп! Или через твой! Я тебя породил, я тебя и убью, как говорил классик!

После этого я взял себя в руки. Встряхнулся, начал до посинения выкладываться на тренировках, упорно напоминая себе о поставленных целях.

ЧМ, олимпийское золото, НХЛ, кубки и титулы!

Это я повторял про себя как молитву, а из головы никак не хотел исчезать образ жены.

Машка пошла в полный отказ от общения, заперлась в квартире у сестры, перестала ходить на учебу и занесла меня в черный список в телефоне.

Я пытался приехать в квартиру к ее родне, но сестрица Машки врезала мне по роже, а свояк выставил за порог.

Заявив, что позвонит ментам и устроит такой скандал, что ни один приличный клуб меня не возьмет в состав.

Скандалы были не нужны ни мне, ни Маше, поэтому я отступил. Решил дать ей остыть. Самое главное, я знал, что она не одна.

Утешая себя тем, что семья не даст Маше попасть в беду, я собрал волю в кулак, сосредоточился на играх и уехал на чемпионат мира в Чехию.

Правда, на душе всё равно было тошно, и выходил на лед я с трудом. Буквально перебарывал сам себя.

Впервые игра не приносила мне удовольствие, а казалась непосильной повинностью.

В результате мы уступили финнам в полуфинале, но все же вырвали бронзу в матче со шведами.

Слабое утешение, но хоть не полный провал. Хотя настроение в команде все равно было не очень. Мы все ехали за золотом.

Но приходилось принять и такой итог, и надеяться на реванш в будущем году.

Зато за эти недели Маша успела остыть, и сама вышла на связь. И после моего возвращения в Питер мы встретились, чтобы подать заявление на развод.

Выглядела Маша гораздо лучше, видимо, начала оправляться. Хотя того блеска в глазах, который меня так приворожил, уже не было.

И в этом виноват был только я.

Разговаривать Маша по-прежнему не желала. Стоило мне попытаться ее задержать, как она вспылила, послала меня и уехала вместе с сестрой.

В день развода она приехала к ЗАГСУ вместе с отцом, будто пытаясь с его помощью от меня защититься. И я все же получил пару знатных ударов от тестя.

И получил бы больше, если бы Машка не вмешалась.

Удар у Игоревича был пиздец какой тяжелый. И это несмотря на то, что ему уже пошел седьмой десяток.

Он бы меня запросто в фарш уделал, если бы бил в полную силу. Но сдержался ради дочери.

Впрочем, лучше бы он меня действительно избил и отправил в реанимацию. Так было бы легче.

А своим поведением и словами он меня просто в дерьмо опустил.

Охренеть какое паршивое чувство…

Глава 15

Зачем я поехал в нашу квартиру?

Вернее, она уже только Машина, но привычка называть ее нашей еще не исчезла.

Да потому что хотел поговорить.

Нормально сесть и поговорить. Будучи трезвым и без присутствия рядом третьих лиц, так и норовящих подпортить мне фэйс.

Да, я сознавал, что чертов эгоист, но не мог просто так отпустить Машку. Мне не хотелось расставаться врагами.

Хотел объяснить ей мотивы моих поступков. Извиниться за свое скотское поведение той ночью.

Я действительно повел себя как урод.

Но ведь всё это было просто пьяным бредом. Не стоившим и ломаного гроша.

Я не отдавал себе отчет в своих словах, но тем не менее смертельно обидел Машу.

Ее заплаканное лицо я видел во сне каждую чертову ночь. Отчего даже выспаться нормально не мог.

И я не мог, не хотел улетать вот так.

Машка мне и правда стала дорога, и я хотел сохранить хотя бы дружбу. Какая-то часть моей души отчаянно ныла при мысли о том, что мы больше никогда не увидимся и не поговорим.

Вот я и хотел попытаться достучаться до бывшей жены. Попытаться сохранить хоть какую-то ниточку между нами.

Пусть даже она будет тоньше волоса, но всё равно будет.

Всё лучше, чем полностью сжечь мосты, оставив за собой пепелище. Это даже в мыслях звучало отвратительно, вызывая на душе тяжкое ощущение.

Сам не понимал, что со мной творится, не находил себе места, метался как зверь в клетке. Вот и попёрся к Маше.

Приехал уже вечером и дома ее не застал.

Неудивительно, в принципе.

Я знал, что она бывает тут лишь наездами, а ночует либо у сестры, либо в квартире родителей.

Но отступать не собирался. Решил остаться до утра и дождаться прихода Маши. Должна же она появиться?

Хотя на пять минут, но должна заскочить. В этом я был твердо уверен. Поэтому и решил ждать до талого.

К переезду всё равно уже было всё готово. Осталось упаковать только мелочи.

Лег я на диване, но заснуть не мог долго. Странная тревога не давала сознанию успокоиться.

Лишь на рассвете провалился в короткую беспокойную дрему, а через три часа уже снова был на ногах.

Чтобы не свалиться, сварил крепкий кофе и одну за другой выпил три чашки.

А потом раздался звук открывающейся входной двери. Машка, наконец, вернулась.

А дальше… Дальше всё пошло по тому месту, которое в приличном обществе вслух не произносят.

Машка была вся такая красивая, немного растрепанная, в вечернем платье. Как после гулянки и весьма бурной ночи.

И меня внезапно накрыло черной ревностью. Неистовой и неукротимой.

Да, я знал, что не имею права ревновать, что мы в разводе и Машка теперь вольна делать, что душе угодно.

Может гулять где хочет и спать с кем хочет.

Только вопреки всему внутри что-то протестовало против такого расклада. От одной мысли о том, что кто-то этой ночью прикасался к моей жене, меня выворачивало наизнанку.

Ломало. Рвало на части. Бесило.

Хотелось найти урода и руки оторвать. Чтобы не смел даже на километр к Машке приближаться.

Конечно, я понимал, что это бред. Не стала бы Машка спустя два дня после развода по мужикам скакать.

Она ведь не такая. Даже из мести мне не могла бы так поступить. Она же правильная девочка.

Была такой, и такой останется. Да и мстительность не в ее натуре.

В общем, я всё понимал, но остановиться уже не мог. Ревность оказалась сильнее здравого смысла. Меня понесло, очень сильно понесло.

Язык развязался и начал нести полную пургу.

В итоге кончилось тем, что мы снова разругались в пух и прах.

И мои последующие извинения пошли прахом. Машка их просто не восприняла.

А уж когда я заикнулся про дружбу, вообще взвилась и посмотрела как на полного долбоеба.

Возможно, так и есть. Я и правда чувствовал себя то ли собакой на сене, то ли человеком с биполяркой.