Измена. Спаси меня, если сможешь (СИ) - Латте Лия

Но ответа не последовало. Я попробовала ещё раз. Тишина.

Он просто не пришёл. Проигнорировал. Как будто этот суд для него ничего не значит. Как будто и я — пустое место, не стоящее внимание.

Пальцы сжались сильнее. Я не знала, что чувствую больше — злость или боль. Может, и то, и другое сразу.

— Это не значит, что он избежит развода, — спокойно сказал Александр. — Но теперь процедура затянется.

Я услышала его слова, но они не доходили до меня. Все эти недели, что я ждала этого дня, оказались пустой тратой нервов. Он даже не посчитал нужным прийти.

— Что теперь? — глухо спросила я.

— Подадим ходатайство о новом заседании. Если он не явится снова, суд примет решение без него. Но придётся ждать.

Ждать. Опять ждать. Как будто я мало ждала. Я прожила этот месяц, как в аду, а теперь ждать ещё не понятно сколько. Чёртов мудак! Он даже не удосужился поставить точку в том, что сам разрушил.

Я резко поднялась со стула, ощущая, как внутри всё кипит.

— Ксения, — Александр повернулся ко мне. — Не позволяй ему вывести тебя из равновесия.

Я хотела что-то ответить, но слова застряли в горле. Вместо этого я просто развернулась и вышла из зала, чувствуя, как глаза начинает щипать от подступающих слёз.

Суд должен был стать точкой, но превратился в многоточие. Павел лишь отложил неизбежное.

Я сжала телефон в руках, не зная, куда деть всю эту злость, обиду и бессилие. Павел снова управлял ситуацией, даже не появляясь.

В этот момент телефон завибрировал в моей ладони. Сообщение.

Дыхание перехватило. Может, это он?

Я разблокировала экран, пробежав глазами по строчке текста.

«Ты правда думала, что я приду?»

Глава 23

Утро выдалось на редкость холодным. Я натянула куртку потеплее, выходя из дома, и поспешила к станции. Новый рабочий день.

После суда я чувствовала себя разбитой. Казалось, что силы покинули меня вместе с последними словами судьи о переносе заседания. Внутри всё опустело, будто я зря потратила последние недели на подготовку, на ожидание этой встречи, на попытку поставить точку.

Павел не пришёл. Он даже не удосужился сообщить об этом. Просто проигнорировал. Я не знала, что злило меня сильнее — его отсутствие или на мои надежды на его сознательность.

Я чувствовала моральное опустошение, такую усталость, что даже говорить ни с кем не хотелось. Всё вокруг раздражало — шум улицы, разговоры коллег, даже свет казался слишком ярким.

Мне хотелось закрыться в тишине, исчезнуть на время, чтобы никто не спрашивал, как я, чтобы не слышать сочувствия или жалости в голосах друзей и коллег. Потому что, если я начну говорить, то, возможно, сломаюсь…

Это мучило меня больше, чем я готова была признать.

Собравшись с духом, я вошла в здание станции. Там, как всегда, суетились коллеги: кто-то пил утренний кофе, кто-то проверял укладки перед сменой, а кто-то обсуждал последние новости. Я направилась в раздевалку, чтобы переодеться и настроиться на новый день.

Мне повезло и я проскочила незамеченной, быстро подготовилась и прямиком направилась к нашей машине. Поздоровалась с Виктором Петровичем и вместе с ним дождались Артёма. Ему я просто приветственно кивнула, тем самым показав, что к разговорам я сегодня не готова.

Первый вызов поступил почти сразу — мужчина, 50 лет, жалобы на острую боль в животе. Когда мы прибыли на место, нас встретила встревоженная жена пациента.

— Он уже несколько часов стонет, скрючился, не может разогнуться, — быстро заговорила она, едва мы переступили порог квартиры.

Я взглянула на мужчину. Лицо бледное, лоб покрыт испариной. Он действительно сидел, согнувшись, одной рукой держась за живот.

— Где именно болит? — мягко спросила я.

— Справа… сильно… — простонал он.

Я переглянулась с Артёмом. Возможно, острый аппендицит. Проверила температуру — повышенная. Живот напряжён, болезненный при пальпации.

— Нужно ехать в больницу, — тоном, не терпящим возражения, сказала я. — Возможно, потребуется операция.

Жена испуганно ахнула, а я уже помогала Артёму подготавливать носилки. Спустя несколько минут пациент был загружен в машину, и мы отправились в стационар.

В дороге после первого вызова в машине царила привычная тишина, прерываемая только шумом мотора и редкими репликами Виктора Петровича, нашего водителя.

— Опять живот? — пробасил он, бросив взгляд в зеркало заднего вида.

— Да, но похоже на аппендицит, — ответил Артём, потягиваясь. — Хотя везёт сегодня, пока без ЧП.

Я только устало кивнула, глядя в окно. Мы не успели доехать до станции, как планшет завибрировал — новый вызов.

— Мужчина упал на улице, не может подняться, — пробормотала я, быстро читая описание.

— Везёт тебе, Ларина, по таким вызовам — прямо по классике скорой помощи, — усмехнулся Артём.

Я только вздохнула. Спокойных смен у нас не бывало.

Когда мы прибыли, пострадавший мужчина сидел на тротуаре, опираясь на руку, а вокруг собралась небольшая толпа.

— Осторожно, сейчас мы вам поможем, — я присела рядом, внимательно осматривая его ногу. — Вы ударились, когда падали?

— Да, чертова гололедица, — проворчал он. — Кажется, с ногой что-то не так.

Мы аккуратно осмотрели конечность — подозрение на перелом. Пришлось действовать быстро, фиксировать ногу, обезболивать и транспортировать в больницу.

Следующий вызов был к женщине с сильным приступом паники. Когда мы приехали, она тяжело дышала, судорожно хватаясь за грудь, а её муж в панике метался по комнате.

— Она так дышит уже минут пятнадцать! — взволнованно сказал он. — Говорит, что умирает!

— Тише, всё под контролем, — я присела рядом с пациенткой, внимательно осматривая её. — Вам знакомо это состояние? У вас уже бывали такие приступы?

Женщина с трудом кивнула. Артём быстро проверил пульс и насыщение кислородом — всё в норме.

— Это паническая атака, — мягко сказала я. — Попробуйте медленно дышать, вдох на четыре счёта, выдох на шесть. Я с вами.

Она попыталась следовать моим инструкциям, и спустя несколько минут дыхание стало ровнее. Мужчина вздохнул с облегчением.

— Вам стоит обратиться к врачу, возможно, потребуется консультация невролога, — добавил Артём.

Когда мы вернулись в машину, Виктор Петрович хмыкнул:

— Ну и денёк. Вроде ничего критичного, но носит вас по городу, как угорелых.

— Петрович, ну ты как будто первый день на скорой, — проворчал Артём, откидываясь на спинку кресла.

Я только устало улыбнулась. Голова гудела, ноги налились свинцовой тяжестью, а руки словно стали чужими от усталости. Я направилась в комнату отдыха, надеясь хотя бы несколько минут побыть в тишине, но не успела сделать и глотка чая, как в дверях появилась Наташа.

— Ксю, ну как ты? — Наташа присела рядом, изучающе глядя на меня. — Суд-то как прошёл?

Я на мгновение замерла, перед глазами всплыло изображение пустого стула, который должен был занять Павел. Как звук гудков в телефоне отдавался эхом в ушах, и как во мне кипела злость, смешанная с разочарованием.

— Он не пришёл, — выдавила я, сжимая ладони. — Просто… проигнорировал всё.

— Вот мерзавец, — зло выдохнула она. — Думаешь, специально?

Я усмехнулась безрадостно.

— Конечно. Ему плевать. Ему проще меня мучить вот так. Я только не понимаю за что он так со мной?

Наташа покачала головой и сжала мою руку:

— Всё равно ты добьёшься своего, Ксю. Это вопрос времени.

Я кивнула, но внутри всё ещё оставался неприятный осадок. Хотелось верить, что это правда.

В этот момент по громкой связи объявили, что весь персонал собирают на собрание. Пришлось снова собраться с силами.

В конференц-зале собрались все сотрудники. Главный врач, Андрей Викторович, стоял у стола, просматривая какие-то бумаги. Когда все разместились, он поднял голову и произнёс:

— У нас есть важная новость. В ближайшее время в Москве пройдёт крупная медицинская конференция. Я буду представлять нашу станцию. И со мной поедет…