Неродственная связь (СИ) - Джокер Ольга

Аслан стоит у края танцпола, в его руке зажата бутылка пива, а глаза следят за каждым моим движением. Мне становится жарче не только от зажигательной песни, но и от того, что я никак не могу разобрать, о чём именно он думает.

Внутри всё переворачивается.

На сводных сестёр не смотрятвот так. На бывших лучших подружек — тем более.

Во взгляде нет осуждения за пошлый образ в кожаном корсете и расклешённой юбке. Что-то мрачное, глубокое и тягучее. Похожее на интерес или любопытство. Засасывающее в обманчивый омут и парализующее движения.

Это выглядит неприлично ещё и потому, что рядом стоит Лера. Она смеётся и поправляет волосы, пытаясь уловить хотя бы каплю внимания Аслана. Я не знаю, как реагировать — сделать вид, что ничего не происходит, или уйти с танцпола под каким-нибудь предлогом. Очевидно, это не плод моего воображения. И самое неожиданное — мне это нравится.

— Алька... Моя горячая девочка...

В мою спину резко впечатывается Дёма, грея своим дыханием висок, ухо и шею. Его руки обвивают мой живот, притягивая меня ближе, как будто не оставляя шансов отстраниться. Я кладу свою ладонь поверх его, останавливая её под конец трека, чтобы не позволить скользнуть ниже — куда-то под юбку на глазах у толпы.

— Это была последняя порция виски, — строго предупреждаю. — Знаешь же, что я не люблю пьяных.

Под предлогом поговорить с Диной, я высвобождаюсь из объятий и выхожу на просторную веранду, прижимая к уху телефон. На улице свежо, кожа покрывается мурашками. Холод остужает разгорячённое тело, а изо рта выходит лёгкий пар.

Я кратко описываю мачехе ситуацию и уверяю, что всё под контролем. Хотя раньше мне казалось, что Аслан не сможет вписаться, оказалось, это совсем не так. Да, он немного выделяется, но никому нет до этого дела.

Обычно наши парни ничем не уступают девочкам в выборе нарядов. С Демьяном мы потратили где-то полтора часа, собирая парную капсулу для вечеринки, чтобы выглядеть гармонично и соответствовать общей атмосфере. Аслан остаётся верен своему стилю: он выглядит как неформал и, как всегда, выбирает комфорт, следуя принципу удобства, а не внешней красоты в одежде.

— Ок, я чуть позже отзвонюсь, — обещаю Дине. — Передавай папе привет.

Я собираюсь вернуться в зал, но дверь внезапно распахивается, и я со всей силы врезаюсь в грудь Аслана. Его руки автоматически ловят меня, чтобы я не упала, а мой пульс начинает биться сильнее от испуга и неожиданности.

— Как тебе тут? Не скучаешь? — нервно спрашиваю, усилием воли отступая на несколько шагов назад и поправляя юбку.

Хорошо, что на веранде царит полумрак, и Аслану не видно, как напрягаются мои плечи и дрожат губы. Я стараюсь контролировать голос, чтобы не выдать беспокойства, но в тишине каждый звук кажется громче, чем есть на самом деле.

— Нет, нормально.

— Хочешь, не хочешь, а Лерка явно не даст заскучать, — негромко посмеиваюсь. — По правде говоря, я пригласила тебя ещё и потому, что она об этом просила.

— И ради корсета, — кивает Аслан.

В лицо ударяет краска. Сердце стучит так, что его биение отдаётся даже в горле.

Вот сучка — уже доложила. К слову, это не красит и ее тоже.

— Не только ради него.

— Тебе идёт.

— Такая одежда явно не в твоём вкусе, — усмехаюсь, чтобы изменить скачущее настроение.

— Без разницы. Ты же не для меня старалась.

Я опускаю взгляд, качая головой. Как-то тупо получилось. Я не привыкла ни перед кем оправдываться, но сейчас чувствую в этом почти что необходимость.

— Послушай, несмотря на то, что ты считаешь меня стервой, это не совсем так...

— А кем ты меня считаешь?

Аслан слегка склоняет голову набок, ожидая ответа. Его спокойствие только добавляет напряжения. Хотя он в футболке — от холода и волнения совсем не дрожит. У меня же зуб на зуб не попадает.

Подбирать слова, к счастью, не приходится, потому что телефон оживает новым входящим звонком, но в этот раз на дисплее светится имя Демьяна. Он опять меня потерял — уже в третий раз за вечер.

— Извини, мне пора, — говорю, обходя фигуру Аслана, преградившую дорогу. — Желаю приятно провести время.

Съев очередную тарталетку и запив её шампанским, я начинаю замечать, что с каждым вдохом становится всё тяжелее. Я окликаю Лерку и прошу провести меня на второй этаж, чтобы ослабить шнуровку.

Гостям сюда вход запрещён, но для нас — исключение. Здесь всё так же роскошно. Приватная зона больше напоминает дорогой бутик: мраморные стены, позолота, и в уборной вместо обычных салфеток — мягкие полотенца. Всё вокруг дышит богатством и изысканностью.

Я смотрю на своё отражение в зеркале: щеки раскраснелись, волосы слегка растрепались, но, к счастью, я всё ещё выгляжу на высоте. Красота требует жертв, но не до такой степени — немного свободы для дыхания точно не испортит мой образ.

Как только мы спускаемся вниз, что-то неуловимо меняется. Атмосфера становится напряжённой, почти зловещей. Вместо музыки доносятся крики, шум и суматоха. Воздух наполняется визгами, грубым матом и резким звоном разбивающегося стекла.

Лерка обгоняет меня и несётся по лестнице, а я перехватываю Матвея и почти в лицо спрашиваю:

— В чём дело?

Глаза Мота сверкают азартом, губы слегка приоткрыты, а грудная клетка часто вздымается.

— Да ни в чем. Просто там Дёма пиздится с твоим репетитором, — довольно отвечает.

Глава 17

***

— Сделай что-нибудь, — зло цежу сквозь зубы, потому что, судя по всему, Матвея забавляет ситуация.

Он всегда любил разного рода потасовки, активно участвуя в них и подбивая других. В новой наверняка не обошлось без его помощи.

— Да ладно тебе, — продолжает скалиться Мот. — Подумаешь, пацаны меряются яйцами. Разве не приятно, что это затевалось ради тебя?

— Иди и, блядь, сделай что-нибудь, чтобы они перестали! — говорю громче, хватая Матвея за воротник идеально отглаженной рубашки.

Напряжение в воздухе нарастает, в груди становится тяжело. Я не знаю, что делать, но ноги сами несут меня вперёд — к толпе, которая собралась тесным кольцом, наблюдая за увлекательным зрелищем.

Народ взбудоражен и активно переговаривается. По коротким обрывкам фраз, пробираясь в самый эпицентр, я понимаю, что первым начал Демьян, нарываясь на драку, провоцируя и пренебрежительно толкая Аслана в плечо. Когда случился удар по лицу, он сказал друзьям, чтобы те держали соперника, а дальше — бил уже сам.

Ноги ватные, зубы отбивают чечётку. Секунды тянутся, будто вечность. Я пытаюсь закричать, но мой голос тонет в общем шуме, и, не находя другого выхода, я начинаю расталкивать людей локтями, пробираясь всё ближе.

— Бабка Леры точно охуеет, — слышу женский голос совсем рядом. — Антиквариат наверняка стоил бешеных денег.

— Похоже, это была первая и последняя тусовка в этом музее. Зато запоминающаяся.

Мне не хватает кислорода, пульс стучит в висках больно и пронзительно. Увидев, как Аслан стоит, вытирая струящуюся кровь по подбородку, а Демьян хрипло и тяжело дышит, отряхивая брюки, моё сердце сжимается в комок.

Это не может быть правдой. Это просто дурной сон.

Наверное, в какой-то степени мне повезло, что я попала под конец драки, когда парней уже растащили по разные стороны, но этого достаточно, чтобы ненадолго застыть в оцепенении и оценить жуткий итог: разбитые лица, кровь на костяшках и одежде, и усыпанный осколками пол.

— Да что с тобой такое?! — накидываюсь на Демьяна, ударяя его ладонями в грудную клетку. — Какого чёрта ты творишь?

Боковым зрением я замечаю, как к Аслану подходит Лерка, протягивая салфетки и предлагая подняться в приватную зону, чтобы умыться. Именно сейчас я сильно рада, что она у него есть. В её голосе слышатся спокойствие, забота и отзывчивость.

Всё то, чего не хватает мне.

— Тих-тихо, Алин, — останавливает меня Дёма, перехватив за кисти рук. В ноздри ударяет приторный запах крови. Я отшатываюсь, потому что меня начинает мутить. — Пойдем со мной. Пойдем, пожалуйста. Я всё объясню.