Его (ЛП) - Сноу Дженика

− Раздвинь-ка для меня пошире ноги, − он никогда не был мягок в своей манере высказываться, но когда сказал это, его голос не был груб. Она должна была бы быть за это благодарна, но, по какой-то причине ее не успокаивал этот факт. Это было сродни затишью перед бурей.

Она вонзила ногти в ладони и делала это до тех пор, пока ее не пронзила резкая боль, но сделала так, как он просил. Возможно, она была больна, но и он тогда тоже. Бетани могла бы сопротивляться, закричать и кинуться на него, но она слишком устала, а разум подсказывал ей сдаться, пока Эйб все еще давал ей этот шанс. Он слегка отстранился и медленно поднял взгляд, остановившись на ее лице. А через несколько секунд он уже смотрел вниз между ее распахнутыми бедрами.

− Расставь ноги как можно шире, Бетани. − Эйб сказал это с таким нажимом, что ей оставалось лишь сделать так, как он требовал.

Сердце грохотало в груди. Не привыкшие к такому растяжению мышцы протестовали, но этот дискомфорт рождал удовольствие. Она не отрывала от Эйба взгляд, ища хоть какую-то зацепку, чтобы разгадать то, о чем он думает в этот момент, но ничего не находила. Он настолько крепко держал свое самообладание в узде, что Бетани почувствовала себя в десятки раз взволнованней.

Она чувствовала, как его большой и указательный палец поглаживают ее плоть сверху вниз, а потом он развел губки киски в стороны. Ее запястья горели от впившегося в них галстука, но она продолжала бороться, проклиная себя за то, что наслаждается моментом. И их взгляды скрестились.

− Твоя киска такая розовая внутри, похожа на розу. − Было немного странно слышать от него что-то… ласковое?

Прохладный воздух циркулировал по комнате, хотя и было лето, а может быть это она была настолько горячей, что воздух вокруг казался обжигающе холодным. Эйб продолжал растягивать ее киску двумя пальцами, наблюдая за ней, казалось, вечность.

Эйб переместился вниз, теперь его лицо оказалось прямо между ее ног, а его теплое дыхание дразнило ее киску. Темная маска закрывала его лицо, и Эйб положил руки на ее бедра с внутренней стороны, удерживая неподвижно ее ноги. Даже если бы ей захотелось сдвинуть их, его широкие плечи не позволили бы сделать это. А потом он прижался губами к ее киске. Провел языком по клитору, и начал вылизывать ее изнутри. Его горячее дыхание восхитительно касалось ее нежных складочек, подталкивая к забвению. Как можно было уже дважды кончить, но и еще отчаянно ждать третьего раза?

− О боже, Эйб, − она ненавидела себя за то, как отчаянно звучит ее голос, и за то что слова, которые требует сказать Эйб, ее просьба трахнуть ее, уже готовы были сорваться с языка. Звуки посасывания плоти уже подвели ее к грани оргазма, но также внезапно как он начал, также быстро он и остановился.

− Я знал, что ты будешь сладкая на вкус, − пробормотал Эйб, глядя на ее опухшую плоть, и Бетани пронзило острое желание. Когда Эйб отстранился, она почувствовала себя разочарованной и обделенной, но понимала, что он не собирается прекращать.

ГЛАВА 9

Эйб с невероятным усилием заставил себя оторваться от киски Бетани, он даже не подозревал, что будет так тяжело. Он был настолько возбужден, что единственное, что ему хотелось − это засунуть свой вздыбленный твердый член глубоко в нее, не думая больше ни о чем. Бетани, привязанная к изголовью кровати, как будто демонстрировала каждый дюйм своего тела для его визуального удовольствия, и это медленно истощало его самоконтроль, и именно поэтому он собрал всю свою волю в кулак. Эйб отошел от кровати и приблизился к небольшому комоду. Схватил из комода галстук, который лежал в нем с тех пор, как много лет назад он купил эту хижину, и вернулся к кровати.

Теперь же, когда Бетани была здесь, в его власти, когда она была готова и жаждала близости… до определенной степени конечно… желание показать ей, кто здесь главный, вновь дало о себе знать. Она боролась с ним, но такова природа человека, к тому же, она была напугана. Его не заботило, что взять ее, так как он привык делать, было бы хорошо, но он же желал ее. И этого было достаточно, чтобы делать все, что, черт побери, хотелось. В своей никчемной жизни он не желал ничего так, как обладать Бетани. Трахать женщин, чтобы получить оргазм − был его предел отношений с противоположным полом. А потом он увидел ее, знал, что хочет ее, но чем дольше наблюдал за ней, тем больше понимал, что человек, которым она была на самом деле, показывал свое истинное лицо лишь тогда, когда никто не видел.

Ее взгляд так и метался от лица Эйба к тому предмету, что он держал в руках. Он был практически уверен, что она скажет ему, что не хочет этого. Но он покончил с играми. Она пробыла здесь достаточно времени, чтобы осознать, чего же именно она хочет. Временами она плакала, скучая за жизнью, которую знала, но, одновременно с этим, она мечтала вырваться оттуда так же сильно, как жаждала сделать следующий вдох. Вот она, лежит здесь, готовая принять его, в подтверждение его суждений, ее киска вся сочилась соками, пульсировала, он видел это, ведь ее ноги по-прежнему были раздвинуты в стороны. По правде, он здорово оживился, когда увидел, что она сквиртит, и причиной этому был он. Ему был лестен данный факт.

Он пододвинулся еще ближе и расположился почти в изголовье кровати.

− Не хочу этого, − тихо произнесла девушка. Он не мог не заметить, как пульсировала ее яремная вена, как неистово она сжимала бедра.

− Подними голову, − произнес он, не разрывая зрительный контакт. Он ожидал, что сейчас девушка будет сопротивляться, бороться, ведь именно это она и делала, это было так правильно, и он надеялся на подобное. Ему бы отнюдь не понравилось, если она сдастся без борьбы, не покажет свой нрав. Однако он был доволен фактом, что она тотчас подчинилась. Эйб надел ей на глаза черный галстук, завязав его на затылке. Мужчине хотелось притупить ее чувства, чтобы девушка научилась реагировать на импульсы своего тела. Он хотел, чтобы она прочувствовала все, что он собирался с ней проделать. Чтобы не думала ни о чем другом. Дыхание девушки стало более учащенным, и она слегка подтянула ноги к животу, скользя по простыням.

Когда мужчина вновь прилег на кровать, то развел ее колени в стороны. На мгновение она замерла, но, осознав его намерения, расслабилась. Теперь, когда она вновь была раскрыта перед ним, он устроился между ее ног. Эйб смотрел прямо на ее влагалище, его член пульсировал, а яички подпрыгнули вверх. Черт побери, он хотел ее трахнуть, заявить свои права на нее, словно дикий зверь. Ее киска сочилась соками, была такой розовой, манящей, и он знал, что именно он был причиной такого ее состояния. Бетани была готова принять его, на простынях под ней образовалась лужица влаги, но мужчина хотел наполнить ее своей спермой до краев, заклеймив ее всю. Оставив на ней свой собственный запах. Его первобытная, дикая часть взвыла при мысли об этом, беря верх.

− Твоя киска такого миловидного оттенка розового, Бетани.

Эйб перевел взгляд от ее раздвинутых бедер к вздымающейся груди. Подняв руку, он провел пальцем у входа в ее киску. Ее тело сотрясала дрожь, и ему пришлось сжать вторую свою руку в кулак, чтобы сдержать самообладание. Большим пальцем он коснулся ее клитора, надавив, а указательным скользнул к влажному входу ее влагалища, поглаживая круговыми движениями. Проникнув пальцем внутрь, он ощутил, как ее киска всасывала его внутрь, как нуждалась в нем. Он издал глубокий рык.

Он продолжал трахать ее пальцами, поглаживая при этом клитор. Предэякулят выступил на кончике его члена, когда он услышал тихий вздох, что сорвался с губ девушки. Обхватив рукой основание члена, крепко сжал его. Он мог кончить от одного зрелища, как его палец то входил, то выныривал из ее киски. Но он не испустит семя, пока не похоронит член глубоко в ее киске, а Бетани не станет молить его о большем.

− Давай, Бетани, скажи, черт побери, то, что я так жажду услышать. − Он шлепнул ее киску ладонью, после чего добавил еще один палец, скользнув внутрь. Она была такая тугая, чертовски узкая, и поймал себя на том, что его било дрожью. − Скажи, − выкрикнул он, злясь, что она отказывала ему даже в этом.