Измена. Ты нас предал (СИ) - Сокол Романа

Меня сковал ступор, я наблюдала за его движениями руками, за его лицом, лоснящимся от пота и жира на губах и подбородке. Его маленькие глазки бегали по моему телу, ненадолго прерываясь на содержимое его тарелки.

— Как ты уже поняла, он не вызовет никого, — противно причмокивая, довольный Нариан продолжал наблюдать за мной, как удав за кроликом, которому уже не спастись в его капкане. — И, если, кто-либо постучится к нам, потому что ты кричала из окна, он также никому ничего не расскажет. Мы умеем вести переговоры и добиваться того, что нам нужно.

— Это даже интересно. С тобой моя жизнь обрела новый смысл. Чувство азарта и предвкушения победы, — он поэтически говорил, с интонацией, будто меня это должно интересовать. Сергей Есенин, блин. Медленно дирижировал своей вилкой. Как же хотелось эту вилку воткнуть ему кое-куда. — Я жду этого момента: получения долгожданного заветного приза — это давно забытое мной чувство счастья. Оно даже лучше, чем сам факт победы. Ты ешь, не стесняйся. Тебе понадобятся силы.

— Как мой кулон попал к тебе? — прикасаться к еде не могла. Окинула взглядом номер, в поисках своей сумочки и телефона. Но потом вспомнила что в уборную с Леночкой шла с пустыми руками. Значит все осталось у моих ребят, с которыми мы вчера гуляли.

— О, это лаконичная история. Я заранее продумал ее. Это был отличный ход, имеющий несомненный эффект на твоего мужа. Твой муж болван, манипулировать им оказалось слишком просто. Как он тебе не наскучил еще? У него в голове одна извилина, и то короткая. Такую женщину оставить одну, без охраны. Поверить кому-то незнакомому человеку, чем собственной жене, мог только полный кретин. — Нориан вытер жирные блеском губы и откинулся на спинку, — но вот теперь ты и здесь дорогая. Рядом со мной.

— Тебе приносит удовольствие доставлять страдания. — не спросила, а констатировала факт, с презрением наблюдая за ним. Скольких же судеб он сломал, потому что ему своя жизнь наскучила. Ради забавы и удовольствия, предвкушения победы в его игре. Игре с людскими судьбами.

А он даже не стал спорить, только повел бровью и кивнул.

— Когда ты меня отпустишь?

— Когда посчитаю нужным. Когда пойму, что ты переосмыслила наши отношения.

— У нас нет и не может быть никаких отношений.

— Извини дорогая. Но это решаю я. Твой муж — подтверждение твоего неумения делать правильный выбор.

Нориан вдруг щелкнул пальцами, и охрана внесла какую-то папку, передав ее в руки своему боссу.

А мне было плевать, что в папке. Вот, совершенно. Я думала о том, где моя команда и моя «прекрасная» семья из лейбла, которые «своих не бросают». Я ведь уже должна была прилететь в Москву. Со всеми. Неужели никто не заметил моего отсутствия? Неужели улетели без меня? Ищет ли меня хоть кто-нибудь? Меня даже по ДжиПиЭс не найти, потому что телефона нет с собой.

Нориан положил папку на столик и одним пальцем пододвинул ко мне. Я провела взглядом его действие и не сдвинулась с места. Он ожидал, что я ее возьму, прочитаю.

— Что ты хочешь… Герман Львович? — беспристрастно спросила я, почти владея собой.

— Приятный сюрприз. Для прекрасной тебя.

— Засунь свои комплименты и подарки в одно место.

— А ты не задумывалась, что я могу тебе дать гораздо больше, чем просто подарки? — он многозначительно посмотрел на желтый конверт и снова улыбнулся. Он мне напоминал кота Базилио. Никогда его не любила.

* * *

Задумывалась? Смешно. Все, что хоть как-то, хоть немного, касается его, ни думать, ни видеть не хочу. Я сжала губы и посмотрела на дверь, у которой стоял его охранник. Как же сбежать отсюда? И голова гудит от вчерашнего и сегодняшнего. Ничего сообразить не могу.

— Ты могла бы заменить Золотову на сцене. Например. У тебя есть все данные. Красивая мордашка. Хорошо двигаешься. Сильный вокал. У меня есть возможности убрать ее. Ведь сейчас только она составляет тебе конкуренцию на олимпе? А если ее вдруг не станет? М-м-м? Ты не думала? Все лавры будут твои. Еще больше популярности, славы, денег.

Вот это поворот. Он мне в лоб предлагает убрать Арину. Заманчивое предложение, конечно. Учитывая, какой паскудный она человек. Но все же, нет. Подло это. Меня и без того, совесть мучает, за то, что по указке лейбла, поливала грязью Золотову. И скажи я сейчас «Да», чем платить? Понятно чем. Он ведь к этому и ведет.

— Послушай, — я поддалась вперед и прошипела каждое слово. — Мне не интересно. Совершенно. Любое твое предложение. Потому что я для тебя не человек, а безвольное тело, которое можно украсть, которому можно делать гадости, когда тебе вздумается.

Внутри меня снова все закипало. Я не понимала. Как, ну как так можно с другим человеком поступать. Из-за него меня бросил муж, я сижу тут какого-то черта, выслушиваю идиотские предложения, вместо того, чтобы быть дома. Мои руки тряслись, а на глаза накатили слезы.

Да, они дадут столько денег, сколько потребуется и повернут любую ситуацию в свою сторону. Это было последней каплей в моей нервной системе, мне уже нечего было терять. Я еще была в трезвом уме и памяти и прекрасно осознавала, что мой поступок легко может спровоцировать его сделать, то, чего я так сильно боялась. Но сейчас, загнанная в клетку, мне уже начинало становится все ровно. Все ровно мне не спастись.

Все ровно я заложница этого ублюдка и сейчас в его руках моя жизнь. Но если погибать, то с гордо поднятым подбородком, а не трусливой жалкой мышью. А он все смотрит и улыбается молча. Да пошло оно все.

Я вскочила на ноги и схватилась за край стола, перевернула все содержимое на Нориана, обжигая горячим кофе.

Нориан дико завопил, смахивая с себя еду и напитки. В комнату влетел «синий костюм» и охрана. А я уже лежала у противоположной стены, придерживая затылок рукой, из-за сильного удара, когда молниеносно охранник у двери откинул меня так, что я отлетела в другой конец номера. Странно, что не потеряла сознание. В груди болело от его кулака.

— Выпустите меня сейчас же, уроды! — уже рычала я на них всех, пытаясь подняться на ноги. Но никого не волновала моя боль и просьбы. Все крутились вокруг Нориана, противно отряхивали его, словно запачкавшуюся девочку.

— Сука, — глаза Нориана метали молнии, его лицо изображало такую злобу, что мне стало страшно. Он сжал кулаки и подошел ко мне ближе. И стоя надо мной начал раздеваться. — Всем выйти отсюда!

Я закрыла лицо руками, не переставая рыдать. Но почему, почему меня никто не может спасти? Где мой муж, который давал клятву, что пойдет по жизни рука об руку, вместе переживая и радость, и боль.

Где Городецкий, Миша, Гена? Почему они позволили этому уроду издеваться надо мной? Где мои поклонники, их тысячи и они на все готовы ради меня. Никого нет рядом, никого, кто хотел бы мне помочь.

Нориан схватил меня за руку поднимая с пола, рывком, больно сжимая запястья.

— Что ты делаешь? Отпусти меня!

— Раздевайся, Вероника. Шутки закончились. Ты облила меня, теперь я вынужден идти в душ. Пойдем вместе. Заодно и познакомимся ближе.

— Нет. Ни за что, — истерически я продолжала рыдать, наблюдая как он, обнаженный по пояс расстегивает ширинку своих брюк. Его свисающий живот трясся от движений. Я закрыла лицо руками, не в силах смотреть на него. Вот и все, Вероника, твое счастье было так прекрасно, но длилось оно не долго.

Словно в тумане, он волоком тащил меня за руки в душ. Не жалея, грубо, жестоко. Зазвонил телефон на кровати. Нориан на мгновение застыл и обернулся, судя по всему, это был его телефон. И кто бы там не был, на той стороне провода, я была ему благодарна.

Он нервно цокнул языком, проигнорировал звонок и резким движением руки сорвал с моего плеча бретельку платья, затем вторую и потянул за подол платье вниз, оставив меня в одном белье и босоножках. Перед глазами все плыло. В голове крутилась одна картина моей перспективы, меня изнасилуют все эти уроды, убьют и выбросят где-то в лесу.

Он улыбался, облизывая руки и мое тело своими мелкими бледными глазами. Подошел ко мне ближе, одним пальцем поддевая бретельку бюстгальтера. Остался один шаг до полного моего морального уничтожения.