Развод. Не жди прощения (СИ) - Роса Алиса

В течение ближайшего часа ко мне доезжают все трое курьеров, и теперь часть прихожей уставлена различными свертками, среди которых коренастой ярко-зеленой стэллой высится глянцевый пластиковый чемодан.

Переношу все в свою спальню и принимаюсь примерять. На удивление, все вещи мне подходят. Хотя на самом деле это не удивительно. Я выбирала по своему размеру и брала нарочно вещи в стиле кэжуал, которые, даже болтаясь на моем теле, будут смотреться естественно.

Завороженно рассматриваю покупки. Такое количество обновок у меня тоже впервые. Возникает желание встретить Германа уже в новом облике. Некоторое время колеблюсь между джинсами-скинни с рубашкой в клетку и платьем. Все же выбираю платье.

С кухни раздается телефонный «бульк» входящего сообщения. В этой покупочной эйфории я совсем забыла про Тимура, который до сих пор себя не проявлял. Спина покрывается горячими мурашками. Кто еще будет писать мне сообщения?

Может, не смотреть? Черт, да я ж изведусь вся! Пока я иду, телефон булькает еще несколько раз. Слишком настойчиво. Что ж там случилось?

23.

Беру телефон и смахиваю вниз шторку уведомлений. «Входящее сообщение (3) от Тимур» и две кнопки «Ответить» и «Пометить прочитанным». Колеблюсь, читать или не читать. Снова угрозы? Мне вчерашней хватило. А если нет? Может, он извинится?

«Любимая, привет. Я вчера погорячился», — первое же сообщение.

«Ви, ты должна меня простить».

В душе разливается горечь. Он даже сейчас говорит «должна». Так и хочется ответить — ничего я тебе не должна, козел! Просто привык, что я всегда прогибаюсь. Больше не стану!

«Я переживаю, ты нужна мне, малыш. Понимаешь это?»

Конечно, я тебе нужна. Еще бы ты не переживал! Кто ж теперь будет с французами договариваться? Тебя хватило только арендовать склад во Франции. Даже грузчиков через агенство я всегда нанимала сама.

В окне сообщений появляется новое: «Мы созданы друг для друга, Ви! Ты забыла?»

И еще одно: «Ответь, как сможешь».

Не смогу. Сделаю вид, что не читала, об СМС нет оповещения о прочтении. И простить тоже не смогу. Я крайне надеюсь, что больше его не увижу. Ни одного, ни с его белобрысой кобылой. Он меня называл «крыса архивная», намекая на историческую сторону моей профессии, и подло пользовался моими знаниями. Редкостный говнюк!

Возвращаюсь в спальню и складываю в чемодан все, что купила. Навожу порядок. На часах четыре часа дня. Чтобы скоротать время, открываю любимый сайт электронных книг. В библиотеке пополнились несколько. Залезаю на кровать и пытаюсь погрузиться в любовные страсти, но от Тимура время от времени продолжают сыпаться сообщения. Пуши вылезают сверху экрана и отвлекают.

«Я же знаю, что ты прочитала, Ви! Ответь! Прояви хоть капельку уважения!» Он давит, а я… Мне тяжело противостоять давлению. Одолевает желание написать ему, сказать, что он потерял мое уважение, когда сунул член в другую женщину. Кобель чертов! Но одергиваю себя. Он нарочно вынуждает меня вступить в диалог. Не хочу!

Время постепенно приближается к вечеру. На часах почти шесть. Я завтракала в районе полудня и больше не ела. Аппетита никакого. Тимур весь день долбит сообщениями, которые, чем дальше, тем злее. И каждый раз, слыша булькающий звук или видя уведомление, я сжимаюсь. Давно бы выключила телефон, но так хоть почитать можно, иначе будет совсем нечем заняться.

Читая очередную книжку, ловлю себя на мысли, что соскучилась по Герману, как ни парадоксально это признавать. Вечер — понятие растяжимое. Когда он вернется?

Вдруг от Тимура приходит голосовое в телеграм, и я случайно нажимаю на пуш-уведомление вместо того, чтобы смахнуть. Сообщение автоматически помечается прочитанным. Замираю в нерешительности. Изнутри сжигает любопытство, а снаружи холодит страх. Слушать или нет?

Да какая сейчас-то разница? Он уже считает, что я прослушала. А значит, предупреждена, о чем бы он ни предупреждал. Нажимаю «слушать».

— Ви, малыш, мы созданы друг для друга, почему ты этого не видишь? — я уже и забыла, какой у Тимура колючий голос! — Я люблю тебя. А ты меня. Ты должна вернуться. Мы же договаривались, что этот брак на всю жизнь. Я обещаю, что прощу тебе измену с Германом. Давай забудем это? Вернись ко мне, любимая?

Конец сообщения.

Да он блин издевается! Чем он думает вообще? Я даже не знаю, как на такое отвечать.

Он собирается простить. Измену. Мне. Мне?!

Злость берет. Мало того, что меня обвинил в измене, которой не было, так про свою вообще молчок. Ни слова!

Собираюсь наговорить свое сообщение голосом, но от Тимура приходит еще одно и тоже сразу помечается прочитанным. Открываю. Уже интересно, что за феерическая чушь на этот раз!

— Ты нарочно меня игноришь, Ви? Я целый день тебе пишу. Ты вообще телефон не смотришь? — он, похоже, таки разозлился. — Плевать на самом деле. Я вижу, что ты открыла то сообщение. Если не перезвонишь через пять минут, я пропущу твои документы через шреддер. Хочешь без паспорта остаться?

Давлюсь воздухом от возмущения. Он в конец оборзел! Это ни в какие ворота не лезет! Злюсь, но все равно становится страшно. Что, если он и правда уничтожит мой паспорт? Судорожно вспоминаю, какие там еще документы. Наверняка и свидетельство о браке тоже превратится в россыпь бумажных лоскутков. Нет сомнений, Тимур способен на такую подлость.

Держу в руках телефон. Сердце колотится в пищеводе. Кровь пульсирует в висках. Время истекает. До выставленного дедлайна остается минута. Надо уже собраться с духом и позвонить. Он же правда превратит мои документы в ворох обрезков! Нельзя допустить, чтобы он это сделал. В таком случае, даже если Игорь Маркин найдет нотариуса, который заверит правдивость моих данных в заявлении в ЗАГС, при физическом отсутствии оригиналов это будет подлог.

Дохожу до кухни, наливаю себе воды из фильтровочного крана. Дышу ровно. Готова.

Набираю номер Тимура.

— Позвонила наконец! — он отвечает со второго же гудка. — Рад тебя слышать, Ви.

— Я позвонила, потому что ты грозишься изрезать в клочья мои документы, — шиплю по-змеиному, даже не пытаясь скрыть гнев. — Не знаю, о чем нам говорить.

В трубке раздается шум, в котором я узнаю звук шреддера, который стоит в его кабинете в сигарном клубе. По телу пробегает горячая судорога. Неужели он решил претворить угрозу в жизнь?

Хочется закричать: «Эй, что ты делаешь?!», но я понимаю, что сейчас он меня не услышит.

Шум вскоре стихает и сменяется на уже опротивевший голос Тимура.

— Слыхала? То же может случиться и с твоим паспортом. А это была пятитысячная банкнота, — произносит он пренебрежительным тоном. На душе становится чуть спокойнее, все-таки не паспорт. — Деньги, которые ты бы заработала, находясь здесь, рядом со мной.

— Находясь рядом с тобой, я бы заработала… — картинно задумываюсь, хотя посчитать и правда несложно. — Три с половиной тысячи. Ты платил мне чуть больше сотни тысяч рублей в месяц, Тимур.

— Считай, что я поднял тебе зарплату, — отбрехивается он. — Прекращай маяться дурью, Ви. Поиграли и хватит. Ребятам на складе не хватает твоих описаний. Контейнер, который ты собрала, скоро приедет! Кто его описывать будет? А растомаживать? Ты хоть понимаешь, как ты меня подставляешь?

Он продолжает говорить, а я смотрю в окно на кухне. На улице темно, сумерки. Как у меня сейчас на душе. От этих наездов волосы на голове шевелятся и челюсть отвисает. Он говорит так, будто не изменял, и не было ни той блондинки, ни оскорблений в мой адрес. Будто он еще вчера не вез ее в машине и не угрожал мне расправой.

— Знаешь, Тимур, — вклиниваюсь в его тираду, когда он делает паузу вдохнуть, — ты сам себя подставил, когда начал крутить роман с другой женщиной. Вот она тебе пусть растомаживает, затомаживает, описывает, обсасывает… Что угодно теперь пусть делает она. Я тебе уже не жена и больше на тебя не работаю.

— Хорошо подумала? — голос Тимура рычит холодной злобой. — Последний шанс повернуть назад и не совершать огромной ошибки.