Изабелловая масть (СИ) - Данина Дарья

— От твоей кофты придётся избавиться…

— Тогда освободи мне руки? — нервно заёрзала бёдрами по одеялу.

— Не дождёшься, — себе под нос, — это слишком просто.

Не обращая внимание на то, как она широко открыла глаза, он достал из прикроватной тумбы раскладной нож. Лезвие с тихим щелчком выскочило из рукояти и, Виктор потянулся к её кофте.

— Стой! — Вера вспыхнула. Если бы могла сжаться, то обязательно так бы и сделала. — Стой! Подожди! Что ты собираешься делать?!

— Собираюсь избавиться от кофты. А теперь замри, будь добра. Если не хочешь, чтобы я тебя случайно ранил… нож очень острый.

И она послушалась. Её взгляд застыл на поблескивающей стали. Виктор осторожно поддел край и сделал крошечный надрез снизу. Слегка надавил, и нитки тотчас начали расходиться под натиском холодного оружия. Её живот дрожал от малейшего соприкосновения с лезвием. Казалось, что он нарочно делает это так медленно. Когда кофта разошлась на её груди, и два лоскута ткани повисли по бокам, она забыла как дышать. А его взгляд тут же потемнел. Виктор застыл на несколько секунд, не в состоянии оторвать взгляд от небольшой, но аккуратной груди. Охренеть просто… прозрачное кружево облегало полушария, и вблизи это было почти как выстрел в голову.

— Не смотри, — прорычала Вера, прерывая молчание, нарушаемое лишь его тяжёлым дыханием.

Её нижняя губа предательски задрожала. И… это был вовсе не страх. Стыд? Возможно. И собственное бессилие. Словно маленький зверёк, которого хищник загнал в угол. Ей оставалось только яростно шипеть в надежде пронять его.

— Не буду, — криво ухмыльнулся и сместил взгляд на её прикованные руки.

Доверять ему? Если бы это было так просто…

Виктор проделал то же самое с рукавами. И когда от её кофты остались лишь никчёмные куски ткани, он вытащил их из-под неё и сложил нож.

Через полминуты он оказался ещё ближе. Настолько близко, что она могла спокойно дотянуться до него. Могла бы зубами перегрызть ему сонную артерию…

— От тебя потрясающе пахнет, — пробасил перед её лицом.

— Это унизительно, — подавшись вперёд, она задела кончик его носа своим. Не специально. Но сделала вид, что не испугалась этого касания. Лишь немного отстранилась, и добавила: — Животное.

— Спасибо за комплимент. — ничуть не обиделся. Ему были понятны её чувства. И он готов был к подобным колкостям с её стороны.

Взял в руки перекись и обильно смочил несколько ватных дисков. Велел ей зажать их в кулаке, а сам принялся обтирать её перепачканную кровью руку. Ему пришлось прикусить язык, чтобы хоть как-то держать себя в руках. А когда дошёл до ключицы, напускное веселье тотчас испарилось, сменяясь желанием повести языком по нежной коже.

Ещё немного…

Закончил с запёкшейся кровью и обработал рану на её ладони. Сжав челюсти, старался не смотреть ей в глаза, в которых полыхал огонь и злоба. Стыд и остатки гордости.

— Готово, — произнёс хрипло, собирая в кучу грязные ватные диски и убирая в коробку перекись, мазь и оставшийся бинт. — завтра повторим.

Вера сомкнула губы. Задрав подбородок, отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. Её щёки пылали огнём, а грудную клетку разрывало от переполнявших её чувств.

Она проводила тяжёлым взглядом его спину и, когда Виктор зашёл в уборную, рвано вдохнула раскалённый добела воздух.

В душе зашумела вода. Он что, решил помыться, пока она тут?

И, судя по затянувшемуся отсутствию Виктора, она не ошиблась. Спустя примерно десять минут, он вышел из уборной. На нём не было одежды. Только боксеры. И полотенце, повисшее на шее.

— Ты всё ещё здесь? — подмигнул ей. Кажется, прежнее веселье вернулось. — а, прости…

Его губы растянулись в широкой улыбке. А взгляд вновь задержался на её груди. Чёрт… он видел её соски сквозь эту прозрачную тонкую ткань.

Вера тяжело сглотнула накопившуюся слюну. Её взгляд приковался к подтянутому торсу. Невольно спустился ниже…

А, поняв, что он этим наслаждается, она зажмурила глаза.

Идиотка… сама ищешь приключения на свою задницу. Не смотри!

Теперь она говорила это себе…

— Помнишь, что я говорил тебе про ноги? — матрас слегка прогнулся под весом, когда Виктор сел рядом с Верой. — ты же не хочешь быть скована по рукам и ногам всю ночь?

— Не хочу. — ровно произнесла, открывая глаза.

— Вот и отлично, — на его губах заиграла хитрая улыбка. И Вера тут же почувствовала подвох. Напряглась сильнее прежнее, ожидая продолжения. И он продолжил: — брючки придётся снять. И это не просьба, Вера.

Глава 16

Так ли сложно манипулировать человеком? На самом деле, нет. Это тихая война, которая априори не имеет правил. Они просто умалчиваются. А когда на твоих руках все козыри, почему бы не воспользоваться ими вдоволь? Насладиться сполна, так сказать.

Вера не верила в сказки и волшебных единорогов. Она даже в молитвы не верила, хоть и была крещёной. Она была реалисткой. Старалась смотреть правде в глаза и решать проблемы, не надеясь на чудо.

И пока что она понятия не имела, как решать проблему, свалившуюся ей на голову. Это даже проблемой не назовёшь. Это болото. Полное осознание того, что ты стала игрушкой в чьих-то руках. В руках того самого манипулятора.

И этот экземпляр был совсем не прост. Он опасен и беспринципен. Скрывающий свои намерения за маской заботливого и внимательного мужчины. Зверь. Волк. Или, скорее, Каа. Да, именно. Он так старательно пытается усыпить её. Усыпить её страх и бдительность.

Получается ли у него? Отчасти. Да. И ей крайне неприятно сознаваться в том, что его чары действуют. Наравне со страхом, она испытывала интерес. Боялась, но где-то в глубине души верила, что он не причинит ей вред. Она жаждала в это верить.

— Бессонная ночь? — мужской голос нарушил длительную тишину в спальне.

Вера сомкнула веки и сделала вид, что не слышит его. Бесплодная попытка мысленно унестись в свою спальню. В свою квартиру. В свою кровать.

— Я не могу заснуть из-за тебя, — Виктор снова заговорил и перекатился со спины на бок, чтобы лицезреть красивый точёный профиль девушки. — Ты дышишь так, словно тебя недавно оседлали…

В его голосе слышались нотки смеха. Ему смешно…

Хмыкнув, Вера разочарованно вздохнула и кое-как повернулась к Виктору спиной. Его взгляд заставлял щёки гореть огнём. Невыносимо. Горячо. Почти жарко.

Грудь ныла от жёстких косточек, которые едва ли не впивались в грудь. Но снять эту деталь женского гардероба здесь? В его спальне? Увольте…

Она стиснула зубки от тупой боли… от впившихся в грудь косточек бюстгальтера. Сейчас они казались колючей проволокой. И ведь даже поправить их не представлялось возможным! Заелозила, пытаясь хоть как-то себе помочь, но тщетно.

— Может, всё же дать тебе свою футболку? — хрипло поинтересовался у неё за спиной.

— Серьёзно? — Вера снова повернулась к нему, не сдержавшись. — А не ты ли пару часов назад наотрез оказался что-либо давать мне из одежды?!

— Я передумал, — сдержанно улыбнулся, а затем провёл языком по губам. Он раз за разом перематывал плёнку в своей голове. Видел её злющее и одновременно смущённое лицо в тот момент, когда он стягивал по стройным ножкам её брюки. Оставляя Веру в нижнем белье, и не в силах оторвать взгляд от райской картины. Эти наручники… в данной ситуации они ей очень шли.

— Снимешь с меня эти кандалы? — дёрнула руками, дзинькая металлом. — Тебе придётся это сделать, если дашь мне футболку.

Виктор на несколько секунд завис. Поджав мужественный подбородок, раздумывал над тем, что она сказала. Снять наручники? Пожалуй, он поторопился с предложением…

— В спальне тепло. — Произнёс, слегка повышая тон.

— И? — вопросительно уставилась на него. Она почти не видела его лица. Только очертания. — Тепло. Что с того?

— Одеяла достаточно. Футболка не нужна.

— Ты издеваешься надо мной?! — вспылив, девушка рванула вперёд, но тут же зашипела, когда запястья свело болью, — Господи! За что мне это?! Виктор, мне больно! Мне правда больно. У меня такое ощущение, что там уже всё стёрто в кровь!