Няня для телохранителя (СИ) - Вольная Риша

Как можно тише собрали с Ликой её вещи в рюкзак и вместе с Кларой покинули комнату. Яровой замыкал нашу процессию.

— О, Зар, уже забираешь своих? — навстречу нам из-за угла вывернул Леонардо. — Может, на ужин?

— Я же предупредил вас, что скоро буду. Насчёт ужина спасибо, но вынужден отказаться. Нас ждёт Варвара Петровна, она обещала сегодня что-то очень вкусное.

Ответ Ярового любезен ровно настолько, насколько и непоколебим. Граф ухмыляется, но не спорит, кивая в ответ.

Чета де Бомарше провожает нас до машины, где, обменявшись любезностями и согласием на очередную встречу не в следующем столетии, мы загружаемся в машину.

Спустя буквально пять минут Лика устраивает свою буйную головушку на моих коленях и, что-то пробормотав о тонкостях кистей, быстро засыпает.

Едем в тишине, что буквально давит на мои уши тяжестью недосказанности между мной и водителем.

Прикрываю глаза, стараясь отвлечься составлением плана на мой первый выходной, намеченный на эту субботу.

Ананас.

Перед глазами стоит картинка фрукта с сочными нарезанными ломтиками, что я буквально осязаю запах стекающего по ним сока. Ужас, как хочется!

— Захар Пантелеймонович, а можно по пути к дому заехать в какой-нибудь крупный супермаркет.

— Зачем?

Вздыхаю, так как ответ Ярового традиционен, но ананас хочется сильнее.

— Мне нужно кое-что купить. Из продуктов.

В зеркале заднего вида мне видно только холодные глаза, отливающие сталью.

— Вас у меня плохо кормят?

Интересно, если его стукнуть по темечку, это поможет исправить односторонность хода мужских мыслей?

— Нет. Хорошо.

— Тогда зачем нужны продукты?

Всё! Проще потерпеть.

— Мне просто захотелось ананаса. Знаете, у беременных такое бывает. Уже не хочу, так что едем сразу домой.

Иногда чувствую себя пленницей Ярового, хотя он меня даже ничем не держит, включая отсутствие подписанного рабочего договора.

Дальше снова едем в тишине.

Лика просыпается, едва машина тормозит у ворот коттеджа. Подзарядившись крепким сном, девочка лихо носится по двору, а меня, наоборот, укачало и стало тянуть в сон.

Так как работодатель сразу скрылся в доме, я устроилась на широких качелях в виде диванчика в тени больших деревьев.

Буквально через десять минут Яровой, чмокнув дочь в лоб, снова укатил, не бросив даже короткого взгляда в мою сторону. Индюк!

Хотя я же сама просила, чтобы он меня не трогал и не замечал. Пожалуйста, Никуся, подано, и что теперь не так твоей душеньке?

— Вероника, зови егозу нашу. Ужинать будем, — Варвара Петровна, как ангел милосердия, прерывает мои терзания.

Слишком много мыслей!

— О! Моя любимая запеканка из курочки, — ликует Ванилопа, едва усаживается за обеденный стол. — Ники, это так вкусно. Спорим, я слопаю быстрее тебя?

Я смеюсь, наблюдая, как девочка с аппетитом жуёт ложку за ложкой. У меня же этого самого аппетита кот наплакал, так что вяло ковыряюсь в тарелке и для отвода внимательных глаз экономки периодически подношу вилку с небольшим кусочком запеканки ко рту.

Лика, естественно, меня победила, потому в награду, кроме второго дополнительного шарика мороженого, ей было вручено право выбора вечернего мультфильма.

Сил на активные игры перед сном у меня уже не осталось. В итоге, пока на экране приручали драконов, я, как истинная Хаврошечка из сказки, спала то одним, то другим глазком. А после мультфильма вернулся хозяин дома, и малышка тут же унеслась к отцу.

Я же, не теряя времени, ушла к себе, чтобы принять ванну. Расслабиться там до состояния слизи и заодно снова подремать.

В доме Ярового мне осталось провести две недели. В принципе, если вот так прятаться и не пересекаться, то можно вполне завершить работу.

В ванне мне снова приснился ананас, что проснулась с полным ртом слюней. Вот кому-то голые парни снятся и умопомрачительный секс, а тебе, Земляникина, ананасы.

Наверное, надо будет, когда все уснут, сходить на кухню и поискать какую-нибудь альтернативу своему желанию. Вдруг в холодильнике или шкафах найдётся что-то более впечатляющее, чем ананас.

И ведь нашлось.

Как в сказке: кухня с приглушённым светом от подсветки в стене, стол с огромным блюдом посередине, где уже часть ананаса очищена и ждёт, чтобы её вкусили, и он.

Захар босой в одних джинсах, видимо, только что закончил чистку фрукта, так как одна его рука перепачкана соком. И в эту минуту я даже не знаю, что хочу попробовать в первую очередь: ананас или сводящее меня с ума мужское тело.

— Не спится, Ванилька?

От его слегка охрипшего голоса и откровенного взгляда вдоль моего тела я возгораюсь одномоментно и бесконтрольно. Это вообще нормально?!

— Нет, — шагаю к столу, сокращая расстояние между нами до приличного минимума.

И теперь от взгляда голубых глаз не спасает даже ткань моей пижамки, особенно мою грудь. Хочется прикрыть руками вставшие торчком соски, которые без защиты бюстгальтера буквально впиваются в топ.

Только стеснение и запреты лишь в моей голове, а реальная я уже тянусь к тарелке, чтобы прихватить самый лакомый кусочек ананаса. И меня нисколько не смущает миг, когда моя потяжелевшая грудь трётся об руку Ярового, а его судорожный вдох только ещё больше подстёгивает к разврату.

Как ни в чём не бывало опираюсь попой об стол в паре сантиметров от мужчины и с тихим стоном удовольствия откусываю кусочек.

Ананасу можно выставить десять из десяти по всем вкусовым категориям. Сок стекает у меня по пальцам и немного по подбородку, когда я снова вгрызаюсь в мякоть фрукта.

— Издеваешься? — тихо и угрожающе рычит Захар.

На языке животных это предупреждение — беги, пока тебя не трахнули, но я сейчас настолько дикая, что и сама могу кого-нибудь трахнуть. Слегка запрокидывая голову и впиваясь взглядом «рискни и получишь» в этот стопроцентный тестостерон, я как могу, эротично приоткрыв рот, вкладываю туда остатки фрукта. Контрольный выстрел в член напротив — с причмоком облизываю и даже обсасываю сок с пары своих пальцев.

Зверь Ярового рвёт цепи и закусывает удила. Тяжёлая ладонь ухватывает мой подбородок, а потом пальцем стирает с него несколько капель сока.

— Созрела поиграть по-взрослому?

Даже не собираюсь отвечать, а просто, перехватив его запястье, отвожу руку от моего лица и слизываю с мужского пальца те жалкие остатки ананаса.

Захар впивается в мой рот жадным поцелуем, а своим мощным телом вжимает до предела в край стола. Его руки сразу и везде сжимают, гладят, заставляя меня жалобно стонать прямо ему в рот.

Это точно как тогда в клубе, только в этот раз ни капли алкоголя, а эффект тот же самый — умопомрачительное состояние и глубокая уверенность твоей смерти, если он сейчас тебя не коснётся в нужных местах.

— Только скажи потом, что между нами ничего не было, — угрожает мне прямо в рот и в следующее мгновение разворачивает спиной к себе.

— Вот тогда на бильярдном столе я тебя в этой же позе трахал до сорванных криков.

Напоминает, кусает за шею, плечо и сдёргивает с меня штаны. Я только стону от всплеска дури в кровь и нетерпения. Упираюсь ладошками в столешницу, прогибаюсь в пояснице, трусь задницей об его стояк и окончательно дурею от этого мужчины, его запаха, его уверенных движений по моему телу.

Меня начинает сильно трясти от всё возрастающего желания, что даже где-то в укромном уголке сознания становится страшно… Я боюсь, что Захар увидит, когда снимет мои трусы, как капельки моего возбуждения будут капать прямо на пол. Стыдно, но одновременно ещё больше распаляет моё тело. Боже, хочу прокричать — ну, давай уже быстрее возьми меня.

Мои штаны болтаются на щиколотках, от чего я даже двинуться нормально не могу. А так хочется повернуться и заглянуть в его лицо, чтобы сравнить степень сексуального безумия между нами.

— С ума сводишь, — облегчает Яровой мои переживания, при этом его надсадное с сиплыми вдохами дыхание возле моего уха говорит гораздо больше любых слов.