Няня из газеты (ЛП) - Мур Марен

Марк откидывается на спинку стула и ругается.

Для парня, который расслаблен и ни разу не был взлохмачен с тех пор, как я его встретил, сейчас он выглядит немного тревожно. Его кулаки сжаты, а лицо красное от гнева. Это мой первый год в качестве тренера, последнее, что мне нужно, это скандал или попадание в заголовки в любом негативном ключе.

Сэм вздыхает и откидывается на спинку стула, прежде чем сложить руки перед собой: — Мы должны взять ситуацию под контроль. Лиам, здесь ты вмешиваешься и даешь ему понять, что, по сути, если он не соберется со своим дерьмом, он выбывает из команды. Зажги огонь под его задницей. Заставь его понять, насколько это серьезно. Никаких больше публичных эскапад любого рода. Лиам, это необходимость. Ты новый тренер в НХЛ и команде. Потенциальный скандал может повредить твоей карьере.

Если у меня будет игрок, которого придется выкинуть из команды или обменять из-за ненадлежащего поведения, «Чикаго» не сможет оставить меня на посту главного тренера, и, к сожалению, я не смогу найти другую тренерскую должность. Блядь, какой же я тренер, если не могу контролировать своих игроков?

Она права, и это чертовски пугает меня. Мне нужна эта работа. Я хочу эту работу. И я хочу быть чертовски хорош в этом.

— Я готов сделать все возможное, чтобы убедиться, что с этим разберутся. Просто скажи мне, что тебе от меня нужно.

— Нам нужно усердно работать и начать с того, чтобы вызвать Уилсона для беседы и сообщить ему о последствиях его действий. Что бы ни происходило, ему нужно искать профессиональную помощь, а не проводить ночи в барах. И… дело не только в Уилсоне. А во всей команде. Нам нужно, чтобы “каждый” поддерживал свой образ в чистоте, держался подальше от заголовков и шел прямо. Мы не можем позволить себе ошибку прямо сейчас, — она делает паузу, открывает еще один документ на своем iPad и показывает его нам.

— У меня есть план. Это будет нелегко, но с Хоккейной зайкой, которая полна решимости затащить его еще дальше в грязь, и с его разрушительным путем, мы должны изменить его имидж. И быстро.

— Все, что тебе нужно, будет сделано.

Мы втроем приступаем к работе, углубляясь в план Саманты и определяя, как мы собираемся сделать то, что кажется невозможным. Я не хочу терять Бриггса, ни в коем случае, но он не может погубить за собой всю команду.

Следующие несколько недель будут критическими.

*

Я вставляю ключ в замок где-то после десяти. Девочки, вероятно, спят в постели, но мне не терпелось удивить их утром завтраком в их любимой закусочной The Pancake House [Прим.: The Original Pancake House — это сеть блинных в Соединенных Штатах]. Я чувствую, что каждый раз, когда я уезжаю, я должен наверстать упущенное.

Когда я путешествую с командой, я беру легкий багаж, поэтому единственный багаж, который у меня есть, — это моя старая школьная хоккейная сумка.

Если что, я сентиментальный мудак. Я закрываю за собой дверь, затем ставлю сумку на пол рядом с дверью, прежде чем подойти к сигнализации и отключить ее.

Хорошо, я рад, что она не забыла поставить его на ночь. Это одна из тех вещей, от которых я без ума, как любит говорить Шана.

И, что удивительно, Джульетте почти нечего было мне сказать с тех пор, как она переехала сюда. Как будто в ту ночь, когда она приехала сюда, что-то изменилось. Я не знаю что. Она была вежлива, но говорила только по делу. Она относилась ко мне холодно, но была теплее и открытее с девочками. В ночь кино она отодвинулась от меня как можно дальше. И избегает меня в доме любой ценой.

Я не хотел, чтобы все было неловко, но так должно было быть. Я должен был держаться на расстоянии, а она на расстоянии вытянутой руки.

По крайней мере, это то, что я постоянно говорю себе. Легче соврать и сделать вид, что у меня нет какого-то безумного влечения к няне.

В моей голове тоже звучит лучше.

Я вздыхаю и иду на кухню, чтобы выпить, прежде чем принять душ и лечь в постель. Я хочу разбудить девочек пораньше, чтобы мы могли позавтракать. Чертовски приятно быть дома. Прошло много времени с тех пор, как мне приходилось так много времени проводить в дороге, и я уже забыл, как это дорого мне обходится. Тело и ум.

Несмотря на большую часть дня в дороге и встречу с Сэмом и Марком, сон не приходит ко мне. Я, вероятно, не лягу спать, пока не пойду в спортзал… или не сниму напряжение другим способом.

Блядь.

Я ругаюсь про себя и стону, мой разум тут же мелькнул к Джульетте и тому, как ее бедра покачивались в том платье, которое она надела на интервью. Крепко обнимая ее гибкое тело, я мог бы притянуть ее к себе и поцеловать, затаив дыхание. Может быть, Рид был прав, может быть, пришло время начать проявлять себя или, по крайней мере, найти случайную связь, которая понимает, что я больше ничего не хочу.

Моя проблема не в том, чтобы найти кого-то, в ком можно потеряться, а в том, чтобы найти женщину, которая достаточно интересует меня или мой член. Я беру свою Gatorade [Прим.: Gatorade — общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo. Разработан в 1965 году группой исследователей Флоридского университета по заказу университетской футбольной команды с целью восстановления жидкостей, теряемых организмом во время тренировок], которую стащил с холодильника, и иду наверх в свой офис. Думаю, если я не смогу уснуть, я поработаю над каким-нибудь дерьмом, которое откладывал на компьютере. Небо снаружи разверзлось, гром, молнии и ветер хлещут, поэтому о пробежке на улице не может быть и речи, так что, пожалуй, я пропущу спортзал и просмотрю вещи, которые Саманта прислала мне. Нам нужно привлечь Бриггса на несколько пиар-мероприятий.

Когда я добираюсь до верхней площадки, я вижу горящий свет в ванной и теплое сияние света, льющееся из-под порога. Джульетта за этой дверью, наверное, мокрая… и голая, покрытая мылом…

Я зажмуриваюсь, а затем трясу головой, как будто это удалит мысленную картину из моих мыслей и иду в свой кабинет. Я закрываю за собой дверь и плюхаюсь на свое кресло перед тем, как вздохнуть.

“Какого черта ты делаешь, Лиам?”

Последнее, что мне было нужно, это увязнуть в этом. Наконец-то я нашел кого-то, способного позаботиться о моих детях, и теперь у меня бушует эрекция, когда она рядом, прекрасно.

Прежде всего, мне нужно было перестать думать о ней. Периодически. Я открываю свою электронную почту и смотрю на список событий, о которых Саманта прислала по электронной почте. Первая в списке — Детская больница, и это всегда отличное место. Он может фотографироваться с детьми, рисовать комиксы. Черт, оденьте его задницу в какой-нибудь костюм, чтобы рассмешить их, мне насрать.

У него будет много работы, и если он не приложит усилий, он будет исключен из команды. Все просто. Я был готов сделать все возможное, чтобы увидеть его успех. Он мой игрок, и я верю, что под всем этим дерьмовым разыгрыванием у него есть что-то хорошее внутри. Он отличный ребенок.

Я был на его месте. Парень, которого все любили, жизнь любой и каждой вечеринки, парень, у которого в коридоре выстраивались хоккейные зайки, и тогда я понял, как быстро я буду строить свою карьеру, не сосредотачиваясь на хоккее.

Снаружи раздается громкий раскат грома, так близко, что стекло в эркере [Прим.: Э́ркер — выходящая из плоскости фасада часть помещения, частично или полностью остеклённая, улучшающая его освещённость и инсоляцию] дребезжит о раму. За ним следует треск молнии, а затем отключается электричество, и в моем кабинете гаснет свет. Дерьмо, из-за шторма отключилась энергия.

Внезапно из комнаты, похожей на ванную, доносится душераздирающий крик, и я спрыгиваю со стула, едва не споткнувшись о Барби посреди пола, и распахиваю дверь, бегу по лестничной площадке в гостевую ванную.

Я даже не стучу, просто распахиваю дверь и вбегаю внутрь, в процессе натыкаясь на Джульетту. Ее мягкое тело прижимается к моему с такой силой, что я отталкиваюсь от двери, и она с громким стуком захлопывается.