Джанет Дейли - Маскарад
– Я думала, вы тут все переоборудовали, – сказала она. – А кабинет остался точно таким же, каким был при папе.
– У компании серьезные финансовые трудности, – небрежно бросил Коул и, смерив взглядом широченный стол, решил, что можно не обмениваться рукопожатием – все равно им не дотянуться друг до друга. – Зачем швырять деньги на ветер? Прошу вас, садитесь, мисс Жардин.
Он кивнул на кожаное кресло.
– Спасибо.
– Надеюсь, вы не обидетесь на мои слова, но ваш визит для меня неожиданность, мисс Жардин, – осторожно произнес Коул. – У вас есть ко мне какое-то дело?
– Да. Я хочу пригласить вас на ленч, мистер Бьюкенен, – заявила Реми.
И Коулу сразу стало ясно, что эта богатая молодая женщина привыкла всегда добиваться своего.
Он инстинктивно занял оборонительную позицию, хотя и постарался прикрыть раздражение любезной улыбкой.
– Извините, но я…
– Я уже ознакомилась с вашим расписанием, мистер Бьюкенен, – перебила Коула дочь Фрезера, – и выяснила, что до трех часов вы свободны. Да и потом… я же хочу поговорить с вами по делу.
– Вот как? О чем же?
От Реми пахло гарденией и сандаловым деревом, и этот запах был таким же дерзким и женственным, как и она сама.
– О компании.
– Неужели? Это удивительно. Насколько я понимаю, вы никогда не интересовались бизнесом, а на совете директоров появлялись только по необходимости.
Реми не моргнув глазом снесла издевку, сквозившую в словах Коула, однако тон ее стал более прохладным.
– Вы совершенно правы, мистер Бьюкенен. Я не интересуюсь делами компании, но мне зато интересно, кто ее возглавляет. И поскольку теперь во главе нашей фирмы встали вы, я решила познакомиться с вами поближе.
– А вам не кажется, что разумнее было сделать это до того, как меня назначили директором, мисс Жардин?
Реми улыбнулась, нисколько не смутившись, и Коул невольно залюбовался ямочками на ее щеках.
– Как говорится, лучше поздно, чем никогда, мистер Бьюкенен. Да и потом… меня изумил ваш отказ стать членом клуба, в который вас зазывал мой отец. Если я не ошибаюсь, вы сказали ему: «Плевать мне на то, что этот клуб один из самых элитарных в штате».
Реми широко улыбнулась и немного помолчала, разглядывая Коула с откровенным любопытством.
– Бедный папочка до сих пор не оправился от шока, – лукаво продолжала она после паузы. – Поскольку вы родом из Нового Орлеана, для вас не секрет, что сотни людей готовы выложить кучу денег за членство в этом клубе…
– Я вырос в бедном районе Нового Орлеана, мисс Жардин, и совершенно не рвусь общаться с обитателями богатых кварталов.
– Но вы могли бы завести в этом клубе очень полезные знакомства.
– Очень может быть. Но «полезные знакомства» не пригодились вашему отцу, когда пришлось вытягивать идущую ко дну компанию, не так ли? Иначе с чего бы меня пригласили в совет директоров?
– Да, разумеется, – начала было Реми, но внезапно Коулу позвонила секретарша.
– Да? – Коул заметил, как напряженно звучит его голос, и страшно разозлился. Черт побери, нельзя допустить, чтобы богатая бездельница одержала над ним верх!
– Извините, что беспокою вас, мистер Бьюкенен, – озабоченно сказала миссис Франкс, – но вам принесли какую-то коробку. Посыльный говорит, вы велели доставить ее сюда.
– Да-да, верно. Пусть оставит коробку у вас.
– Но… с одной стороны коробка немного повреждена. Может, не отпускать этого человека, пока вы не вскроете посылку и не посмотрите, все ли там в поряд…
Коул не стал дожидаться, пока она договорит, а вскочил из-за стола и поспешил к двери, бросив Реми через плечо:
– Прошу прощения.
Он выскочил в приемную, где его поджидали худосочная миссис Франкс и посыльный в коричневой униформе. К ножке письменного стола была придвинута картонная коробка. Сосредоточенно нахмурившись, Коул осмотрел ее со всех сторон и достал из кармана брюк перочинный нож.
Аккуратно, стараясь не повредить содержимое коробки, он разрезал картон и достал красивую позолоченную раму, в которую была вставлена гравюра, выполненная в бледно-голубых тонах.
– Ну как? Цела? – с тревогой спросила миссис Франкс.
– Да, только рама слегка поцарапана, – ответил Коул, однако на всякий случай поставил гравюру на диван и тщательно ее осмотрел.
Потом, как бы не доверяя глазам, осторожно провел рукой по поверхности, пытаясь на ощупь определить, нет ли на гравюре царапин. К счастью, все было в порядке, и он наконец смог спокойно полюбоваться своим приобретением.
Но едва Коул погрузился в созерцание картины, как за его спиной раздалось тихое шуршание шелка и появилась Реми Жардин.
– О, какая старина! – восхитилась она, присев рядом с ним на корточки. – Гравюры на спортивные темы приобрели популярность с середины XVIII века и оставались в моде до тех пор, пока их не вытеснили фотографии. – В ее взгляде, устремленном на Коула, сквозило изумление. – В наши дни подобные произведения – и уж тем более так хорошо сохранившиеся – большая редкость.
– Я знаю. – Взгляд Коула скользнул по ее золотистым волосам, распущенным словно нарочно, чтобы мужчине захотелось их погладить.
– Изумительная работа! – с энтузиазмом продолжала Реми Жардин. – Обратите внимание, как тщательно все выписано… Это же верх изящества! Особенно мне нравятся зрители, следящие за поединком боксеров.
– Да, – кивнул Коул. – Англичане считали бокс благородным занятием, вполне достойным джентльменов. А американцы называли его грубым развлечением для людей «дна». Эта гравюра посвящена матчу между американцем Джоном Хинаном и английским чемпионом Томом Сейерсом. Между прочим, в толпе зрителей изображены принц Альберт, Теккерей и знаменитый английский карикатурист Томас Наст.
Коул выпрямился, подхватил Реми под локоть и помог ей встать. Он больше не мог притворяться, будто не замечает ее. В конце концов, она интересная женщина, очень даже интересная, и любой нормальный здоровый мужчина был бы польщен ее вниманием. Хотя… вообще-то Коул надеялся, что у него уже выработался иммунитет против подобных дамочек. Но – увы! Оказалось, что нет.
– Может, предъявим претензии за повреждение рамы при доставке, мистер Бьюкенен? – спросила секретарша.
– Не стоит тратить время на такие пустяки. Распишитесь в получении – и все, – ответил Коул и, взяв гравюру, удалился с ней в кабинет. Реми пошла за ним. Коул приложил картину к стене над столом и небрежно поинтересовался:
– У вас есть ко мне еще какие-нибудь дела, мисс Жардин?
Она усмехнулась.
– Да. Я пригласила вас на ленч, помните?
– Помню. – Выходит, она не забыла и не передумала.
