Екатерина Вильмонт - Танцы с Варежкой
— А он вас любит?
— Не знаю, да разве в этом дело?
— Простите, Варвара, это профессиональная болезнь — задавать бестактные вопросы, — подлил ей еще коньяку Денис. Она залпом выпила.
— Спрашивайте, мне уже все равно!
— Почему вы расстались? Он, вероятно, много пил?
— С чего вы взяли?
— Ну, про трезвенника вряд ли придумали бы историю с белочкой, скорее бы уж инфаркт… Так что я думаю, эта акция была направлена не столько против вас, сколько против этого человека… И убежден — утром в этих сраных листках напишут, что такой-то попал в больницу с белой горячкой. А колеса вам прокололи, как говорится, до кучи.
— Они же тут явно меня поджидали!
— Это сомнений не вызывает. Кстати, вы давно расстались?
— Порядочно… Уже больше полугода…
— Странно…
— А что тут странного?
— Ну как, эта публика наверняка в курсе… зачем они вас-то сюда приплели? Запустили бы утку, что он в белой горячке… и пойди потом разберись, откуда что… Видать, хотят обвинить вас в распространении этой истории. Они вам на мобильный позвонили?
— Нет. Позвонили в съемочную группу. Мне кто-то передал…
— Что и требовалось доказать! Наверняка вся группа уже в курсе и, сами понимаете, информация уже запущена. А я вот сейчас гляну в Интернет. — Он достал мобильник, понажимал кнопочки. — Ну, я как в воду глядел! Так вот кто этот человек! Пожалуйста: «Стас Симбирцев доставлен в институт имени Склифосовского. Диагноз: делириум тременс». Обалдеть! А я ведь знаю Стаса, мы в одном классе учились! Завтра, конечно, будет опровержение. Варя, вы опять плачете?
— Бедный, за что они его так мучают? Он такой ранимый… О нем столько слухов распускают… Знаете, когда мы разошлись…
Денис затаил дыхание.
— Меня все спрашивали: он тебя бил? И как людям такое в голову приходит? Почему?
— А он вас не бил?
— Никогда, даже пальцем не тронул…
Вот это женщина! — ахнул про себя Денис. Если б Стас в здравом уме и твердой памяти сам не рассказал мне, как ее отметелил… Как же она его любит! Я преклоняюсь перед ней!
Разумеется, утром в желтых листках появились сообщения о том, что Стас Симбирцев доставлен в Институт имени Склифосовского с белой горячкой, что его бывшая пассия Варвара Лакшина в разгар съемок в гриме и костюме помчалась в Склиф. К сообщениям прилагались фотографии Вари в слезах и с растекшимся гримом. И конечно же, масса комментариев: «Видимо, Варвара считает себя виноватой в очередном запое знаменитого артиста», «Как нам стало известно из достоверных источников, столь быстрый и беспрецедентный успех Варвары стал камнем преткновения в отношениях двух влюбленных». И все в таком роде.
Варя не заснула ни на секунду. Ее колотил озноб. Неужто заболела? Но заболела, не заболела, а вставать все равно надо, съемки, репетиция у Рубана… Раздался звонок с поста охраны.
— Варвара Леонидовна, к вам госпожа Вершинина.
— Да-да, пропустите!
— Катька, как хорошо, что ты пришла!
— Варь, на кого ты похожа? Что это за скотство? — чуть не плакала Катя, вовсе не отличающаяся сентиментальностью. — Но вообще-то ты тоже хороша! Сразу поверила!
— Кать, ну как мне могло в голову прийти, что это розыгрыш?
— Если б голова была на плечах, могло бы…
— Как?
— Ты не понимаешь, что из больницы никто не стал бы искать тебя на съемках, делать им больше нечего. Это во-первых! Во-вторых, никто не стал бы называть диагноз! Даже если предположить, что Стас и вправду загремел в больницу и умолил бы какую-нибудь сердобольную сестричку разыскать тебя… Да все равно ерунда! Если у него белая горячка, то он не смог бы дать телефон, что-то объяснять, ну в крайнем случае вопил бы: дайте мне Варежку! И что?
— Понимаешь, я решила, что это его мама… Что это она сказала, где меня искать…
— А она почем знает? Чушь!
— Выходит, я кругом дура?
— Выходит. Кругом дура. Влюбленная дура. А они сволочи! Своими бы руками задушила, если б знала кого.
— А я, может, и узнаю…
— Это каким образом?
Варя рассказала о знакомстве с детективом Денисом Воробьевым.
— Ну надо же, какие у нас нынче галантные детективы! Он небось с ходу в тебя влюбился…
— Да ну, видела бы ты меня!
— А я именно что видела! Во всех газетах вот такая красота! — И Катя швырнула на стол газету с Варей на первой полосе. Лохматая, с черными потеками грима на щеках…
— Кошмар какой! — простонала Варя.
— Ничего, зато роскошный и совершенно бесплатный пиар! Ну так что с этим детективом? Ты думаешь его нанять?
— Да! Мне надоело!
— Ну, а если допустить, что он найдет скота, что ты с этим дальше-то делать будешь?
— В суд подам!
— А что ты ему или ей предъявишь? Доказать, что разыграл тебя именно тот человек, нельзя будет. И поймать его можно только, застав на месте преступления. Так что шансы невелики у твоего детектива. Только зря деньги потратишь. Поэтому прими совет: забей на эту историю!
— Один раз я уже забила… И что? Все повторяется… Там пострадали только вещи, в конце концов… Если б ты знала, что я вчера пережила, прежде чем поняла, что меня просто разыграли… Мне было так страшно! Я думала — только бы доехать, только бы застать его в живых… Ужас… Нет, пусть не в суд… Но ославить… Это ведь кто-то из артистов старается… Кто-то дохнет от зависти… Узнаю, со свету сживу… — задохнулась вдруг Варя. — А Стасу каково? Ему еще в сто раз хуже! О нем и так черт-те что плетут. Все, как сговорились, думают, что я ушла от него, потому что он меня бил!
— А разве не бил?
— Кать! И ты туда же!
— Да нет, просто все говорят…
— Господи, бедный Стас!
— Он тебе не звонил еще по этому поводу?
— Может, и звонил. У него нет моего нового телефона.
— Ну, не так уж трудно его узнать!
— Как?
— Да хотя бы мне позвонить!
— И ты бы дала?
— Конечно!
— Катя, не вздумай!
— Варь, я тебя умоляю! Подумаешь, великая тайна! Шилевичам позвонит или Димке.
— Димка не скажет.
— У вас с ним что-то есть?
— С кем?
— С Димкой?
— Да что за бред!
— А мне говорили…
— Что тебе говорили? Что я к нему в больницу ездила? Так мы друзья, я Димку, если хочешь знать, просто обожаю! Но при чем тут…
— Да успокойся, не ори!
— Извини, Кать… И спасибо, что пришла… мне так хреново одной было…
— Кофе дашь? Тебе к какому часу?
— Сташек, мальчик мой, ты должен подать в суд! — кипятилась Марина Георгиевна.
— На кого, мама?
— На эти газеты…
— Ох, мама, не тронь говно… Через день найдется новая сенсация… Да я уж привык… Пусть пишут, что хотят! Варежку только жалко… Испугалась, бедная…
