Екатерина Вильмонт - Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!
– Мне, кстати, тоже, – заметил обычно очень молчаливый дядя Юлик.
– А с папой ты это обсуждала? – поинтересовалась я.
– Как-то не получилось.
– Почему это меня никто не спрашивает? – вдруг подал голос Федя.
– Что? – уставились на него родители.
– Вы все дурные, что ли? Я как этого Серджио увидал, сразу просек. Он же голубой!
– Что за чушь! – вспыхнула я. – Ничего он не голубой, я знаю!
– Нет, голубой, но, как говорится, двустволка!
– Федя! – всплеснула руками тетя Соня.
– Ладно, бисексуал. Или даже просто латентный гомик, и его тетушка решила, что брак с Фаиной пресечет все толки. А не вышло, вот она и злится.
– Не может быть, чтобы папа это знал…
– Ах боже мой, Виталик такими вещами совершенно не интересуется, – воскликнула тетя Соня. – Он мог и не понять, а Карлотта молчала…
Я глубоко задумалась.
– Что ты сидишь, как идиотка? – набросился на меня Федька. – Скажи спасибо Аните, что она вытащила тебя из этой хрени, зачем тебе муж пидор?
– Федор! – постучала по столу тетя Соня.
– А может, ты и прав… Я вспоминаю какие-то мелочи… Какой-то нездоровый интерес к шмоткам…
– В наше время это не признак. А я видел, как у него загорелись глаза, когда мы были в кабаре и там выступал невероятный красавец-мулат. Точно так же, как у Карлотты и у мамы.
– Что ты несешь! – возмутилась тетя Соня.
– Правду!
– Ах боже мой, если все так, то это счастье!
– Что счастье? – в один голос спросили отец и сын.
– Что Фаинка его послала в задницу!
– Сонечка, точнее не скажешь! – нежно засмеялся дядя Юлик.
– Ой, я ничего такого не имела в виду! – покраснела тетя Соня. – Да ну вас! Короче, спасибо Аните!
Не Аните, а Цицерону, подумала я про себя.
Между тем настала осень. Вышел номер с колонкой «Недоумения старой леди», которая имела просто невероятный успех. Нам постоянно звонили в надежде узнать, кто же это, поздравляли с находкой, пытались язвить, мол, журнал теперь ориентируется на старушек, но финансовые показатели говорили сами за себя. Этот номер расхватали втрое быстрее прежних. Всем было любопытно прочитать новую, столь необычную колонку. Строилось множество догадок, кто за этим кроется. Анита ликовала.
– Фаинчик, ты гений!
Однако не все в журнале радовались. Кое-кто полагал, будто пишу эти колонки я, что многим было поперек горла. Что-то поменялось в атмосфере коллектива. Это уже не была сплоченная команда. Но кто стал паршивой овцой, заразившей все стадо, я еще не разобралась. И это портило настроение. Зато Мария Ипполитовна была просто счастлива.
– Кто бы мог подумать, что в моем возрасте, а мне худо-бедно скоро стукнет семьдесят пять, можно начать новую жизнь!
– А ваши сыновья уже в курсе? – полюбопытствовала я как-то вечером.
– Да, но, что интересно, они все почему-то недовольны. Странно, право. Я думала, обрадуются. Ничуть не бывало! Леонид сразу озаботился: «Мама, тебе не хватает денег?» Мишка хмыкнул и сказал: «Мать, ты просто дурью маешься». Правда, со Степой я не говорила, а Эрна меня поддержала. Она умная. И все же это странно, вы не находите?
– Нахожу, что у мужчин вообще странная логика, многим кажется, что мы все делаем, чтобы их как-то укорить… У меня второй муж такой был.
– А ваш Родион, он тоже был такой?
– Нет. А впрочем, я не знаю, мы же просто были друзьями, а это другая история…
– Простите, дружочек, я не должна была напоминать вам.
– Нет, что вы. Это уже отболело.
– Боже мой, как жаль, что мои сыновья все женаты…
Я вышла из редакции. Погода была скверная. Холодный сырой ветер швырял под ноги опавшие листья. До стоянки надо было пройти метров двести. Я пережидала поток машин, медленно и плотно ползущих по узкой улице. И вдруг услышала голос:
– Господи, как я счастлив видеть эту женщину!
Наверное, приятно, когда это относится к тебе, с тоской подумала я. Мне было горько и одиноко.
– Фаина! – раздался тот же голос. Дверца машины приоткрылась, и я узнала… Гунара.
– Садитесь скорее!
От растерянности я села.
– Куда вас отвезти?
– Никуда. У меня тут недалеко машина на стоянке.
– Ну уж нет! Я думал, никогда вас больше не увижу. А так хотелось! Даже сам не знаю почему.
– Послушайте, Гунар, я устала, хочу домой, и у меня поганое настроение.
– Ерунда! Сейчас мы поедем куда-нибудь поужинать, а потом я доставлю вас домой.
– И завтра я буду добираться на работу без машины?
– Я пришлю за вами машину. И вообще, почему вы, женщины, из всего делаете проблему? Если вы устали, голодны и раздражены, значит, прежде всего вам надо расслабиться, поесть, выпить вина и рассказать о своих неприятностях незнакомому человеку. Знаете, в какой-то детской книжке было выражение: «врачу рассказать – все равно что в шкаф шепнуть». Вот и мне…
– А где ваша жена? – огорошила я его вопросом.
– А при чем тут моя жена?
– А при том, что она, похоже, вас отслеживает. И я однажды пала жертвой этой слежки. Следовательно, знаю, что кроме жены у вас есть еще и любовница.
– Что за чушь? – растерялся он.
– Любовница у вас стриженная под мальчика шатенка?
– Я ничего не понимаю.
Я вкратце описала ему сценку, разыгравшуюся в ресторане.
– Тьфу ты, гадость какая, – страдальчески сморщился он.
– Так что сами понимаете, особой охоты поддерживать знакомство с вами нет. Это попросту опасно.
– Глупости! Вы что, сами не понимаете, что это судьба? Она в третий раз сталкивает нас…
– В третий?
– Да, встреча в ресторане, хоть и опосредованно, но тоже связана со мной. Это судьба, Фаина.
– Оставьте меня в покое. И остановите машину.
– Сидеть, это похищение!
– Гунар, зачем я вам нужна? Вы же были так счастливы там, на площади Испании, вдали от ваших баб, так зачем вам еще одна головная боль?
– Да, я был там счастлив, и в этот момент встретил вас. И вы совершенно бескорыстно пришли мне на помощь. И с того момента ассоциируетесь у меня с этим ощущением счастья, солнца, свободы. Я думал, никогда вас больше не увижу, и вдруг… К тому же, если вы помните, я тогда шел на переговоры, и они, вопреки логике и здравому смыслу, увенчались полной моей победой, я даже не смел на такое рассчитывать и приписал этот успех вам. Вы в тот день стали моим талисманом, так вы полагаете, я теперь от вас отступлюсь? Это по меньшей мере наивно. Какую кухню вы предпочитаете?
Я рассмеялась. Спорить с ним было бесполезно. К тому же он уехал уже далеко от стоянки.
– Черт с вами! А что касается кухни, то все, кроме Японии и Индии.
– Да? – обрадовался он. – А я думал, такие девушки обязательно должны любить суши.
– Терпеть не могу.
– И я! – обрадовался он. – Суши можно спокойно есть только в Японии. Там их делают действительно из свежей рыбы. На суши идет рыба, выловленная самое позднее три часа назад, через три часа она еще, конечно, свежая, но уже нуждается в тепловой обработке.
