Горовая Ольга - Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений
Карина задумчиво посмотрела ему в спину.
— Едешь? — Остановившись у панели управления, Соболев повернулся и безразлично посмотрел на нее.
Карина шагнула в кабинку.
— Тебе какой? — Спросил Константин, уже вновь отвернувшись к кнопкам.
— Десятый.
Соболев нажал кнопку с названным этажом, а потом еще одну, с числом пятнадцать. Карина мысленно скривилась, но промолчала.
Так же в тишине прошло еще несколько секунд, за которые лифт начал подниматься. Константин курил, опершись спиной на стенку, а она продолжала задумчиво его изучать.
Честно сказать, поведение Соболева удивило ее. Люди его круга не устраивали такого. Никому, кто был приглашен на сегодняшний благотворительный вечер, или ту, недавнюю встречу, не пришло бы в голову собственноручно избить пару пацанов, даже доведи их те до белого каления. Это было слишком… не дипломатично и не продуманно, что ли. Чересчур порывисто для них. Тем более что у парней, явно, были высокие связи, которые могли усложнить обидчикам жизнь. Люди этого круга действовали иными методами — скрытыми и обходными. Такими, что никто не смог бы их обвинить.
Соболева, похоже, подобные «мелочи» и тонкости не заботили.
— Что, довольна осмотром? Что-то новое заметила? — Резкий вопрос прервал ее задумчивое изучение.
Судя по голосу, не очень-то он и расслабился после драки. Константин еще был зол, Карина это прекрасно видела. Но и не подумала пугаться.
— Почему они так заинтересованы в сотрудничестве с тобой? — Спокойно спросила она. — Почему тебя терпят?
Соболев помолчал некоторое время, посмотрев на нее с каким-то задумчивым выражением в глазах. Похоже, он ждал не такого вопроса.
— Кто? — Спросил Константин, хоть она и сомневалась, будто он не понял.
— Виктор, Дмитрий, другие? — Карине действительно стало интересно. — Ты должен раздражать их, хуже бельма на глазу. Наверняка, не вписываешь в их планы и вечно делаешь все по-своему. Но ведь терпят. Хотят быть союзниками. Почему?
В глазах Соболева появился интерес, не имеющий никакого отношения к сексу.
— А почему ты думаешь, что я буду обсуждать это с тобой? — Он насмешливо приподнял бровь.
Карина пожала плечами. Лифт медленно замер на десятом этаже, двери плавно разъехались в сторону.
Она не двинулась с места.
— Передумала? — Невозмутимо поинтересовался Константин, когда лифт возобновил подъем.
— Солгала. — Карина мило улыбнулась. — Мы, оказывается, соседи по этажу. А мне стало лень, при мысли, что придется подниматься пешком пять пролетов, только чтобы скрыть расположение своего номера.
Соболев рассмеялся, но больше никак не прокомментировал ее заявление.
Все так же в тишине они доехали до пятнадцатого этажа. И только когда лифт остановился, Константин вынул почти выкуренную сигарету изо рта и снова посмотрел на Карину.
— Видимо, потому, что пока ничего не могут со мной сделать, хоть я и не вписываюсь в их рамки. — Проговорил он без дополнительных объяснений и вышел в коридор.
Карина вышла следом. У них оказались соседние номера. Из всего четырех существующих в этом отеле люксов.
Знал ли об этом Дима? Вот что ей было интересно. Ведь в Соболеве он был заинтересован.
Закрыв дверь своего, Карина оперлась на стену, чувствуя облегчение, что вечер закончился. Однако не перестала размышлять о своем соседе.
Ночной воздух был холодным и противно-влажным. И хоть в том отсутствовал привычный для его родного города смог заводов, Константин ощущал себя так, будто не может нормально вздохнуть, полной грудью. Он нутром чувствовал, что что-то затевается. Что-то происходило вокруг него, постепенно сужаясь, словно в попытке сдавить его тисками. А Костя пока не видел всех составляющих.
Вытянув из кармана сигареты, он откинул крышку. В этой пачке осталась одна штука. Что-то его сегодня довели. А вечер так неплохо начинался.
Достав сигарету, Константин щелкнул зажигалкой. В темноте ночи загорелся маленький огонек. Прикурив, Костя облокотился о перила просторного балкона своего номера и невидящим взглядом посмотрел на панораму ночной столицы.
Можайский пропал. Дома не появлялся со вчерашнего утра, на комбинате его в последний раз видели еще до вчерашнего обеда. Со слов сотрудников — управляющий выглядел нездоровым и нервным. Ничего никому не объясняя, тот уехал еще до часу дня и больше на работу не возвращался. В кабинете Можайского парни Никольского обнаружили бардак — то ли сам хозяин куда-то собирался, забирая вещи и документы в страшной спешке. То ли кто-то другой что-то там искал уже после.
Борис поклялся, что все выяснит еще до утра и, кровь из носу, найдет ему пропавшего управляющего. Похоже, Никольского и самого задело, что в области что-то прошло мимо его ведения и наблюдения.
Константин не требовал и не угрожал, и так знал — ребята выложатся по полной, он не держал тех людей, которые работали в пол силы. Что его сейчас интересовала — так это, при чем здесь Лихуцкий? Ведь прилепился же каким-то боком. И не просто так оказался на этом приеме. Но что же связывало Виталия с Можайским? И есть ли связь этих событий с тем, что кто-то побывал в его номере?
В совпадения Константин по жизни не верил. Особенно в тех сферах, где затрагивались интересы его бизнеса. Только идиот поверит в случайность там, где крутятся такие деньги и повязано слишком много интересов и людей.
Значит, кто-то решил, что может сыграть против него. Кто? И что внушило ему подобную уверенность?
Константин не хвастался, когда сказал Карине, что его просто не могут пока достать, потому и терпят. Хоть его и удивило то, что эта женщина сделала достаточно верные выводы о специфике его «отношений» с местными шишками после недолгого общения. К тому же, посвященного больше пикировкам на сексуальную тему. Очевидно, не так уж и ошибался он, когда еще на том вечере заинтересовался причиной, по которой Картов приводил Карину на все разговоры. Какой бы частью тела эта женщина не зарабатывала себе на жизнь — дурой она не была, однозначно. Но и распространяться Карине о том, на каких принципах строится его нейтралитет с другими — Константин не собирался. Хоть и не удержался от любопытства, дал ей пищу для размышления. Если, и правда, такая умная, как показывает — поймет основное. А нет — ему-то какое дело? Просветительством заниматься Костя ни к кому не нанимался.
Миром правила информация. И деньги, разумеется. Но именно информация нынче стояла на первом месте. Да и деньги, большие деньги крутились у тех, кто владел информацией. Константин это знал. Впрочем, как и некоторые другие. Потому он всегда стремился знать как можно больше о тех, кто мог хоть как-то помешать или угрожать ему и его делам. Что для этого требовалось: деньги, шантаж, угрозы или наглядные карательные примеры — его не интересовало. Главное, чтобы результат себя оправдал. Находил нужных людей, даже «воскрешал», если приходилось. Доставал самых талантливых спецов по технике и программистов, экономистов, даже библиотекарей и уголовников. Перерывал их руками сотни архивов, пусть и самых незначительных. Не забывал выспрашивать крупицы сведений не то, что у бывших деловых партнеров, а и у бабушек-соседок на улице — лишь бы обнаружить хоть что-то. И находил.
