Джеки Коллинз - Игроки и любовники
Линда и Коди вернулись в Лос-Анджелес в тот же день. В Нью-Йорке Мелани Кинг, которая вскоре собиралась стать миссис Менни Шорто, вновь выступила по телевидению.
– Я глубоко опечалена новостями, – сказала она. – Мы с Менни будем молиться о них.
А вечером Менни и Мелани давали прием, на котором вдова Киша весело признавалась почти всем присутствующим:
– Теперь мы можем сразу пожениться. Не нужно даже заниматься проклятым разводом.
В Лос-Анджелесе Ли Марголис подписал контракт с блондинкой, бывшей чемпионкой по теннису, на главную роль в «Женщине для мужчин». Он также принял раскаявшуюся Дорис обратно и объявил, что планирует снять ее в новом фильме о лесбиянках.
В Нью-Йорке Аарон Мак объявил о помолвке с шестнадцатилетней немецкой графиней.
– Она будет новой моделью фирмы «Мак», – заявил он всему миру, даже не потрудившись высказать соболезнования по поводу смерти Даллас.
На пляже в Малибу Кармен Раш дала эксклюзивное интервью журналу «Мачо». Она призналась, что Эл Кинг был самым прекрасным любовником в ее жизни.
В Нью-Йорке Марджори Картер не удержалась от шутки, что у Кармен Раш, скорее всего, было мало любовников.
В Лондоне Эдна Кинг запаковала одежду Эла и послала ее в местное благотворительное общество. Она как раз собиралась заняться вещами Эвана, когда вспомнила, что опаздывает на вечерние занятия кружка… и на встречу с Джоном…
И Эдна поспешно вышла.
В Чикаго Вэн Валда дал огромный прием «В память Эла Кинга». На приглашениях было написано: «Эл хотел бы, чтобы мы веселились».
Среди двухсот двадцати трех гостей Эл лично знал только шестерых, да и то вскользь.
В своем особняке Эд Курлник смотрел из окна спальни на море. Он уже прилично накачался виски. Рука дрожала. Второй Даллас не будет. Никогда. В сексе она реализовала все мечты его жизни. Жаль, что он отпустил ее от себя.
А в это время невозмутимая Ди-Ди развлекала сенатора и иностранного посла за ужином, который подали на террассе. А ее дочери-близнецы. Кара и Дана, общались с киноактером Рамо Калифом на яхте.
В Филадельфии бывшая Мисс Майами-Бич, а теперь королева красоты уселась за мемуары. Она посвятила две главы Элу Кингу и их продолжительным любовным отношениям и одну саркастическую строчку Даллас, подчеркнув, что ее предшественницу лишили титула за аморальное поведение.
В Лос-Анджелесе Глори и Плам стояли у зала, в котором проходил рок-концерт, в надежде купить немного кокаина – он стал их новым увлечением.
– Передавали, что Эван разбился, – сказала Плам.
– Вроде, да, – согласилась Глори. – Жалко, что он не оставил нам адреса. Может, он отписал нам что-нибудь в завещании.
– Ты думаешь, у него было завещание?
– Конечно. У всех богачей есть завещание.
– Вот, черт! Ты, наверное, права. Нам не повезло. Мы наверное, потеряли деньги.
В Мемфисе в студии звукозаписи Роза и Сатч записывали новый альбом.
– Этот негодяй заслужил такую смерть, – сплюнула Роза. – Надеюсь, что он страдал!
– О, – запротестовала Сатч. – Не надо так. У него были хорошие черты.
– Да, в постели. Суперкобель. Мог трахнуть даже собственную мать. Я рада, что он погиб.
В Рио-де-Жанейро Джордж Марако плакал на похоронах любимой жены и готовился начать жизнь сначала.
С прошлым покончено.
Погибших не вернешь.
Газеты перестали упоминать об Эле Кинге. Его официально признали мертвым. А о мертвых пишут лишь однажды. Популярность пластинок Эла резко упала. Его забыли буквально в считанные дни.
Десять лет спустя, если ему повезет, пластинки Кинга может обнаружить новое поколение. Так было с Бобби Холли и Устисом Редингом. Возможно, это произойдет и с Элом Кингом. Но только может быть…
Глава 72
В воскресенье Даллас проснулась первой. Ее разбудила боль. Вся кожа горела. Какое-то мгновение она лежала спокойно, стараясь вспомнить, где находится. Она надеялась, что это кошмар. Но, к сожалению, такова реальность. Ужасная и неотвратимая. Восемь дней кошмара.
Даллас быстро вскочила и попыталась сбросить с тела гигантских муравьев. Они ползали везде. И сумели пробраться даже под одежду. От испуга девушка закричала и разбудила других. Эла и Эвана тоже покусали муравьи. Вскоре все стояли и отряхивали одежду. Эл разделся догола и вымылся в ручье. Даллас последовала его примеру.
Было еще рано, и солнце только начинало вставать. Воздух казался прохладным.
Эл дрожал в ручье и смотрел на своих товарищей по несчастью. Похожи на клоунов. Лицо Кристины покрыто ссадинами и порезами. А одежда грязная и изорванная.
Рубашка Берни пропиталась кровью. Он с потрясающей быстротой теряет вес.
Поля не отпускает лихорадка.
Кожа на лице Эвана покраснела и слезает от солнечного ожога.
И Даллас, его женщина. Ее не коснулось ничто. Она собрала роскошные волосы и закрутила их узлом на голове. Оливковая кожа загорела и стала темно-махагонового цвета. Она великолепно выглядит даже без украшений.
– Надо двигаться, – сказал Эл, выбираясь из ручья.
– Может, поедим что-нибудь, – попросил Берни хриплым голосом.
– Пройдем немного вверх по ручью, пока прохладно. Потом отдохнем и поедим. А уж затем двинемся в путь.
– А как же он? – Берни показал на Поля, скорчившегося на земле. Даллас наклонилась и потрогала его голову.
– У него опять температура, – взволнованно сказала она. Берни тяжело сел.
– Какого черта… Мы никогда из этого ада не выберемся. Кого мы обманываем? Нужно было оставаться в самолете… Нужно было…
– Заткнись, – сказал Эл с угрозой. – Прекрати ругаться и поднимайся. Нам нужно продолжать путь. И мы будем это делать, даже если мне придется нести Поля.
– Ты здесь не босс, – злобно закричал Берни. – Я могу не лизать тебе задницу и послать к черту! И сказать все, что хочу! – он истерически засмеялся. – Мы все подохнем, даже ты!
– Если ты так думаешь, Берни, двигай к самолету. Я выберусь отсюда живым. И мне не нужны попутчики, которые не верят. Хочешь уходить – пожалуйста. Мы отдадим твою долю еды.
– О… черт… я не это имел в виду… Конечно, я с вами…
Эван молча наблюдал, как спорят отец и Берни, и не мог понять, почему этот толстяк настолько глуп. Эл вытащит их отсюда. Он пообещал. Эван от всей души верил, что это правда.
– Меня тошнит, – шептала Кристина. – Эти гадости на руках… О, Эван, я схожу с ума.
Эван покровительственно потрепал ее по плечу.
– Даллас посмотрит и положит какой-нибудь крем.
Кристина протянула руку. Яйца, отложенные мухами, превратились в крошечных извивающихся червячков.
У Эвана от омерзения свело живот. Червячки жили на руках своей жизнью, проделывая дырки.
