Андрей Жвалевский - Современные методы управления погодой
Самым печальным получился процесс продажи машины. Ее пришлось отдавать в нехорошие руки за небольшие деньги.
Суета дисциплинировала. Как только я приостанавливался, где-то в районе совести начинало противно чавкать и ныть. Логически рассуждая, я ничего дурного не совершал. Во-первых, я не бросал Катю, а всего лишь ехал в длительную командировку. Это же для ее пользы! Чем лучше положение будет у меня, тем больше я могу дать ей, это же дважды два! Даже дважды один! Во-вторых, мы не муж и жена, я ей обет верности не давал. Я свободный человек и имею право поступать так, как считаю нужным! В-третьих, мы ведь можем перезваниваться, переписываться, перекидываться SMS. Какая разница, в Москве я или в Праге?
Логика была безупречная, совсем не понимаю, почему она была бессильна перед этой сосущей тоской.
В довершение всего на Москву обрушились грозы. В эту пору года они вообще случались нечасто, а уж в таком количестве и с такой яростью – вообще никогда. Деревья вырывало с корнем. Возле какого-то ночного клуба машину раздавило половозрелым тополем. На МКАДе поток автомобилей останавливался, не в силах противостоять другому потоку – водяному.
Как я узнал из газет, на суверенной родине Кати тоже начались природные катаклизмы. Ураган очень странной природы – фронт всего несколько десятков метров – прокатился поперек страны с востока на запад. Если бы я додумался проложить траекторию шторма на карте, то убедился бы, что он двигался по направлению от Москвы к Праге.
Но я не додумался. О чем впоследствии неоднократно жалел.
***– Катька, кончай хандрить! И так на улице черт-те что творится, а еще ты сырость разводишь!
– Я ме хандрю, у мемя масморк…
Насморк был не только у меня. Похоже, он был у всех. И неудивительно! Погода над людьми просто издевалась.
Если с утра было солнце и жарко, значит, к вечеру подмораживало. И те, кто вышел из дома в туфельках и плащиках, к вечеру обливались соплями.
Если с утра градусники покрывались инеем, значит, к вечеру начинало жарить солнце, и все, кто вышел из дома в сапогах и куртках, сходили с ума от жары, расстегивались и… обливались соплями.
Из-за постоянных столкновений холодных и горячих воздушных потоков в атмосфере творилось что-то невероятное. Начались смерчи и ураганы. Если бы это было возможно, наверняка случилось бы цунами и землетрясение, но, к счастью, поблизости нет ни моря, ни гор.
После нашего последнего разговора с Сергеем мне стало понятно, что наши отношения подошли к своему закономерному финалу. Глупо было надеяться, что нам удастся что-то сохранить на расстоянии 750 км. А уж 1500 да плюс три границы… Это просто невозможно. Может быть, мы еще попереписываемся по инерции пару месяцев, а может, не стоит… Зачем продлевать агонию? Уехал – и все, с глаз долой – из сердца вон! Осталось только убедить в этом сердце.
***За три дня до отъезда все было готово – помогла моя неукротимость на нервной почве. Я успел даже организовать приличный прощальный вечер в родном издательстве. Он чем-то напоминал веселые поминки. Все рассказывали друг другу, какой я замечательный, дамы постарше рыдали на моей шее, а Катька с Ритой враждебно рассматривали мою бывшую сослуживицу Татьяну Юрьевну, которую я намедни уговорил принять бразды.
Бедняжка не знала куда спрятаться. Из речей сотрудников было понятно, что Сергей Федорович Емельянов – человек совершенно незаменимый, талантливый и на дуде игрец. Младшие редакторы считали мою преемницу причиной ухода любимого начальника и, судя по всему, собирались устроить ей сладкую до тошноты жизнь. Директор раза три заявил, что «если что, возвращайся, будем рады».
Несмотря на неловкость по отношению к Татьяне Юрьевне, к концу вечера я прослезился. Искренняя привязанность товарищей в комплекте с двумя (кажется) бутылками коньяку наполнила мое сердце светлой печалью. В довершение всего мы стали пить светлое пиво.
Зря.
Утром я очнулся с пугающей пустотой на месте обычных мыслей, как бы сачкануть работу. Сачковать было нечего. Еще полнедели я мог полностью посвятить себе.
Я сходил прогуляться, пользуясь передышкой между грозами. Совершил уточняющий звонок бывшему однокурснику, который брался присмотреть за квартирой. Вернее, я ее сдал, но за символические сто баксов, так что старый студенческий друг неприлично радовался и слишком часто уточнял, когда я наконец уеду.
Затем я набрался мужества и отправился к маме. Это был трезвый вариант прощального банкета. Мама умудрялась одновременно гордиться мной, бояться за меня, радоваться и плакать. Даже отец отложил неизменную подшивку журнала «Вокруг света» и принял посильное участие в обсуждении моих творческих планов. А еще я, как обычно, съел огромное количество пищи, которая целиком состояла из холестерина. Мама всегда очень вкусно его готовила.
Кате я решил не звонить. В конце концов, она знает, когда я уезжаю. Если что, сама перезвонит. Нечего было на меня орать.
Лежа на диване и ощущая, как жиры успешно усваиваются организмом, я продумывал программу последних двух дней на родине. Сначала у меня появилась идея вызвать девочку на дом. Несмотря на преклонный возраст, я ни разу не пользовался услугами профессионалки. Это, наверное, занимательно. К тому же в Германии они гораздо дороже.
Я перевернулся на бок и включил телевизор. «Спартак» терпел очередное Ватерлоо от «Баварии». Вот ведь… Через неделю мне придется болеть против «Спартака». Но «Бавария» мне тоже не очень нравится. Может быть, за «Спарту»? В конце концов, меня нанимает немецко-чешское предприятие.
Телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть из положения лежа. Звонила Машка. Она решила все-таки уточнить, чего это я в ней так нуждался. Выслушала мою хвастовню, порадовалась за перспективы, полушутя посетовала, что рано мы с ней разбежались. И все это как-то искренне. Не то что Катя.
Попрощавшись с бывшей боевой подругой, я набрал Кошкин номер. Совершенно автоматически, честное слово!
***Пару дней после эпохального телефонного разговора я находилась в отупении. В полном эмоциональном отупении.
Мне вдруг стало совершенно все равно: уедет Сергей или не уедет, увижу я его когда-нибудь или нет. Я уже мысленно с ним распрощалась или послала куда подальше – сама еще не решила. Главное – не вспоминать. И в Москву, наверное, в ближайшее время лучше не ездить.
Когда Сергей позвонил, я не удивилась и не обрадовалась. Мне было все равно. Наверное, поэтому разговор получился вполне внятный – без эмоций.
Мы поговорили о погоде, благо она подкидывала столько сюрпризов, что было о чем поговорить.
