Дороти Иден - Агнец на заклание
— О, Камилла! Не слишком-то ей можно доверять.
Казалось, все, что Кэтрин говорила вчера, улетучилось.
— Нет, я не хотела бы, чтобы она вернулась. И Дэлтон не хочет. Лучше, если останешься ты. — И она одарила Элис яркой улыбкой. — Ну, пожалуйста, оставайся, ну почему нет?
Впервые за все время Элис стало неловко.
Кэтрин надо что-то делать с руками. Слишком велики косточки на пальцах. Когда она постареет, ее руки превратятся в когтистые лапы. И не правда, что Дэлтон предпочел бы, чтобы Камиллы здесь не было. Это ясно из записки, которую привезла Тотти. Но, конечно, Дэлтон не расскажет сестре — такой болтушке — свои секреты.
Через несколько минут пришел Дэлтон. Он смотрел, как сестра наливает чай, а Элис казалось, что он наблюдает за ней. Он был по-прежнему сдержан, а глаза не пропускали ничего.
Дождь за окном усилился и барабанил по стеклу.
Кэтрин бодро сказала:
— Ну ладно, Элис. Если дождь так и будет лить, ты можешь остаться у нас на ночь. Мы бы этого очень хотели, правда, Дэлтон?
— Если дождь будет идти несколько часов, река разольется, — отозвался Дэлтон.
— Ну и пусть разольется. Элис может остаться в любом случае. Правда, дорогая?
Бедняжке явно было очень одиноко. Ее можно только пожалеть. Но мысль провести здесь ночь заставила Элис ощутить надвигающуюся беду.
— Я бы хотела вернуться. Будет странно, если из того маленького домика исчезнут подряд две женщины.
— А кто о тебе будет беспокоиться? Разве ты не одинока?
— Ну, как сказать. Дандас… — И снова Элис подумала о Дандасе с симпатией.
— А, тот странный маленький человек. У него глаза, как у тигра.
— У тигра? — вдруг спросил Дэлтон. — Какой абсурд!
— Ну, большого дикого кота. Во всяком случае, неприрученного.
— Право, Кэт, твое воображение работает довольно странно.
Кэтрин вспыхнула и опустила глаза. Казалось, она слегка боится брата и экономки. И Элис поспешила на помощь девушке.
(Иногда у Дандаса действительно бывали глаза, как у кота ночью. Но очень доброго.).
— Ну и Феликс, я имею в виду Додсуорта. (А будет ли он беспокоиться, выяснять, где она? Если она вдруг исчезнет, подумала Элис, он, может, и кинется искать ее, ну хотя бы из любопытства.).
— Ах да, Феликс! — живо воскликнула Кэтрин. — Он душка. Ты его хорошо знаешь, Элис?
— Достаточно хорошо.
— Смотри, как интересно, Дэлтон! Я думаю, мы должны его как-нибудь пригласить на ужин. Брат еще больше нахмурился.
— По-моему, он водит автобус.
— Ну, от этого он еще интереснее. Он такой разносторонний и, мне показалось, приятный.
Лицо Кэтрин возбужденно засияло. Если бы Феликс был здесь, то узнал бы, что одержал одну из самых легких своих побед. И без сомнения, мысль об этом засела бы в его вероломной голове. В то же время Элис показалось, что, если Дэлтон сможет, он помешает Кэтрин снова увидеть Феликса. Он сноб, и полуактер-полуводитель не может заинтересовать его.
Без всякой причины Элис почувствовала облегчение от того, что кто-то намеренно ушел из ее жизни.
Кэтрин почувствовала настроение брата, потупилась, потом взяла себя в руки и снова попыталась вернуть свое хорошее настроение.
— Ну что ж, — весело сказала она. — Если дождь затянется, мы оставим Элис ночевать. И вот тогда всласть поболтаем.
Было очень странно, что после вчерашних огорчений, после волнующего эпизода с шубкой Кэтрин, казалось, сейчас совсем выбросила Камиллу из головы.
Глава 7
Спальня Кэтрин наверху была самой шикарной из всех, какие только можно вообразить в таком доме. Белое атласное покрывало, пастельно-розовый ковер, белые паутинно-тонкие занавески, мебель, обтянутая розоватым бархатом, — все являло собой прекрасный фон для ее красоты.
— Всякий раз, когда мы приезжаем сюда, я меняю цвета, — заявила Кэтрин. — Это единственное удовольствие, которое я извлекаю из наших переездов. Ты, наверное, думаешь, что глупо так обставлять комнату в горах. Но Дэлтон считает, что мы сможем задержаться здесь дольше, чем в других местах. Я лежу на кровати и воображаю, что все еще нахожусь в Гонолулу или на Лазурном берегу.
— А вы часто переезжаете? — спросила Элис.
— Часто? — На миг лицо Кэтрин стало непроницаемым, словно она не могла вспомнить. Девушка стала похожа на вечного странника, который, просыпаясь, не может понять, где он.
— О да! Я не могу припомнить, чтобы мы провели на одном месте больше года. Разве что здесь. Здесь мы почти шесть месяцев. И если еще поживем, я сойду с ума. — Она прижала к вискам тонкие пальцы, оставив на белой коже красные следы.
У Кэтрин был такой странный вид, будто это место давит на нее. — Но Дэлтону нравится. Он сказал, когда мы сюда приехали, что именно такое место искал много лет. Он достроил этот дом, купил коров, и теперь мы гнием в этих горах.
— Но о чем ты? Здесь так близко отель…
— Да, но люди не задерживаются подолгу, и не с кем подружиться, даже если бы брат и разрешил мне. Но он не разрешает. Он предпочитает держать меня в одиночестве. Он не хотел даже, чтобы ты сегодня приехала.
Элис вздрогнула — она и сама это почувствовала.
— Это, наверное, потому, что я напоминаю ему Камиллу. Ты же сказала, что он ее любит.
— О, Камилла! — И показалось, что имя Камиллы, как и название мест, где она жила, ускользнуло из памяти Кэтрин. Или брат внушил ей, что тема Камиллы неинтересна? — Знаешь, ты гораздо симпатичнее Камиллы. И она не заслуживает доверия. Она пользовалась нашим гостеприимством… — Кэтрин странно и многозначительно запнулась. — ..и исчезла без единого слова благодарности.
— Но она оставила свою шубку!
— Ах, это! — проговорила рассеянно Кэтрин. — Но это всего лишь белка.
Для Элис это было загадкой. Вчера вечером, казалось, Кэтрин почти потеряла сознание, увидев шубку. Сейчас же вообще выбросила ее из головы. Объехав весь мир, она могла морщить носик от беличьей шубки, но Камилла Мейсон — нет. Действительно, складывалось впечатление, что Кэтрин, а не Камилла вероломна в дружбе.
Она уже перескочила на другую тему и говорила, сверкая черными глазами:
— Оденемся к обеду? Это будет так смешно!
— Но я не останусь на обед. К тому же я не взяла с собой ничего, чтобы переодеться.
— О нет, конечно же, ты останешься. Послушай, какой дождь. Ты можешь выбрать одно из моих платьев.
Кэтрин кинулась к своему гардеробу, где висели костюмы, платья, вечерние туалеты.
— Если бы бедная крошка Маргарет побывала здесь вчера вечером, нам не пришлось бы беспокоиться о ее наряде. Но я уверена: ей просто нравится выглядеть так жалко. — Она вынула платье из черного шифона; — Я купила это в Париже три года назад. Но черный цвет — вне времени. Вон то зеленое я купила в Рио и еще не надевала. А это — из Нью-Йорка. Я спорола с него фальшивые бриллианты — они слишком ярко блестели.
