Кристина Хегган - Не говори мне «никогда»
У него задергался кадык.
– То есть… что?
– А вот что! – С многозначительной улыбкой она расстегнула свое красное платье и швырнула его на пол.
– Лаура!..
Она улыбнулась, заметив, как нарастает его возбуждение. Пусть он и ханжа, но уже возгорается.
Оставшись лишь в чулках, черном кружевном бра и таких же трусиках, она оседлала его.
– Скачи, ковбой! Скачи сильнее!
Стюарт разомкнул застежку бра. Затем притянул ее ближе и, обхватив сосок ртом, начал втягивать его в себя, тихо постанывая. К сожалению, когда мужчина перешел ко второй груди, он был уже полностью напряжен. А в таком состоянии ему всегда требовалось быстрое удовлетворение, зачастую в ущерб ее ощущениям.
«Нет, только не сегодня», – пронеслось у нее в голове, пока она не торопясь вытягивалась вдоль его тела. Сегодня ей хотелось, чтобы ее любили медленно и нежно. Она мечтала получить утешение в объятиях и ласках, услышать, что все будет хорошо.
– Ты хочешь меня, Стюарт?
– Конечно.
– Как сильно?
– Дай войти в тебя, – Стюарт задыхался, – и я покажу как!
– Не сейчас. – Она начала покусывать ему мочку уха, в то время, как ее руки скользнули вниз.
Покусывание доконало его. Со стоном полунаслаждения-полусожаления он закрыл глаза и погрузился в нее. Она попробовала отодвинуться, но он не отпускал.
– Дрянная девчонка! – бормотал он, входя мощными, быстрыми движениями, а это значило, что теперь он уже не мог остановиться. – Ты специально это сделала, правда? Чтобы заставить меня кончить!
Ее разочарование оказалось так велико, что в какой-то момент она чуть не вырвалась, но он вошел в такой раж, вцепившись в ее груди и шепча страстные безумные слова, что ей не хватило жестокости лишить его наслаждения.
С навыком, приобретенным в последние шесть месяцев, она начала двигаться ему в такт, хотя и не сомневалась, что не шевелись она, никакой разницы он бы не заметил.
Он кончил очень быстро и поступил, как всегда: поцеловал ее в щеку и сказал:
– О-го-го!
С легким вздохом разочарования она положила голову ему на грудь. Может быть, это ее вина. Все эти черные кружева и сексуальные разговоры… Бедняга просто не выдержал.
Ей нравилось, когда ее обнимали, не меньше чем заниматься сексом, поэтому она прижалась к нему сильнее и начала рассказывать о том, как прошел день: от его обнадеживающего начала до того момента, когда Джейн Ньюкомб заявила, что увольняется.
– Если бы я только смогла вывести на чистую воду Малкольма Кендалла, – мечтала она, рисуя пальцами круги вокруг его соска. – История получила бы признание, как шедевр криминальной журналистики, сравнимый с Уотергейтом, и принесла бы нам миллионные тиражи. Тогда «Сентинел» была бы спасена.
Вздохнув, она подождала слов поддержки и ободрения. Но ответом было молчание. Она подняла голову и посмотрела на любимого.
Он спал крепким сном.
Глава 6
Агенту Теда потребовалось всего несколько дней, чтобы организовать выставку его работ в галерее «Люберик». Владелица, бывший директор Музея современного искусства в Нью-Йорке, была польщена возможностью выставить «одного из самых значительных фотографов современности».
Впервые за шестнадцать лет он вновь ступил на техасскую землю.
Сейчас, сидя за рулем черного «БМВ», арендованного в аэропорту, Тед направлялся в сторону отчего дома и с ностальгическим чувством всматривался в знакомые места. Хотя за прошедшие годы в городе многое изменилось, Западная авеню, считавшаяся самым престижным уголком Остина, осталась точно такой, какой она ему запомнилась. Старые величественные особняки все так же утопали в тени великолепных дубов, выставляя напоказ безупречно подстриженные газоны фронтальных двориков, и пусть на смену старомодным «бентли» пришли новенькие сияющие «мерседесы», дух старых денег продолжал витать над этим местом.
Тед свернул к тротуару в конце улицы и припарковался. Дом Кендаллов, двухэтажный, с мансардой, и викторианско-готическом стиле, был построен в конце девятнадцатого века каким-то капитаном из армии конфедератов. В 1903 году прадед Теда, бывший тогда окружным судьей, перекупил его, и с тех нор дом остался их семейным владением.
Все еще не выходя из машины, Тед нащупал сигарету в пачке «Мальборо», лежавшей в нагрудном кармане рубашки, и, глубоко затянувшись, закурил. Его обуревали смешанные чувства. Бывали, конечно, чудесные дни, но их затмевала память о беспрестанных ссорах, обвинениях, огромном количестве угроз, черт бы их подрал. Он вспомнил, как поклялся никогда больше не переступать этот порог, но вот он снова здесь, в том самом месте, где началась его жизнь и где умерла часть его души.
Немного поколебавшись, он выдвинул пепельницу, загасил сигарету и выбрался из машины. Еще до того, как он позвонил в дверь, послышались торопливые шаги внутри дома, и Люсинда, экономка Кендаллов, служившая им более тридцати лет, распахнула дверь настежь.
– Боже мой! – закричала она, раскрыв объятия и прижимая Теда к своей могучей груди. – Это ты! Это и вправду ты!
– Из плоти и крови, Люси.
Разомкнув объятия, она взяла его за руки и осмотрела с головы до пят.
– О, Тедди, я так по тебе скучала!
– Мне тоже тебя недоставало, Люси. Больше, чем ты думаешь.
По ее круглой коричневой щеке покатилась слеза, и она неловко смахнула ее рукой.
– Я так беспокоилась за тебя! Мечешься туда-сюда, увертываясь от пуль… – Она покачала головой. – Это отнюдь не прибавляет здоровья.
– Мы же договорились – я стараюсь беречь себя, а ты не волнуешься.
– Ах, я слишком хорошо тебя знаю, Тедди! Знаю твою неугомонность и любовь к флирту со смертью.
Все еще обнимая Люсинду, он нежно сжал ее плечи.
– А ты все такая же привлекательная, – сказал он, меняя тему. – Твой муж, должно быть, счастливейший из смертных!
Она хохотнула и старым, до боли знакомым жестом взбила густые черные волосы, уже изрядно тронутые сединой.
– Ой, прекрати! – Но он видел, что комплимент доставил ей удовольствие. Затем, посерьезнев, она добавила: – Я так обрадовалась, когда Сандра сказала мне, что ты согласился приехать! – Она тяжело вздохнула. – Бедный твой отец!
– Как он, Люси?
– Иногда в порядке, иногда… – она тряхнула головой, – от одного его вида сердце разрывается на части.
– Он дома?
Она кивнула:
– В библиотеке. Работает над предвыборной речью твоего дяди.
В голосе Теда послышались жесткие нотки.
– В чем дело? Дядя Малкольм не может позволить себе штатного референта?
– Нет, эту речь твой отец собирается произнести сам на заседании торговой палаты в пятницу. Он очень активно участвует в кампании своего брата.
