Нэнси Мартин - Легко ли стать фотомоделью?
— О, Боже мой, — приговаривала она. — О, Боже, мой мальчик…
— Не спеши, — хрипло ответил Хенк, касаясь губами ее уха. — Мы слишком спешим. Лучше остановиться.
— Да, лучше, — согласилась Каролина. Ее голова кружилась, ей казалось, что она очутилась на небе. — Нет, не надо. Не останавливайся. Не надо.
— Какая ты сладкая, — прошептал он. — Мне нравится твоя кожа. Она такая мягкая…
Под тонкой рубашкой Каролина чувствовала его железные плечи, сильные руки, широкую грудь. Твердые, рельефные мускулы дразнили кончики ее пальцев. Пуговицы рубашки расстегивались ужасно медленно, но Хенк не сделал ни одного движения, чтобы помочь ей.
Вместо этого его ладони прижались к ее груди. Каролина не смогла сдержать судорожного вздоха.
— Это сумасшествие! Я никогда еще так себя не вела!
— Никогда?
— То есть я хочу сказать… я не могу прыгнуть в постель к мужчине, которого почти не знаю… О, Хенк!
— Я тоже не такой развратник. Обычно я очень осторожный человек. — Хенк немного отодвинулся и посмотрел на Каролину. — Послушай, мне говорить об этом неловко, но я здоров. — Я хочу сказать, что ничем не болен. Каждый год прохожу обследование. Сейчас это стандартная процедура.
— Странно… Ты первый мужчина, который сам, добровольно заговорил об этом.
— Наверное, я научился быть естественным.
— Результат впечатляет. Я, кстати, тоже забочусь о своем здоровье. — Каролина улыбнулась. Ее удивило, что она сама говорит о таких вещах без всякого стыда. Быть откровенной с Хенком было легко. Наконец ей удалось снять с него рубашку, под которой оказалась еще и футболка. Каролина скользнула под нее рукой и провела ладонью по мощной груди. — Как ты думаешь, мы глупо поступаем?
— Может быть. — Хенк осторожно снял с ее плеч бретельки лифчика.
— Тогда, может, остановимся?
— Может быть, остановимся, — повторил он, наклонился и поцеловал ее плечо.
— Я… вообще-то я не хочу. Хенк снял футболку. Они обнялись. Холодный ветерок обдувал их разгоряченные тела.
— Дело в том, — сказал он вдруг, — что я не совсем готов. Я не ожидал, что все так закончится, и не взял с собой… Наверное, нам лучше подождать.
— А я не могу ждать, Хенк!
Он осторожно опустил Каролину на одеяло.
— Тогда, — прошептал он, — мы подойдем к этому творчески.
— О, — прошептала в ответ Каролина, уже истомившаяся в ожидании. — Звучит фантастически!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Много часов спустя огонь, который горел в Хенке жарче, чем костер, который он сложил для Каролины, наконец потух.
Каролина лежала рядом, прижимаясь к нему всем телом. Хенк постарался вспомнить, когда ему было так хорошо с женщиной. И не вспомнил.
Они провели весь день как восторженные дети, а потом приступили к более взрослым забавам. И едва смогли оторваться друг от друга.
Каролина была… очень сексуальна. Ее кожа отзывалась на каждое его прикосновение, на каждую ласку. Каждая клеточка ее тела жаждала любви. Хенк улыбнулся, вспоминая, как Каролина стонала даже от обычного поцелуя. Она так восприимчива!
Она подводила его к самой кромке экстаза, снова и снова заставляя переживать сладкие муки.
Хенку стало жарко при воспоминании об ее ласках в этот бесконечный день.
И все же ему удалось не поддаться инстинкту, который звал его овладеть ею и сделать своей.
Ее ароматные волосы щекотали ему нос. Он провел кончиками пальцев по бедру Каролины, думая о том, как просто было бы развернуть ее и прижать к одеялу, растворяясь в жаре ее тела.
Страсть снова завладела им. Бесспорно, она очень привлекательная женщина. Но помимо этого в Каролине обнаружилось что-то еще, необыкновенно притягательное. Ее веселый смех такой заразительный! Искорки в ее глазах заставляют его улыбаться. А как трогательно она доверяет ему…
А он ей солгал.
Если бы она сейчас проснулась, Хенк, наверное, признался бы ей во всем. В том, что он совсем не ковбой, а всего лишь старый Генри, скучный парень из Сиэтла, который получает удовольствие от многих вещей, только не от езды на лошадях или возни со скотом. Ее романтическое представление о нем, увы, не соответствует истине.
Что она сделает, если он признается ей в этом?
Скорее всего, она меня убьет, сказал себе Хенк. И грустно улыбнулся.
Каролина порывиста и импульсивна. И способна на изобретение достойной мести обманщику.
Каролина снова вздохнула в его объятиях и слегка повернулась, так что рука Хенка сама соскользнула ей на грудь. Она улыбнулась и сонно заморгала, просыпаясь. Ее лицо выражало удовольствие, на щеках горел румянец. Глаза засияли, встретив его ласковый взгляд.
— Я что, заснула?
— Да, ты устала.
— Я чувствую что угодно, только не усталость, — ее рука игриво скользнула по его груди.
— Мы что, начнем все сначала? — спросил Хенк, чувствуя прилив сил.
— Да. И снова, и снова.
Ее ласки были божественны, но Хенк остановил ее, нежно притянув к себе.
— Каролина, нам надо кое-что обсудить, — удалось ему произнести почти спокойно.
— Знаю, знаю. — Она уткнулась носом в его щеку. — У меня на ранчо в сумке есть то, что нам нужно.
— Но я не о том…
Она снова погладила его, и так нежно, что у Хенка перехватило дыхание. Он забыл обо всем, кроме ее пальцев.
— На этот раз я хочу получить все! — в голосе Каролины явственно слышалась хрипотца.
Она села, поглаживая бедра Хенка и позволяя солнцу заливать ее грудь и живот золотистым светом. Хенк сходил с ума от желания. Он закрыл глаза и едва услышал, как она произнесла:
— Только, боюсь, сначала нам надо вернуться к цивилизации.
— Ладно, поехали.
— Прямо сейчас?
— Ну, может быть, не сию минуту. — Хенк не желал расставаться с ее смелыми и нежными руками.
— Бекки расстроится, что мы не нашли пропавших коров.
— Всегда есть завтрашний день. Каролина вздохнула и нежно взглянула на него.
— Вот что я люблю в мужчинах с Запада.
Хенк открыл глаза.
— И что?
— Вы не позволяете реальному миру делать из вас дураков. Вы — импульсивны и естественны. Здесь, с тобой, на открытых диких просторах, я стала совсем другой женщиной.
— Другой? Это в чем же?
— Ну, не такой, какой была в Лос-Анджелесе. Ты не знаешь, насколько это для меня сейчас важно. Даже обязанности уже не кажутся столь скучными. Старая надоевшая работа — теперь центр всей моей жизни. Здесь я могу быть свободной, как ты.
— Я бы не сказал, что так уж свободен. — Обнимая ее, Хенк обдумывал ситуацию. Рассказать или не рассказать? Каролина, конечно, разозлится.
А может быть, разочаруется.
И он осторожно заметил:
— Ты говоришь так, словно в Лос-Анджелесе на тебя постоянно давят.
