Джудит Гулд - Чертовски богат
– Разумеется, спасибо, дорогая. – Бэмби поспешно упаковала косметичку. – Пока.
– Если что услышишь, дай знать, ладно? Нам, девушкам, надо держаться вместе, не так ли?
– Разумеется. Ладно, бегу. Счастливо.
Она поспешно выбралась из толпы оживленно переговаривающихся девиц, которые с ее уходом скорее почувствовали, нежели увидели, что перед зеркалом образовалось несколько свободных дюймов драгоценного пространства.
Выскочив в вестибюль, Бэмби кинулась к телефонной будке, захлопнула дверь и бросила в прорезь четвертак. Из кабинета звонить не хотелось – а вдруг эти трое вернутся с обеда раньше? Звонок был из тех, что требуют совершенной секретности – и срочности.
Набрав прямой и совершенно конфиденциальный номер Голдсмита на Уолл-стрит, она принялась отсчитывать гудки – один, второй, третий...
И наконец...
– Роберт? – промурлыкала она голосом примерной девочки. – Это я, Бэмби. Слушай, я звоню из автомата, так что прямо к делу.
Она прикрыла ладонью мембрану и быстро осмотрелась по сторонам – нет ли кого поблизости?
– Я только что узнала, что мой шеф уходит в отставку, – прошептала она прямо в трубку. – И я хочу занять его место, Роберт, очень хочу. – Бэмби перевела дыхание. – Все отдам, лишь бы получить это место. И когда я говорю «все», то это и значит – все!
Бэмби осталась одна в кабинете и уже собиралась уходить, когда негромко зазвонил телефон. Она с укором посмотрела на аппарат, решая, поднимать трубку или не стоит. Кто ей мешает сегодня уйти пораньше? Не наплевать ли на эту беспрерывно звонящую штуковину?
Но тут ей вдруг пришло в голову, что это может быть Роберт, и она поспешно схватила трубку.
– Мисс Паркер, – бойко проговорила она. – Отдел картин старых мастеров.
– Здравствуйте. – Голос явно не принадлежал Голдсмиту. – Говорит Захария Бавоза из юридической конторы «Калвет, Баркхорн, Уолдбургер и Слокум». У меня поручение от одного из наших клиентов.
– Чем могу быть полезна? – Бэмби подавила вздох разочарования.
– Этому клиенту... имени своего он предпочел бы не называть... досталась по наследству одна картина. Гольбейн.
– Ну и...
– Эксперты от «Кристи» и «Сотби», а также несколько частных торговцев подтвердили ее подлинность и оценили в двадцать—тридцать миллионов долларов.
– Насколько я понимаю, вам нужна еще одна экспертиза? – Бэмби явно оживилась.
– Нет, нет, мисс Паркер, – усмехнулся ее собеседник. – В подлинности картины мы совершенно уверены. Наш клиент хотел бы ее продать.
«Что-то тут не так, – удивленно подумала Бэмби. – Будь это и впрямь Гольбейн, „Кристи“ и „Сотби“ должны были бы ухватиться за это дело. Чего же он нам звонит?»
– Мы с удовольствием посмотрим картину, – осторожно сказала она и вдруг, отбросив всякие колебания, нырнула в реку с головой: – Да что там, мы будем счастливы выставить ее на продажу!
Последовала короткая пауза.
– Я мог бы доставить полотно завтра вместе с соответствующей документацией. Скажем, в одиннадцать утра. Устроит?
У Бэмби учащенно забилось сердце.
– Отлично, в одиннадцать. Буду ждать. Не забудьте – Бэмби Паркер.
«Так, так, так, – молча приговаривала она, вешая трубку. – Вот это да! Если все выгорит, этот Гольбейн станет сенсацией на ближайшем аукционе полотен старых мастеров. – Перед глазами у нее встала вся картина. – Иллюстрацию поместим на обложке каталога. Разошлем пресс-релизы. От предложений отбоя не будет. Может, даже удастся установить рекорд. – Бэмби места себе не находила от возбуждения. – То-то у Кензи и Арнольда лица вытянутся. Да они от зависти глаза мне будут готовы выцарапать!»
Глава 7
Пятая авеню, 832
Изящные белые буквы с черной каймой четко выделялись на тяжелом кремовом козырьке, нависавшем выпуклым ромбом над улицей.
На медных табличках, сверкающих, как начищенный пятак, по обе стороны стеклянных дверей в стиле ар-деко, трехзначное число повторялось.
Голдсмиты занимали в этом фешенебельном жилом доме два этажа. Снаружи стены величественного старинного здания, похожего на крепость, отчистили от копоти пескоструйными аппаратами. Изнутри его круглосуточно охраняла небольшая армия: помимо привратника в униформе, два охранника в вестибюле, а вдобавок наиновейшая система электронной защиты и скрытые камеры у черного входа.
Эти меры предосторожности отнюдь не казались лишними, ибо совокупная стоимость имущества жильцов составляла около восемнадцати – двадцати миллиардов долларов. Зандра фон Хобург-Уилленлоу, которой, впрочем, уже приходилось здесь бывать, по достоинству оценила эту мощную крепость, и отнюдь не за обслугу в белых перчатках. Для нее это было идеальное убежище. Если лондонские бандиты и отыщут ее здесь, то дальше вестибюля им не пройти, ибо даже посетители, знакомые охране, подвергаются тут проверке не менее строгой, чем туристы у ворот Белого дома.
– Пожалуйте, мадам, – строго сказал привратник, переговорив предварительно с кем-то по внутреннему телефону. – Четырнадцатый этаж.
Когда Зандра вышла из лифта, парадная дверь в жилище Голдсмитов уже была распахнута, а в роскошном холле ее поджидал безукоризненно одетый мужчина.
– Меня зовут Хулио, – небрежно бросил он. – Я служу здесь мажордомом. Мадам велела мне вас встретить.
Не поворачивая головы, он поднял руку и щелкнул пальцами. Мгновенно и как бы ниоткуда возникла горничная в белоснежном переднике. Глаза у нее были опущены, в движениях ощущалась какая-то суетливость.
Хулио неодобрительно посмотрел на потертую сумку Зандры, и горничная немедленно выхватила ее из рук хозяйки.
– Не угодно ли последовать за мной, мадам? – торжественно осведомился Хулио. – Я провожу вас в гостевые покои.
Они миновали широкую мраморную лестницу со стальными перилами, богато украшенными золоченой бронзой, ведущую на второй этаж. На стенах были в изобилии развешаны картины старых мастеров.
Куда ни глянь, все выглядело совершенно иначе и гораздо шикарнее, чем два года назад, когда Зандра была здесь в последний раз.
Через открытую дверь в глаза ей бросились старинная тисненая кожа на стенах, портреты работы Тиссо, Балдини и Сарджента во весь рост, не говоря уж о кадках с серебристыми пальмами футов восемнадцати в высоту.
И вообще, куда ни кинь взгляд, в глаза бросалась вызывающая роскошь: ковры с загадочными узорами, волнующиеся под ногами океанской волной; горящие камины; абажуры из зеленого и алого шелка; обитые парчой банкетки, пышные подушки, благородная старинная мебель, огромные зеркала.
Совершенно новая обстановка, подумалось Зандре. Дина в своем репертуаре. «Если в чем сомневаешься – обновляй дом, вот мой девиз!» – как-то со смехом поделилась с ней подруга.
