Жозефина Харт - Грех
Мистер Блейк полагает, что «крайности ведут…» и так далее, но история показывает, что мистер Блейк не прав. Мне не кажется, что Стефан гений. Но он наделен выдающимся умом. Было бы уместно напомнить известные строки Драйдена: «Великий ум и сумасшествие — союзники, и их разделяет лишь тонкая перегородка».
Мне кажется, что Стефану будет спокойнее в малой школе, которую мы собираемся в ближайшее время открыть для наших подопечных. Во главе этой школы будут стоять мистер и миссис Трент. Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что миссис Трент увлекается пейзажной живописью. Они оба очень добрые и деликатные люди.
Из приложенных аттестаций следует, что Стефан учится неровно. Он блистает по одним предметам и нерадив в других.
Поскольку вы не смогли встретиться со мной до окончания семестра, я счел необходимым написать вам и высказать свою точку зрения.
После трагедии, произошедшей с моим сыном, я с большей решительностью стал брать на себя смелость предупреждать родителей о тех опасностях, которые могут возникнуть в столь сложном деле, как воспитание детей.
Искренне ваш
Бротон Вест, директор школы».
Я нашла это письмо через много лет после того, как оно было написано. Элизабет, уезжая, ничего не взяла с собой.
Воспоминания. Неясные голоса. Память никогда не бывает чиста. Любое воспоминание окрашивается тонами прожитой жизни.
Были ли они правы тогда, эти голоса, наводнившие мою комнату? Был ли подлинным гнев, слышавшийся в презрительном смехе Стефана? Когда он стоял здесь во время допроса о «происшествии на башне», учиненного Чарльзом, и не соглашался с тем, что вел себя безрассудно и легкомысленно? А Вильям страстно защищал своего кумира? Был ли искренним запал его детского обожания?
Возможно, любовь к повторению старых мелодий нам внушили бродячие музыканты. Я обернулась к ним. Словно прядь моих волос была натянута на инструменты, на которых они играли, и тянула меня в прошлое. Я услышала голос Вильяма.
— Дядя Чарльз… честно… ну пожалуйста, попробуй представить себе это… Стефан стоял на парапете, высоко над нами… Черт возьми, он не трус, дядя Чарльз. И Хендрикс — этот ужасный, заносчивый, подлый Хендрикс на плацу… И Стефан кричит: «Друзья, рядовые храбрецы и старосты, приготовьте ваши уши, я собираюсь стыдить Хендрикса, а не петь ему хвалу. Боль, которую причиняют обидчики, идет за ними. За их отчетами прячется трусость. Так давайте же не будем заодно с Хендриксом». И тогда, дядя Чарльз, один мальчик, Олдхам, закричал: «Гардинг, какого черта! Вы соображаете, что вы делаете?» — «Я, Олдхам, защищаю справедливость». О, дядя Чарльз, вы должны гордиться Стефаном. Пожалуйста, позвольте мне досказать. Пожалуйста.
— Хорошо, Вильям. Давай продолжай.
Чарльз вздохнул и печально кивнул. Вильям в лихорадочном возбуждении продолжил свой рассказ, в лицах изображая все происшедшее. Стефан смущенно переступал с ноги на ногу, хотя ему было приятно слушать гимн его отваге.
— «Вы глупый юнец, Гардинг… Вы здесь не для того, чтобы защищать что-либо». — «Как, Олдхам? Разве вы не благородный человек?» — «Спускайтесь, Гардинг, спускайтесь сию же минуту». — «Неужели старосты потеряли рассудок? Вы должны быть со мной, Олдхам». И тогда, дядя Чарльз, все мальчики затопали и закричали в знак одобрения, а Стефан раскланялся и слез с парапета.
Голос рассказчика стал тише и внезапно растаял. Я замерла. Потом я развернула аттестацию Стефана за летний семестр. Ему было четырнадцать в то время.
Летний семестр Стефан Гардинг
Возраст: 14 Класс: 3-й «А»
Стефан очень много знает. С тех пор, как он пришел в класс, он учится лучше всех. Его работы не вызывают никаких нареканий с моей стороны — ни по сути, ни с точки зрения их оформления. Из разговоров я узнал, что так обстоит дело не со всеми предметами. Как бы то ни было, его ум не раздражает других мальчиков. И этим Стефан обязан себе, своему обаянию. Мне очень хотелось бы учить его и в следующем году.
Карл Дон, учитель латыни.
Стефан прирожденный грецист. Он обладает душой античника и темпераментом художника. Мы многого ждем от него.
Ксавьер Джемс, учитель греческого языка.
Стефан — неординарный ученик. Его способности проявляются и в таком предмете, как французская литература. В настоящий момент он сильно увлечен Бодлером, и я хочу сообщить вам, что курс прошлого года прошел для него под знаком этого автора. Стефан опирался на цитату «спокойствие, роскошь и сладострастие» в язвительном сочинении на тему «Домашняя атмосфера» и этим выдал себя. Я запретил чтение книги «Цветы зла» и уверен, что вы одобрите такое решение. Будем надеяться, что этот шаг не погасит увлечение Стефана французским языком.
Алистер Найт, учитель французского языка.
Сочинения Стефана напоминают «новеллы». В них чувствуется удивительная для мальчика зрелость. Искрометное чувство юмора служит противоядием его самым мрачным фантазиям.
Джемс Сандерс, учитель английского языка.
Стефан не математик. Этим все сказано. Мы изо всех сил стараемся обучить его основам математики, совершая насилие над его природными склонностями, но по большей части безуспешно. Подозреваю, что дальше нулевого уровня нам не удастся продвинуться. Ситуация безнадежная. Тем не менее я должен отметить, что Стефан очень хорошо держится и относится к своим неудачам иронически. Мне всегда приятно видеть его в классе.
Дункан Хейчерч, учитель математики.
На мой взгляд, Стефан делает ошибку, когда позволяет себе, с энтузиазмом относясь к одним предметам, откровенно скучать на других. География очень нужная наука. Мне удалось только однажды привлечь к ней внимание Стефана — во время диспута на тему «География — это история». Его сочинение на эту тему было блестящим. Я позволил себе представить его на конкурс. Для школы будет большая честь, если он победит, хотя в воспитательных целях это вряд ли необходимо. Обычная дилемма.
Майкл Мур, учитель географии.
Стефану нравится история, и он удерживает третье место в списке. Его сочинения обращают на себя внимание и стилем, и содержанием — не всякий историк может этим похвастаться. Он с удовольствием посещает занятия и активно участвует в дискуссиях.
Алекс Даннингтон, учитель истории.
Стефан хорошо осведомлен в физике, но в этом семестре его поведение в лаборатории несколько раз чуть было не повлекло за собой опасную ситуацию. Хотелось бы, чтобы он стал более уравновешен и сосредоточен. Возможно, перевод в школу мистера Трента пойдет ему на пользу.
