Стелла Бэгуэлл - Подари мне любовь
— Могу представить, чего ей стоило отказаться от карьеры. Хотя многие люди отдали бы жизнь, чтобы жить так, как им хочется.
Адам был полностью с ней согласен.
— Это правда. Только не думай, что она действительно отказалась от музыки. Сейчас она может играть, когда хочет и для кого хочет. И, по-моему, теперь она намного счастливее, потому что вышла замуж за Мигеля.
— А лошади... они всегда ее интересовали?
— Интересовали? Точнее будет сказать, что она с самого детства испытывала к ним страсть. И это у них с матерью общее. Не знаю, наверное, какой-то такой ген есть в крови, отвечающий за привязанность к животным. Думаю, это одна из причин, почему она на самом деле не была счастлива, занимаясь только музыкой. Ей приходилось разрываться между жизнью на ранчо и карьерой музыканта.
Да, Морин прекрасно это понимала. Ведь и свою жизнь она не могла представить без любимой работы. Иногда Морин задавала себе вопрос: что была бы ее жизнь, если бы еще и работа была скучной и неинтересной? Как же тогда жить дальше?
— Твоя сестра счастливая женщина. Я бы даже сказала — мужественная.
— Почему ты так думаешь? — серьезно спросил Адам.
— Она живет так, как хочет жить.
— И ты считаешь, для этого нужно какое-то особое мужество?
— Конечно, — не раздумывая, ответила Морин. — Оглянись и скажи, разве много вокруг тебя людей, способных самостоятельно делать свою судьбу? Очень многие даже не знают, чего они хотят от жизни! И просто плывут по течению, не пытаясь ничего изменить в своей судьбе.
Адам внимательно смотрел на тонкий профиль Морин. В скользящих лучах заходящего солнца ее волосы казались настоящим золотом, а сама она, когда говорила так эмоционально, казалась ангелом, сошедшим на землю. Однако это не так, она не ангел, а настоящая земная женщина из плоти и крови, при этом — очаровательная женщина. И почему ему становится плохо от одной только мысли, что какой-то другой мужчина может прикасаться к ней, обнимать, ласкать ее — кто-то другой, кроме него?
Некоторое время они ехали молча. Постепенно дорога становилась все уже и уже и скоро совсем перешла в тропинку, они ехали уже по предгорью. Адам пустил свою лошадь вперед.
Морин с удивлением оглядывалась по сторонам. Здорово, что Сандерсы владеют таким огромным массивом земли. Иначе как бы удалось сохранить этот кусочек природы в первозданной красоте? Поля давно остались позади. Слева поднимались скалы с их чахлой растительностью, а справа начинался густой лес. Постепенно тропинка становилась все круче. Перед ее глазами разворачивалась великолепная панорама: она могла взглянуть на деревья с высоты птичьего полета, ощутить себя песчинкой в реке времени и восхититься величием дикой природы. Однако вскоре ехать стало совсем невозможно, и Адам остановил свою лошадь. И в первый раз после продолжительного молчания он обратился к ней:
— Ну как, здесь красиво?
— Просто дух захватывает.
— Давай пройдемся, ноги немного разомнем.
Морин забеспокоилась, что если сейчас слезет с Лео, то взобраться на него уже не сможет.
— По-моему, не самая лучшая идея, — сказала Морин, пытаясь привстать на стременах. — Такое ощущение, что я к нему приросла.
— Перенапряжение мышц, — авторитетно заявил Адам. — С непривычки такое бывает. Тем более надо пройтись. Сейчас я тебе помогу.
Ей ничего не оставалось, как только соскользнуть с седла в подставленные руки Адама.
— Ну что, как ноги? — поинтересовался он, осторожно ставя ее на землю.
— Я их почти не чувствую, — призналась Морин.
Лишь убедившись, что она может стоять самостоятельно, Адам отпустил ее, затем отвел Лео к дереву и привязал его там рядом со своей лошадью.
— Давай прогуляемся вон до того обрыва. Тебе нужно размяться.
Морин согласно кивнула и сделала первый осторожный шаг. Адам протянул для поддержки руку. Может быть, в другой раз она бы и запротестовала, но сегодня вечер был такой прекрасный, не хотелось его портить ненужными препирательствами. И чего греха таить, Морин нравилось ощущение тепла и заботы, исходивших от его руки.
— Ну, вот мы и пришли. Дальше идти не стоит, а то через несколько дней кто-нибудь наткнется на наши белые косточки, обглоданные шакалами.
— Не пугай меня.
Хмыкнув, Адам показал ей главную достопримечательность:
— Гляди, отсюда ты можешь видеть весь путь от Алабамы до Альмогордо.
— О, я не думала, что пустыня так близко. Мне казалось, что дальше за этими горами другие горы.
— То, что ты считаешь пустыней, я называю пастбищем.
Морин задумчиво посмотрела на него и сказала:
— Мне кажется, что ты промышленник и ковбой в одинаковой степени.
— Знаешь, я никогда сильно над этим не задумывался. Но, наверное, ты права. Мне трудно представить мою жизнь без земли, лошадей, коров.
Морин мягко улыбнулась.
— В своем отношении к земле ты разительно отличаешься от других промышленников. В основном эти люди норовят выжать из земли как можно больше нефти, газа. Потребительская позиция, которая в конечном итоге приводит к нарушению экологического баланса.
— Хмм. Должен признать, ты права. У большинства нет другого интереса к земле. Что же до меня, то мне нравится заниматься бизнесом, у меня это неплохо получается. Но, видимо, я унаследовал от отца слишком многое, чтобы быть просто промышленником.
— Не поняла, что ты хотел сказать про своего отца?
— Я не собирался этого говорить, но ни для кого, в общем-то, не секрет... и рано или поздно ты бы, наверное, узнала... земля слухами полнится... дело в том, что Вайет не родной мой отец.
Неподдельное изумление отразилось на лице Морин. В глазах стоял немой вопрос, и Адам решил прояснить ситуацию.
— Эй, давай сначала присядем. Это очень длинная история.
Адам выбрал валун, с которого хорошо было видно, как оранжево-красный диск солнца медленно опускается за верхушки деревьев, усадил на него Морин и сам сел рядом.
— Если разбирать мою родословную, то Вайет приходится мне дядюшкой, а Хлоя соответственно... Ох, я постоянно путаюсь в этих родственных названиях.
— Ничего не понимаю, — удивилась Морин. — Объясни, пожалуйста, — она просительно прикоснулась к его руке.
Он внимательно посмотрел на нее. Их глаза встретились, и он понял: она действительно все поймет. И наоборот — никогда не сможет понять, если он сейчас сменит тему и не объяснит все до конца.
— Я не люблю об этом говорить, и не потому, что стыжусь своего происхождения. Ну ладно, раз уж начал. О моем отце в этих местах ходит множество слухов и вымыслов. Он купил эту землю более шестидесяти лет назад и построил для себя ранчо. Томас Мердок был простым рабочим человеком, который любил и выпить, и поиграть в карты, и погулять. Когда ему было под сорок, у него тяжело заболела жена. Вот тогда-то он и познакомился с Белиндой, сестрой Вайета. От этой связи родились мы, я и Анна.
