Люсинда Эдмондз - Ангел в аду
Даниэль не любил гостиниц, хотя большую часть своей жизни был вынужден проводить в гостиничных номерах. Его всегда изумляло, сколько бы людских жизней и событий ни проходило через эти комнаты, им как-то удавалось сохранить дух безликости. Он вздохнул, подошел к бару и налил себе полный стакан шотландского виски. Затем, удобно устроившись в большом кресле, посмотрел на часы. Через два часа придет Фрэнки. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
У Даниэля Дюваля были черные волосы, а слегка седеющие виски придавали его внешности галантную зрелость, которую женщины находили неотразимой. Темно-карие глаза были известны всему миру своим лучезарным блеском и мягким взглядом. В свои сорок девять он выглядел самое большее на сорок. При своем росте он держал себя в отличной форме, регулярно занимаясь в собственном спортзале. Одевался он с простой элегантностью, которой так славятся англичане. Даниэль Дюваль был суперзвездой. Его лицо было известно гораздо больше, чем лицо папы Римского. Фильмы с участием Дюваля демонстрировались во всех концах земного шара. Его густой бархатистый голос завораживал публику, приковывал к себе внимание, откуда бы он ни звучал, и, пожалуй, был даже известнее, чем его лицо. Амплуа Дюваля-любовника так же было международноизвестным. Дюваль сам этому удивлялся, вспоминая, каким неуклюжим и низкорослым он был подростком.
Другие мужчины смотрели с завистью, как вереница самых прекрасных женщин, проходя через его постель, уходили из его жизни. От таких отношений он не получал ничего, кроме скоротечных мгновений физического наслаждения. Дюваль знал, что после близости не остается ничего, кроме отвращения и даже ненависти к себе за слабость к женской ласке и женскому телу.
Так было не всегда, но, когда умерла Бланш… с тех пор Даниэль так и не полюбил никого, хотя прошло восемнадцать лет. Казалось, что его любовь умерла вместе с ней. Он был способен давать и получать только физическое проявление своей силы. Когда его популярность стала расти, он, пытаясь покончить со своим невыносимым одиночеством, спал со всеми женщинами подряд, и они были на седьмом небе от счастья уже оттого, что можно припасть к его руке. А он выключал свет и представлял, что тело рядом с ним – это ее тело. Его попытка жениться опять – жалкая, непрочная имитация – закончилась разводом через три месяца. Затем была стройная мексиканская актриса, тигрица в постели и мегера в жизни. Она поймала его на крючок своим постоянным, ненасытным желанием. После шести месяцев брака Дюваль обнаружил, что она перестала удовлетворять его, и последовал еще один развод.
Это было много лет назад. Больше он не делал попыток и смирился с тем, что уже никогда в своей жизни не сможет полюбить так, как любил свою первую жену. Дюваль осушил стакан и направился в ванную комнату. Ровно в восемь часов он сидел в баре «Руфтол», потягивая шампанское.
Он увидел Фрэнки, выходящую из лифта, и поднялся, приветствуя ее.
– Привет, папочка, как ты? – Фрэнки поцеловала его и села.
Он налил ей шампанское и, в который раз, убедился, что Фрэнки совершенно не похожа на мать.
– Я так рада видеть тебя, папочка. Ты отлично выглядишь.
– Ты тоже, дорогая.
– Мне бы хотелось потешить себя мыслью, что ты прилетел специально, чтобы увидеться со мной, но, предполагаю, это вовсе не так. Что ты здесь делаешь?
– Я лечу завтра в Уэлс на две недели, чтобы сделать несколько съемок с натуры для моего нового фильма. Вот и решил один вечер провести в Лондоне, встретиться с любимой дочкой, – Даниэль знал, что это не так, и старался, чтобы слова звучали правдивее. Он сделал большой глоток шампанского. – Как поживает моя Альма Матер?
– Прекрасно. Руди такой же, как всегда, во всех отношениях.
– Хорошо, хорошо.
Наступила пауза, каждый напряженно думал, что бы сказать. После нескольких неловких секунд молчания, Фрэнки сказала:
– Я познакомлю тебя сегодня с двумя моими лучшими подружками. Джина Шоу, ты разговаривал сегодня с ней по телефону, она живет со мной в квартире, и Бетина Лонгдейл, ее отец – лорд. Она влюблена в тебя, так что будь с ней, пожалуйста, пообходительней.
Даниэль улыбнулся и согласился. Они с трудом вынесли следующие сорок пять минут, чувствуя себя наедине неуютно и подавленно. Фрэнки искренне обрадовалась, когда увидела примечательную головку с рыжими волосами.
– Вот они, папа, вон та, с рыжими волосами – Бетина, и Джина.
Но Даниэль не слушал. Бланш медленно приближалась к нему. Она выглядела такой же волнующей, какой он помнил ее. Немного моложе, стройна, и, пожалуй, волосы длиннее, но это была его Бланш. Он видел, как она окинула взглядом бар, и физически подавил в себе желание поднять руку и помахать ей. Тем не менее, Джина, казалось, узнала его, когда ее взгляд упал на их столик, ее лицо осветилось той прекрасной улыбкой, которую он так бережно хранил в своей памяти. Когда она подошла поближе, Дюваль понял, что немного забыл ее великолепное сияние. Он поднялся, как только она подошла к столику. Ему безумно хотелось обнять ее и покрыть поцелуями, которые он хранил вот уже восемнадцать лет.
– Джина, это мой папа. Папа, проснись и поздоровайся с Джиной.
Даниэль силился освободиться от иллюзий. Бланш, или Джина, как назвала ее Фрэнки, протянула ему руку. Она улыбнулась и сердце чуть не выскочило у него из груди.
– Здравствуйте, мистер Дюваль. Очень приятно познакомиться с вами.
Даже голос был похож.
– Да, э-э-здравствуйте, Джина. Мне, мне тоже очень приятно познакомиться.
– А это Бетина Лонгдейл.
Фрэнки увидела, что ее подруга вся затрепетала от возбуждения при встрече со своим героем. Но отец вел себя очень странно, стоял и смотрел на Джину так, как будто увидел привидение.
Бетина подала Даниэлю руку:
– Я счастлива встретиться с вами, мистер Дюваль. Надеюсь, Фрэнки говорила вам, что я большая поклонница вашего таланта.
Даниэль, казалось, не слышал. Фрэнки откашлялась и пожала протянутую руку Бетины. Все, кроме Даниэля, сели.
– Все о'кей, папа, я знаю – это Англия, и англичанам нравится стоять на церемониях, но даже они садятся, чтобы выпить, – Фрэнки удивленно смотрела на отца.
Дюваль сел, тщетно пытаясь вновь обрести над собой контроль. Он заставил себя не смотреть на совершенную фигурку в черном платье, отвел глаза и позвал официанта.
– Еще бутылку шампанского, пожалуйста. Вы любите шампанское, э-э-Джина?
Васильковые глаза встретились с его глазами.
– Да, очень.
И только Бетина спасла Дюваля в этот вечер от настоящего бедствия. К ней вернулась уверенность, и она болтала без умолку, отвлекая его внимание от прекрасной девушки, сидящей напротив. После обеда Даниэль проводил девушек к такси.
