Деннис Робинс - Цена любви
Кэра разослала письма всем своим знакомым и просила помочь с работой. Танцевать она больше не могла, но голос-то у нее остался! Она могла петь на радио.
Дверь в спальню была приоткрыта, и Кэра услышала из прихожей голос Ричарда. Удивленная и обрадованная, она распорядилась, чтобы Бриджит проводила гостя в гостиную.
– Я буду через минуту, – сказала она.
– Не утомит ли это мою госпожу?… – начала служанка.
– Пошевеливайся, Бриджит! Делай, что тебе говорят! – шепнула ей девушка.
Бриджит улыбнулась и вернулась в прихожую. Так-то лучше. В голосе маленькой госпожи зазвучали живые нотки. И щеки порозовели. Свидание с молодым человеком пойдет ей на пользу. Бриджит не ложилась в постель, пока Кэра не засыпала. До чего же тяжело было наблюдать, как хозяйка печалится и горюет. «Так бы и убила его!» – думала Бриджит о Клоде.
Войдя в гостиную, Ричард задержался у рояля и взглянул на раскрытые ноты. Комната, отделанная в изумрудно-золотистых тонах, очень ему понравилась. У примадонны был прекрасный вкус.
– Ричард! – услышал он за спиной нежный голосок.
Он круто обернулся и снова машинально отсалютовал. Его сердце наполнилось одновременно радостью и печалью. В легком домашнем халате, перехваченном в тонкой талии пояском, Кэра была прелестна. Ее чудесные волосы рассыпались по плечам. Губы чуть тронуты помадой… Увидев, что девушка опирается на костыли, Ричард почувствовал ком в горле. Кэра неловко зашагала к нему через гостиную.
– Я понимаю, что тревожить вас в такой поздний час возмутительно, – пробормотал он, – но завтра утром я отправляюсь во Францию и больше не смогу…
Тут Кэра пошатнулась. Один из костылей заскользил по паркету. Девушка поспешила опереться на другой, но Ричард Хэрриот уже стоял рядом и поддерживал ее под руку. Едва взглянув в ее волшебные фиолетовые глаза, он мгновенно вспомнил ту ужасную ночь во Франции, когда принес девушку со сломанной ногой в домик фермера. Вспомнил те бессонные и мучительные часы на тюфяке, когда он прислушивался к каждому ее движению и сгорал от любви.
Он думал, что больше никогда не увидит ее, и старался выбросить из сердца. Но, увидев ее на костылях, почувствовал, что у него в душе все перевернулось. Она обязательно должна поправиться и снова танцевать! Было бы чудовищно и несправедливо, если бы она снова не порхала на сцене на своих прелестных ножках.
Ричард и сам не заметил, как прижал девушку к сердцу и поцеловал в губы.
Этот первый поцелуй восхитил и окрылил танкиста, а девушку изрядно удивил. Кэра и сама не понимала своих чувств. Столько лет она была влюблена в Клода. Все поцелуи предназначались лишь ему одному… Театральные поцелуи на сцене в расчет не шли, как и те ласковые слова, вроде «прелесть моя», с которыми у артистов было принято обращаться друг к другу. Они ничего не значили… Но поцелуй Ричарда произвел на нее странное впечатление, и она не понимала, радоваться ей или огорчаться.
Не успела Кэра оправиться от удивления, как Ричард уже взял себя в руки. Он слегка побледнел и виновато отвел взгляд. Потом заботливо усадил Кэру на софу и поднял упавший костыль.
– Простите меня, Кэра, – хрипло проговорил он.
Она перевела дыхание и исподлобья взглянула на него. Высокий загорелый офицер был очень красив. Она успела забыть, какие у него бездонные синие глаза.
– Не извиняйтесь, Ричард, – улыбнулась она. – Вы… утешили меня.
Он снял берет и бросил его на стул.
– Да, – тихо повторила Кэра, – вы утешили меня этим поцелуем.
– Но я не должен был…
– Не надо сейчас об этом, – нетерпеливо проговорила она.
– Что вы хотите этим сказать? – резко спросил он.
Она приподняла руку, и Ричард увидел, что на пальце у нее нет кольца.
– У меня больше нет жениха, Ричард, – сказала Кэра. – Если хотите, можете целовать меня. Вот и все.
Она улыбалась, но в ее глазах светилась грусть. Она кивнула, чтобы он присел рядом с ней на софу.
– В янтарной шкатулке на столике сигареты, – сказала Кэра. – Давайте закурим, а Бриджит принесет что-нибудь выпить. Как насчет виски с содовой?
– Благодарю, я уже пил…
Он поднес зажигалку к ее сигарете, а потом закурил сам. На его губах все еще горел ее поцелуй. От волнения он не знал, что сказать. Ему казалось, что в голову лезут совсем не подходящие мысли.
Итак, помолвка с Клодом была расторгнута, и Кэра может целоваться с кем пожелает… Но теперь он, Ричард, помолвлен! Ах, Боже праведный, что он наделал! Зачем так поспешил!
Он вспомнил о Филиппе. Ему даже показалось, что она незримо присутствует в этой прохладной уютной гостиной. Он сам просил ее выйти за него замуж. Сам надел ей на палец кольцо.
«Боже праведный! – снова пронеслось у него в голове. – Что я наделал!»
У Кэры было беспокойство иного рода. Она с горечью вспоминала разрыв с Клодом. Несмотря на весь свой оптимизм, она знала, что так хорошо, как было с ним, ей, наверное, уже ни с кем не будет…
Как бы там ни было, визит Ричарда словно вдохнул в Кэру новую жизнь. Еще во Франции она была от него в восторге. Его любовные признания в маленьком домике фермера она вспоминала со смущением и благодарностью. Тогда она не имела права подарить ему свою любовь, но, как и всякая женщина, не могла не радоваться, что такой голубоглазый красавец объясняется ей в любви. Ричард Хэрриот был само совершенство. Этого нельзя было отрицать. И когда несколько минут назад он поцеловал ее, Кэра ничуть не возмутилась. С какой стати ей убиваться из-за Клода? С какой стати тосковать о нем, если появился такой нежный обожатель, как Ричард!
Она осторожно взглянула на него.
– Не смотрите так трагично! – весело сказала она.
Чтобы заглушить собственные сомнения, Ричард засыпал ее вопросами.
– Как нога? Сколько вам еще ходить на костылях? – быстро заговорил он. – Что теперь делают врачи? Вы уверены, что предпринято все возможное? Неужели правда, что вы больше не сможете танцевать?…
Он так бы и сыпал вопросами, если бы Кэра не рассмеялась и, нетерпеливо махнув рукой, не остановила его.
– Умоляю вас, капитан Хэрриот! – пошутила она. – Такой танковой атаки я не выдержу!
Но Ричард даже не улыбнулся. Чувство юмора на время покинуло его. Он не успокоился, пока не получил ответа на все свои вопросы.
– Врачи сделали все, что смогли, – сказала она. – Мне делали и массаж, и электротерапию. В общем, все необходимое лечение. Кость срастается. Скоро я смогу отложить костыли… Но, кажется, танцевать больше не буду. – Кэра вздохнула. – Тут уж ничего не поделаешь. Год или два мне не прыгать и не делать пируэтов. А потом моя нынешняя популярность забудется, и все будет ни к чему…
