Мишель Дуглас - Мужчина для амазонки
– Вижу, вам не терпится посмотреть. Идите. Но сначала помойте руки. Не хочу, чтобы в моем отваре плавала собачья шерсть.
Мак помчался на кухню, вымыл и вытер руки, подошел к маленькой кастрюльке на плите. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Джо положила слишком много грибов. Подняв кастрюльку, Мак потянул носом и фыркнул. Очень жаль, что она не знает, что такое эстрагоновый уксус. Если согласится продолжать эксперименты, им надо будет запастись кое-какими экзотическими ингредиентами. Так или иначе, она приготовила нормально. Мак почувствовал, как напряжение отпустило плечи, и вышел на веранду. Джо подняла глаза:
– Ну, как?
– Вы хорошо поработали. Получилось не совсем так, как я хотел, и теперь понятно, что надо переделать в рецепте.
Внезапно его охватила бурная радость. Он справится с этой работой. Он сможет! И тогда у него появятся деньги на оплату больничных счетов Этана. А потом?
Эту мысль Мак поспешил отбросить. Он со всей решимостью намеревался обеспечить Этану уход до конца жизни. Если первая книга будет хорошо продаваться, возможно, он сможет написать целую серию.
– Это просто гениальная мысль, Джо. Не знаю, как вас благодарить.
– Если я могу что-то для вас сделать в ответ.
– Вы серьезно?
– Да, серьезно. – Мак хотел было присесть рядом с ней, но это означало повернуться левой стороной. Поэтому он облокотился на ограждение веранды.
– Не забудьте, что вы это сказали.
Она исчезла в доме и через несколько секунд вернулась с картинкой. У Мака упало сердце. Это была злополучная башня из миндального печенья.
– Миндальное печенье – это непросто.
– Да, но вы могли бы написать мне рецепт.
– Это блюдо для продвинутых кулинаров.
– Практика творит чудеса, верно? У меня достаточно времени, чтобы научиться. Я буду стараться.
– Почему вы выбрали именно это? – Мак снова ощутил во рту неприятный привкус, заметив, как избегает она прикасаться к нему.
– Через два месяца одну неделю, четыре дня, одиннадцать часов и двадцать минут моей бабушке исполняется восемьдесят пять лет. Я обещала, что приготовлю это блюдо. Хочу сделать ей приятное.
Вау.
Приятным могли быть цветы или ланч в хорошем ресторане. Или башня из миндального печенья.
– Не смотрите так! И не говорите, что это невозможно. Я не такая уж недотепа и смогу ее сделать.
– Конечно, сможете, – сказал он с притворной радостью. – Я не имел в виду, что не сможете, меня поразил сам факт, что вы хотите.
– Я люблю бабушку, хочу ее порадовать. Она здорова, как лошадь, и с головой у нее все в порядке, но восемьдесят пять – это восемьдесят пять.
Подойдя к Маку, она прислонилась к перилам слева от него. Он тут же повернулся к морю, чтобы оказаться к ней правой стороной.
– Меня вырастила бабушка и ее сестра. У них всегда были бурные отношения. Бабушка всегда хвалила меня и все прощала. А ее сестра считала, что в моих интересах лучше… м-м-м… этого не делать.
Мак замер, глядя на нее и не понимая, о чем она думает.
– Они вели бесконечный спор за право обладать жемчужным колье прабабушки. Сестра бабушки увидела где-то башню из миндального печенья, и подозреваю, бабушка поспорила на колье, что я смогу ее приготовить. Понимаю, мои так называемые женские качества всегда были предметом их споров, а бабушка убеждена, что колье достанется ей.
– Что вы подразумеваете под женскими качествами – ведение хозяйства?
– Именно.
Мак потянулся за вторым сэндвичем, пришлось придвинуться ближе. От нее исходил слабый запах грибов, уксуса и меда. У него выступила слюна, вдруг до боли захотелось прикоснуться губами к ее щеке, ощутить вкус.
– Я не намерена сдаваться без борьбы.
– Понимаю. – Интересно, не страдала ли она, живя с двумя старухами как между двух огней?
– Зачем вы это делаете?
– Что делаю?
– Все время поворачиваетесь ко мне правой стороной лица. Вам не надоело?
Глава 5
Джо действительно начинало раздражать, что Мак постоянно пытался спрятать свои шрамы. Она прекрасно понимала его желание хорошо выглядеть, но нельзя всю оставшуюся жизнь скрывать половину лица.
– Если будете продолжать в том же духе, свернете себе шею.
– Понятия не имею, о чем вы.
Как же холодно он мог говорить, когда хотел. Но это не могло ее обмануть. Мак не был холодным. Он… Ну, в общем, горячий. Хотя она не то имела в виду. Холодный человек не мог посвятить себя тому, чтобы облегчить жизнь Этана Девлина.
– В самом деле? – Она зашла слева, намеренно разглядывая шрамы. У них найдутся дела важнее, чем его внешность.
Шрамы были красными и грубыми. Джо невольно втянула воздух. Черт, наверняка болят!
На щеке Мака пульсировала жилка. Он весь окаменел, будто из последних сил заставлял себя не двигаться, позволяя ей смотреть на себя. В конце концов он повернулся и взглянул на нее, сердито сверкая глазами:
– Довольны?
Джо сглотнула, но не отвела взгляд. Когда Мак так злился, он выглядел очень брутально. Этот взгляд, широкие плечи и стиснутая челюсть потрясли ее до самых пяток. Уф, нет. Однако пульс определенно участился. Джо облизнула губы. Если честно, хотелось броситься не от него, а к нему. Господи, как бы он смеялся, если узнал.
– Я не совсем ясно понимаю, что вы имеете в виду под словом «довольна».
Он снова подставил «хорошую» половину лица:
– Довольны, значит, достаточно насмотрелись на это.
О!
Он твердо смотрел вперед. Джо чувствовала, что он не видит ни голубого неба, ни сине-зеленого моря с белой пеной по краю золотого пляжа.
– Вас не мутит смотреть на них?
– Нет, конечно.
Он уставился на нее ледяным взглядом:
– Едва приехав, вы сказали, что эти шрамы повергли вас в шок.
Она выпрямилась во весь рост:
– Я имела в виду вовсе не шрамы, глупый вы человек. – Она с трудом удержалась, чтобы не выразиться более грубо. – Я имела в виду то, до чего вы себя довели.
Мак открыл рот, она стукнула его в плечо.
– Как вы смеете обвинять меня в бездушии?
– А вам не противно смотреть на них в зеркало?
– Я к ним привык.
– И что? Вам не приходило в голову, что другие тоже могут привыкнуть? Вы не думаете, что другие способны видеть не только их? Я встречала красивых людей, которые на поверку оказывались эгоистами и снобами, и вся их привлекательность терялась. При этом у меня есть друзья, которые, может, и не подходят под общепринятые стандарты красоты, но у них доброе сердце, и для меня они самые красивые люди на свете.
– Джо, я…
– Нет! Дослушайте, что я хочу сказать! Если вы цените в себе и в других только внешнюю красоту, мучайтесь на здоровье из-за того, что лишились своего знаменитого «красивого лица». Но лично я считаю, что оно ничуть не хуже, чем раньше.
