Екатерина Юрьева - Все свободны
Однако любую работу, советуют психологи, иногда надо менять. Также порой случается, что на смену частному порядку вдруг приходит общий беспорядок. И сейчас, было совершенно ясно, организм вошел в ступор, ударился вразнос, да так, что и сам от себя ничего подобного не ожидал.
Вася подозревала в Скворцове внутреннюю уравновешенность, стабильность, и ей это было симпатично. Она была права в общем, но ошиблась в частности. Вернее, в их случае получилось не совсем так. Его компьютер тоже дал сбой, но никому пока это не было известно доподлинно. Пожалуй, ее намного больше интересовали изменения в Скворцове, а они были очевидны, хотя знала она его пока, скажем правду, очень недолго. Она чувствовала что-то происходящее у него внутри по смущенной растерянности — в лице и движениях, в общем стиле. Вася всегда старалась смотреть правде в глаза и понимала, что не только она тому причина. Она скорее следствие. И что дальше? Было ясно, что понять, а тем более решить она ничего не в состоянии, потому что не в состоянии залезть в его голову. А если б и смогла, что толку? Вася совершенно не разбиралась в тонких компьютерных материях.
Юрий Николаевич тоже не очень понимал, чего вдруг именно сейчас он, как перезревший мальчишка, набросился на это новое, Васино, тело. Он знал толк в женской красоте и статности и получал ее, когда хотел. И именно потому не придавал связям никакого значения. Ему было все равно, потому что это всегда было и так под рукой. Оттого, наверное, он легко смыл из сознания все ощущения, кроме чувства необычайной радости, с которой намеревался жить и дальше, решив наплевать на то, откуда эта радость на него упала.
Выдохнув тяжкие размышления, Вася отправилась к начальству.
— Привет завсегдатаям президентской компании! — Вадим широко улыбался. — А ничего, кстати, со Скворцовым вышло. И главное, сегодня все его предсказания о торгах на бирже оправдались.
— Дураков не держим, — довольная собой, пробубнила она. — Заведите рубрику «Скворцов на проводе». Может, экономика пойдет вверх вместе с вашими рейтингами.
— Без вас разберемся! — Вадим мог повысить голос. — Что сегодня будем сдавать кроме «первых новостей»?
— Как всегда, Тяпкина-Ляпкина, что я еще могу вам всем сдать? Опять — театр у микрофона. Через часок «звук» тебе перекину.
— А что, Васька, Скворцов теперь твой новый дружок? — Вадим отстраненно рылся в бумагах. Но вопрос из его уст звучал вызывающе.
Она как будто вынырнула из пустоты:
— И откуда дровишки?
— Каждый знает, что эфиришь ты почти всегда с дружками. Либо со старыми, либо… с новыми.
— Прямо вся страна припала к радио «Точка».
— Ладно. Посмотри вот, — продолжил Вадим, — анонс пришел. Завтра какой-то памятник открывается. Дуськину-Пуськину. Не вчитывался. На бумажку, изучи. Съездишь, расскажешь. Ставлю тебя в сетку.
«Ну конечно. Я съезжу, я расскажу. Не ты же, честное слово». Хотелось ехать только домой, прилечь, обняв ручками свой новоприобретенный стаканчик, который когда-то был ее головой. И тихо лежать, лежать. Вася почувствовала, что уже свыкается с жизнью головы внутри этого пустого сосуда, и это показалось ей самым продуктивным времяпрепровождением. Быстро сдав обещанные интервью, она исчезла из редакции.
Утром, когда Вася уже собиралась выезжать на открытие памятника, неожиданно позвонил Вадим. Звонки с работы редко доставляют радость и всегда внушают беспокойство.
— Ты помнишь, что через час открывается памятник? Ты на месте?
— Пока нет, но уже подъезжаю, — соврала Вася. На самом деле она только надевала ботинки. — А что ты такой беспокойный?
— Абрамыч (святой человек Борис Абрамович числился главным редактором радио «Точка») звонил, интересовался, кто поехал. Будет слушать.
— Зачем?
— Приедешь и спросишь сама. Если тебе, конечно, интересно.
«Классно, что все взяли моду звонить на мобильники. Так невзначай подбежишь к телефону дома, и все сразу поймут, что никуда ты еще не едешь, даже если и собираешься».
В эти ее глубокие размышления вмешался какой-то необычный звук. Вася огляделась, но ничего особенного не заметила. Она отправилась в сторону кухни. Звук усилился, но шел явно не оттуда. В ужасной догадке она приоткрыла дверь ванной… Из трубы мерно и весело бежала вода. Ее уже скопилось достаточно, чтобы коврик мог свободно плавать.
Вася швырнула в лужу тряпки и быстро подставила тазик, как будто делала это ежедневно. Затем бросилась к телефону звонить в ЖЭК. Там она на удивление быстро нашла понимание, и дежурная (Вася это услышала), прикрикнув на мастеров, сказала, что «щас идут». В это время, зажав трубку плечом, Вася уже отжимала тряпки, опорожняла тазик.
Пока сантехники маршировали к ее квартире, она придумывала, что врать в редакции. Не вралось ничего. Ведь, по рабочей версии, она уже подъезжала к монументу — нельзя было, чтобы даже такой мелкий обман открылся. «Еще Абрамычу зачем-то приспичило эту муристику слушать, блин, как будто это памятник его дедушке. Неспроста все это. Неспроста. Какое-нибудь особо почетное открытие намечается. Кто же там может работать?» — лихорадочно соображала Вася и уже звонила Толику, который всегда болтался со своей камерой на такого рода мероприятиях. Догадка была верной — Толик действительно был там. Это было спасение! Везет так везет.
— Дорогой, любимый, золотой, у меня тут наводнение. В прямом смысле. Фонтан в ванной. А я уже руководству доложила, что на месте, представляешь? Что там происходит, расскажи. Подожди, сейчас я запишу, надо же что-то трепать радиослушателям. У меня прямой эфир. И главное — главный зачем-то решил припасть ухом к приемнику. Представляешь, какая засада? Выручай, милый, хороший, талантливый.
— Зачем столько эпитетов. Сразу бы объяснила. Не знаешь, чего происходит, что ли? Толпа зевак, подъехало московское начальство. Из справочника мэрии возьмешь все верхние фамилии. Вполне понятно, почему это сборище у твоего начальства на заметке. — Толик был нетороплив и размерен.
— Нужны подробности. Давай скорей. Как вся эта ерунда выглядит? — В дверь позвонили. — Так, подожди, сантехники в дверь ломятся, сейчас открою. Мужики, проходите в ванную, в ванную… Да, говори, слушаю, запоминаю. Какие шарики? Цветные? Куда полетят? Заходите, не стесняйтесь — вот там водопад ниагарский, ключей никаких нет, разводных тем более. — Вася вылила очередную порцию воды из тазика. — Кто там из почетных гостей? Пофамильно — весь список. Всех, кого вспомню, называть? Не промажу, говоришь? То есть полный сбор.
— А еще водка на морозе… — заверещал мобильник.
