Эстель Альенде - Когда сбываются мечты
«Неужели я бы и сам не справился? – в стотысячный раз спрашивал себя Фил. – Зачем нужно было все это придумывать? У меня достаточно знаний, а уж то строительство века, в котором я принимал участие, – это настоящая школа, даже университет инженерного дизайна и строительства». Фил любил об этом вспоминать, он считал себя избранным, потому что вместе с другими архитекторами участвовал в строительстве Бурдж-Халифа – на сегодняшний день самого высокого и величественного здания в мире, построенного человеком.
Когда он узнал об этом проекте, Трентер, не раздумывая, поехал в Дубай, потому что сейчас это не просто торговый город-порт, место, где торгуют жемчугом. Несколько десятилетий назад, когда здесь была найдена нефть, все изменилось, и правитель этого эмирата захотел превратить Дубай в один из самых значимых и привлекательных городов мира. То, что эмир попросил сделать архитекторов, звучало просто и понятно – построить самое высокое здание в мире. Это было в две тысячи третьем году. Фил тогда работал в чикагской фирме SOM, подразделении известной южнокорейской компании Samsung, с которой и был заключен договор на строительство величайшего в мире небоскреба. Руководство компании, отдавая дань его отличным знаниям в области архитектуры, предложило Филу войти в число тех, кто будет творить историю.
Разумеется, разработка проекта началась еще задолго до того, как они приехали на место. Бесконечные расчеты и чертежи тоннами копились на столах сотрудников SOM. Фил отлично помнил день, когда они приехали в арабскую страну. Несмотря на середину сентября, стояла невыносимая жара, более сорока градусов по Цельсию, когда они оказались на будущей стройплощадке посреди пустыни, где не было ни деревца, чтобы укрыться от палящего солнца. Они начали с исследования грунта, ведь первой проблемой, которую пришлось решать, была закладка фундамента. Архитекторы и инженеры понимали, что в пустыне нет столько камня, как, скажем, в Нью-Йорке или Чикаго. Нужно было предложить такое решение, которое бы подходило к местным условиям. Единственным выходом было использовать для строительства основания вертикального города висячие сваи, длина которых составляет сорок пять метров, и ввинтить их в песок. Такой вариант выглядел очень практичным с одной стороны и абсолютно невероятным с другой. Невозможно поверить, что столь высокое здание не имеет фундамента, плотно закрепленного в скальном грунте, как все ранее возведенные небоскребы.
Кроме того, как укрепить фундамент, инженеры и архитекторы долго ломали голову над тем, какой формы он будет. Основание столь высокого здания, открытого всем ветрам и песчаным бурям, не могло иметь обычную геометрическую форму. Квадрат, прямоугольник, круг не смогли бы быть устойчивой базой для небоскреба. И тогда Фил, которого с детства отец приучал наблюдать за природой в поисках ответов на свои вопросы, как делал это его кумир Антонио Гауди, по своему обыкновению отправился на прогулку, чтобы найти решение. Пройдя менее километра от стройплощадки, он внезапно понял, что видит решение, которое вся команда так долго искала. Когда он вернулся к остальным, в руках его был прекрасный белый цветок, источавший сладкий ванильный аромат. Взволнованно теребящий цветок Трентер был похож на влюбленного, ожидающего свою девушку, опаздывающую на свидание.
– Вот посмотрите, – взволнованно сказал он коллегам, – это панкраций.
Все внимательно смотрели на растение, состоящее из шести лепестков, ожидая пояснений.
– Это панкраций, лилия пустыни, – продолжал Фил. – Она описывается в Библии, в Песни Песней, как символ еврейского народа, потому что она имеет форму звезды Давида.
Все молча слушали его, и вдруг руководитель проекта, известный архитектор Адриан Смит, всплеснул руками:
– Кажется, я начинаю понимать, – воскликнул он. – Конечно, это идеальная форма фундамента! Она позволит нам возвести многоэтажное здание, которое будет очень устойчивым. Спасибо, Фил! Отличная работа!
И он похлопал Фила, все еще держащего цветок в руке, по плечу, а все остальные зааплодировали.
И строительство началось. Дни летели, и увлеченные работой люди, казалось, не замечали усталости. «Нас было около ста человек, – припоминал Фил, – а непосредственно на площадке ежедневно трудились двенадцать тысяч рабочих. Один этаж возводился за три дня! Это были невиданные темпы. Все понимали, что дорога впереди очень длинная, но все были заряжены идеей превзойти имеющийся рекорд, и построить здание, которое войдет в книгу рекордов Гиннеса.
И вот наступил тот день, который он запомнил навсегда. В конце дня было созвано общее совещание всех архитекторов, инженеров и дизайнеров, работавших на площадке в то время. На том совещании обсуждались первые итоги строительства и дальнейшие шаги. И вдруг Адриан Смит встал и сказал:
– Смотрите, мы же можем не просто перекрыть мировой рекорд, и построить башню высотой в пятьсот пятьдесят метров, как планировал наш заказчик, а возвести здание, которое будет намного превосходить все существующие по высоте. Мы можем подняться на более чем восемьсот метров! Смотрите…
В зале повисла напряженная тишина. Все внимательно следили за Адрианом, комментирующим расчеты и схемы. «В глубине души я в тот момент не верил в возможность создать город, приближавшийся к солнцу почти на километр», – признавался себе Трентер. И все-таки амбициозная команда смогла выполнить просьбу эмира, и самая высокая башня была открыта в две тысячи десятом году. Мир рукоплескал удаче строителей Бурдж-Халифа.
«Наверное, в пустыне я и подхватил эту лихорадку, – размышлял Фил. – Да, именно с тех пор мне нестерпимо хочется самому создать такое здание, о котором будут слагать легенды. А почему бы и нет?» Он снова ощутил то волнение, которое охватило его, когда он узнал, что чикагский магнат Дэн Кэдден объявил конкурс на проект здания для своей многомиллионной корпорации. Опираясь на свой солидный опыт, Фил Трентер надеялся, что сможет предложить ту идею, которая увлечет бизнесмена. Он проводил у чертежной доски целые дни, а когда голова отказывалась соображать, по старинной привычке гулял по парку, наблюдая за природой, подыскивая решения для своего проекта. В назначенный срок он отправил документацию на конкурс и стал ждать. Спустя всего неделю, Дэн Кэдден сделал официальное заявление. Собрав всех в офисе своего холдинга, он от души, хотя и довольно сухо, поблагодарил всех архитекторов, принявших участие в конкурсе. Он сказал, что был действительно впечатлен многими проектами, но все же не нашел среди них того, в который готов вложить свою душу и несколько миллионов долларов. Он прозрачно намекнул, что считает гений Антонио Гауди образцом достойным, но недостижимым для подражания, и что готов подождать еще несколько месяцев, если кто-нибудь из конкурсантов захочет предложить концепцию в духе знаменитого испанского зодчего.
