Кристина Холлис - Никому не говори
— Нет! — Сиенна преградила ему путь. — Моя мачеха не позволит.
Гаретт с досадой тряхнул головой.
— Время слушаться ее прошло, синьора. Настал момент ставить свои интересы превыше запросов мачехи.
Молли твердила ей то же самое. Сиенна замешкалась, но ненадолго.
— Хорошо, но я не могу впустить тебя в дом сейчас. Моя мачеха этого не хочет.
— Прости, чей это дом?
— Мой. — Сиенна не уловила иронии в его словах. Она оглядывала окрестности и пыталась решить, где они могли бы поговорить наедине, не вызвав скандала. — Ты можешь работать в лимонной роще. Там есть садовый домик, где мы храним овощи и фрукты на зиму.
Но Гаретт, не слушая ее, пошел прочь.
— Я ухожу к Молли и Кейну. Начну составлять проект для твоего имения. Когда решишься, приходи ко мне, и поговорим.
С этим Гаретт исчез из виду.
Первое впечатление о вилле Сиенны было неутешительным. Гаретт решил прогуляться до дома Молли и Кейна пешком, чтобы немного подумать. Он сбежал из Нью-Йорка, чтобы отдохнуть от мира власти и денег, и был готов потратить сколько угодно, чтобы остаться анонимным гостем и избежать всех звонков из офиса. Он принял предложение Бредли погостить в надежде найти ответы на свои вопросы, а вместо этого ввязался в еще более сложную историю.
Слова «отношения» Гаретт избегал давно. Слишком много болезненных воспоминаний оно порождало. Единственные отношения, которые он себе позволил, закончились, когда Гаретту было всего шесть лет. Тогда отец убил его маму. С того момента Гаретт не подпускал слишком близко ни одну женщину. По той же причине он нигде не задерживался надолго. Женщины начинали намекать на серьезную и длительную связь, а Гаретт серьезно относился только к работе. Какой-то шум привлек его внимание. Гаретт оглянулся и увидел, как Эрманно подошел к порогу небольшого коттеджа. Там стояла женщина в темпом переднике, испачканном мукой. В руках у нее была миска с чем-то съедобным, что она дала попробовать Эрманно с ложки. Гаретт был тронут. Это напомнило ему о том, как он готовил лапшу вместе с Сиенной. Женщины более щедрые, чем мужчины. Они любят делиться.
Гаретту хотелось понаблюдать за Эрманно и его женой, но он все-таки отвернулся, осознав в этот миг, что у простого фермера есть то, чего у него никогда не было, — покой на сердце.
Глава восьмая
Сиенна пришла в дом Бредли через час. Горничная проводила ее в небольшую комнатку прямо по коридору. Сиенна уже бывала здесь раньше, но сейчас эту комнату было не узнать. Все горизонтальные поверхности были покрыты чертежами, компьютерами, принтерами и другой техникой. А посреди этого хаоса сидел Гаретт. К его уху был прижат телефон. Мужчина произносил такие сложные названия, которых Сиенна никогда раньше не слышала.
— Что ты делаешь в мастерской Молли? — спросила Сиенна, как только Гаретт закончил разговор.
— Она не против. Кейн повез ее по магазинам в Портофино.
— Но сейчас туда долго ехать из-за пробок на дороге, — с подозрением произнесла девушка.
— Неужели? Я думал, вам, европейцам, нравится максимально растягивать время, — поддел он Сиенну. — Я уже вызвал рабочих, которые трудились над этим домом. Доказательства их компетентности вокруг нас. Но сейчас мне нужна ты и твое безупречное знание родного языка, чтобы добавить некоторые термины в этот список. — Гаретт протянул девушке распечатанный на принтере лист.
— О, нет… я не могу… я не должна приходить сюда работать! — Сиенна подняла руки, словно защищаясь. — Что скажут люди? Вся деревня наполнится слухами.
Девушка пятилась к двери, по Гаретт оказался проворнее. Он быстро преградил ей дорогу.
— Если ты искренне хочешь сохранить виллу Альдо, тогда тебе придется помочь мне. Я умею творить чудеса на работе. И я сотворю чудо для тебя. Но чтобы сделать это с таким безнадежным проектом, как твой, мне понадобится помощь.
Его низкий бархатный голос растекался по комнате плавно и тягуче, как шотландский мед. Сиенна сглотнула. Гаретт стоял так близко, в какой-то паре сантиметров от нее. Девушка чувствовала исходящее от него тепло.
Не отдавая себе отчета, Сиенна взметнула руки к лицу, по-детски защищая себя, но Гаретт не дал ей на это времени. Поддавшись неведомому импульсу, он отвел руки девушки и сорвал с ее губ поцелуй.
И в тот момент, когда их губы встретились, все напряжение мигом покинуло Сиенну. Она таяла, как мотылек в шоколадном фондю. Эти же ощущения передались и Гаретту. Ее аромат пьянил. Сиенна пахла цветами, свежестью и простым человеческим теплом.
Гаретт никак не мог оторваться от ее губ. Он целовал Сиенну до тех пор, пока ее губы не приоткрылись, но не от страха или мольбы о пощаде, а приглашая. И голова у Гаретта пошла кругом от этого поцелуя. Никогда раньше с ним не происходило ничего подобного. И он намеревался сполна насладиться этими божественными ощущениями.
Она подалась к нему всем телом. И в этот момент весь прошлый опыт показался Гаретту ничтожным. Может, Сиенна ди Империа и ничего для него не значила, но в ней были страсть и внутренняя красота, которые манили его, соблазняли, возбуждали… Он хотел ее — здесь и сейчас…
Помимо своей воли девушка чувствовала, как в ней просыпаются неведомые до сих пор желания. Закрыв глаза, она буквально упивалась его поцелуями.
Страсть разгоралась в них обоих, как пламя костра. Эмоции были настолько сильными, что Сиенна внезапно отстранилась, словно обжегшись.
Нет! Все это неправильно. Она не хотела заняться просто банальным сексом. В пресной жизни Сиены было достаточно эмоционального безразличия, поэтому она и оттолкнула Гарстта. У нее почти не осталось сил противостоять ему. Поцелуй Гаретта пугал. Она почти лишилась разума в этой агонии плотской страсти.
Девушка покачала головой:
— Нет. Я не могу. Все слишком быстро.
Гаретт тяжело дышал. Невинные заигрывания, намеки, планы на предстоящую ночь — пусть все идет к черту. Он вкусил поцелуев Сиенны и теперь жаждал большего.
— Так ты сделаешь это, чтобы спасти наследство Альдо? — прошептал он, все еще прерывисто дыша.
Не в силах объяснить ему весь ужас той жизни, которую ей пришлось влачить, Сиенна тяжко вздохнула.
— Ты имеешь в виду виллу? — уточнила она. И отвернулась. — Если бы я могла вернуться в свой маленький домик в деревне и жить там, чтобы меня никто и ничто не беспокоило, тогда — да, я бы продала душу, только чтобы… — Ее колени подкосились, но каким-то чудом она вырвалась из объятий Гаретта.
Выскочив из мастерской, Сиенна захлопнула дверь за собой с такой силой, что этот звук эхом прокатился по всему дому.
