Александра Матвеева - Селеста, бедная Селеста...
Лешка сразу разжал пальцы и стремительно распрямился. Меня качнуло, я оказалась в его объятиях. Горло пересохло, я не могла вдохнуть и тянулась к Лешкиным губам, словно к последней надежде.
Лешкин рот оказался таким же сухим и горячим, а поцелуй совершенно отчаянным. И я пропадала, пропадала, судорожно сжимая руки на его шее.
Поцелуй не принес облегчения. Мы расцепились, я почувствовала себя разочарованной. Лешка потер нос и насмешливо сморщился:
— Алька, нас посетила великая страсть. — Он пытался шутить, но голос дрожал и выдавал его.
Я потерянно кивнула и побрела к дачам. Лешка шел следом. Некоторое время мы молчали.
— Надо жениться, — прервал молчание Лешка. Я снова кивнула, подтверждая его авторитетное мнение. Лешка догнал меня и пошел рядом.
— Завтра приедет отец и мы официально сообщим о нашем решении.
Мне ничего не оставалось, как еще раз кивнуть.
— Скажи что-нибудь, — попросил Лешка, озабоченно косясь на меня.
— Что? — Я остановилась и повернулась к нему. Он с разгона сделал еще шаг, потом вернулся ко мне.
— Ну не знаю… — протянул растерянно. — Что согласна. Что рада выйти за меня замуж. Что любишь — тоже подойдет.
Чего это он все шутит? Дело-то серьезное, подумала я и ответила совершенно серьезно:
— Я люблю тебя. И больше всего на свете хочу стать твоей женой.
— Правда?
Лешка радостно вспыхнул и засиял, не веря свалившемуся на него счастью. А чего он вообще-то ждал? Что я не соглашусь? Или что начну его отговаривать? Дурачок какой-то.
Лешка же ни с того ни с сего высоко подпрыгнул и хлопнул в ладоши над головой. Я вытаращилась на него, а он снова стоял спокойно и по-хозяйски уверенно смотрел на меня.
— Спасибо. Клянусь, не пожалеешь. Я буду таким мужем, что все твои подружки перемрут от зависти.
Ну что прикажете делать с таким охламоном?
Важный Лешка галантно предложил мне руку калачиком и торжественно повел по пыльному проселку.
Очень скоро ему надоело, он сбился с церемониального шага и принялся толкать меня бедром. Поначалу толчки были слабыми, я вообще думала, что мы просто слишком тесно идем. Но толчки становились все ощутимее, всякий раз я отлетала в сторону, а Лешка движением руки возвращал меня на место. Я верещала и пыталась вырвать руку, но бандит крепко прижимал ее локтем к боку.
Со временем наскучило и это развлечение, мы немного прошли, держась за руки. Я замечталась о своем, о девичьем, а Лешка затеял новую игру. Он подставил мне подножку. Это произошло настолько неожиданно, что я чуть не ткнулась носом в землю. Лешка подхватил меня, заботливо приговаривая:
— Что с нашей девочкой? Что с нашей маленькой? Ножки не держат, устали легкие ножки.
И я ведь поверила ему и была благодарна. Только споткнувшись во второй раз, я поняла, с кем имею дело.
— Ну все! — заявила я. — С меня хватит!
Я ухватилась второй рукой за его локоть, прижимавший мою руку, составила ноги и, повиснув всем весом, попыталась остановить движение. Пару метров он протащил меня, даже не заметив торможения. Потом все-таки заметил, остановился, спросил удивленно:
— Ты что? Идти не хочешь? Так и скажи.
Стремительным движением со всего размаху забросил меня на плечо и пошагал, прижимая мои колени к груди.
Мое лицо оказалось на уровне его поясницы. Я болталась вниз головой, тычась при каждом шаге лицом и губами во влажную солоноватую кожу. Чтобы не скатиться с могучего плеча, я вынужденно ухватилась за пояс джинсов и пыталась пружинить руки, чтобы избавиться от ударов о жесткую спину. Устала я очень скоро, расслабилась и повисла безвольной тряпицей.
Способ передвижения сделал меня необычайно ласковой.
— Ты бы поставил меня на ноги, Лешенька. Тебе тяжело, и мне неудобно.
Лешка сопел и шел.
— Лешенька, я так тебя не вижу. А мне очень хочется видеть твое лицо. Твое милое лицо.
В моих словах сквозило настоящее чувство, и Лешка попался. Он опустил меня на землю осторожно, словно хрустальную, и, придерживая за плечи, влюбленно заглянул в глаза. Я ответила ему не менее влюбленным взглядом и дала волю своим чувствам. Сначала, размахнувшись, вмазала ему по шее, потом ногой по колену, а напоследок несколько раз кулаком в живот. Лешка отскочил и обиженно заморгал.
— Запомни, — удовлетворенно проговорила я, потирая отбитые пальцы, — так будет всегда.
— Ты побила меня, — жалобно проскулил Лешка. — Ни за что ни про что. Теперь пожалей.
— Нет. Сначала скажи, что больше не будешь.
— Больше не буду.
— Вот и хорошо. Иди ко мне.
Он подошел, дал себя обнять. Я погладила пострадавшие места, хотя, надо признать, Лешке мои побои, что слону дробинка.
Терпеливо снеся мои ласки, Лешка ехидно поинтересовался:
— Аль, а чего это я больше не буду?
И поскакал по дороге, счастливо избежав моего занесенного кулака.
Солнце почти полностью спряталось за дом напротив. В заметно похолодевшем воздухе зазвенели первые комары. Заросли кустов теряли очертания и чернели.
Лешка прижался щекой к моему колену. Я устало вздохнула и оперлась о его плечи. Мы смотрели на Марию Алексеевну. Она шла от калитки, неся в левой руке эмалированный белый бидончик.
Лешка вскочил с нижней ступеньки и пошел ей навстречу, заранее вытягивая руку в направлении бидончика. Я поставила ноги на освобожденное им место и положила голову на сложенные на коленях ладони.
Лешка забрал у матери ношу и за руку подвел к крыльцу. Мария Алексеевна тяжело села рядом со мной на верхнюю ступеньку, коснувшись меня плечом.
— Устаю от жары, — пожаловалась она и легко провела ладонью по моей спине. Я удивилась неожиданной ласке и села прямо, не зная, как себя вести. Моя будущая свекровь убрала руку и, присоединив ее к другой, сцепила пальцы перед грудью.
Мне был виден ее профиль, и я поразилась чистой линии лба, носа, подбородка. С собранными в пучок волосами Мария Алексеевна выглядела старше, благороднее, но суетливые короткие жесты и прорывающиеся в голосе визгливые нотки принадлежали уже знакомой мне женщине.
— Давайте попьем молока и ляжем спать, — предложил Лешка. Мария Алексеевна огорченно помотала головой, но спорить не стала. Покряхтывая, поднялась на ноги, неуклюже развернулась на ступеньке, протиснулась мимо меня, больно надавив мне на плечо рукой, и скрылась в доме.
Лешка поднял меня и, пропустив вперед, повел на кухню.
Днем Мария Алексеевна показала мне комнату, но я не успела ее хорошенько рассмотреть, Лешка позвал меня снизу, и я поставила сумку у двери и поспешила на зов любимого. Не рассмотрела я ее и теперь, моих сил хватило на один взгляд с порога.
