Эмма Дарси - Королева подиума
— Сколько вам было, когда она умерла?
— Семь.
— Вы стали сиротой?
— На Филиппинах много бездомных детей. Я бы не хотела говорить об этом периоде моей жизни. Расскажите лучше о своей семье, Адам.
— Моя семья — это Кейт. Мои родители умерли. Я был единственным ребенком. Полагаю, мое происхождение можно считать привилегированным, если подразумевать под этим, что у меня было все, что можно пожелать, и я учился в лучших школах. — Его губы скривились в насмешливой улыбке. — Мои родители гордились мной, но на расстоянии. Я был эдаким кукушонком в собственной семье, и они попросту не знали, что со мной делать.
То есть вы всегда шли по жизни своим путем, — задумчиво заметила Розали, вспомнив, что еще при первой встрече в Дэвенпорт-Холле она почувствовала его внутреннее одиночество.
— В жизни мне посчастливилось встретить много хороших людей. Так же, как и вам посчастливилось встретить Джеймсов. — Он поймал ее взгляд и удерживал его несколько долгих секунд. — Но, безусловно, главным был внутренний стимул. Нет предела тому, к чему можно стремиться в этой жизни. Согласны, Розали?
Сердце Розали встревоженно заколотилось в груди. Этот мужчина слишком приблизился к ней, но это была не сексуальная близость, к которой она себя готовила. Пора вернуться к тому, чего они оба хотели и ждали друг от друга.
— Не могу не согласиться с вами. В моей работе с детьми, к сожалению, всегда найдутся те, кому нужна помощь. Но вы, Адам, могли бы давно почивать на лаврах. Что последует за международными авиалиниями? — Розали поднялась со стула и подошла к перилам веранды, вдыхая полной грудью густой тропический воздух. — Вы могли бы просто наслаждаться всем этим.
— Я и наслаждаюсь. Но ничегонеделание очень скоро наскучило бы мне. — Он тоже поднялся со своего стула и подошел к ней. — Есть много мест на земле, где я еще не был, много дел, которые не перепробовал. Розали, вы думали когда-нибудь о том, чтобы осесть на одном месте и пустить корни?
— Мы говорили о вас, Адам, — поспешно запротестовала она.
А я говорил о том, как много у нас общего. И не важно, сколько мест на свете, где мы оставляем наши чемоданы. Настоящая наша жизнь — внутри нас самих. И у вас, Розали, и у меня.
— Я думаю, это свойственно всем людям, — заметила она, чувствуя, как он оплетает ее своими сетями, настойчиво объединяя их в нечто единое.
— Многие люди привязаны к тем или иным вещам: к стране, дому, семье… Они становятся смыслом их существования, корнями…
Он стоял очень близко, и каждый нерв в теле Розали вибрировал от такой близости. Скоро он дотронется до нее. Неискушенная, она понимала, что это случится в любую секунду. И это была основная причина, зачем он пригласил ее сюда. А все эти разговоры… Ни к чему они.
Адам взял ее руку в свою теплую и большую ладонь.
— Прогуляемся?
Он зовет ее прогуляться?
— Я ожидала от вас не этого, — выпалила она, идя рядом с ним по дорожке, ведущей к пляжу.
— А что плохого в обычной дружеской прогулке? — с веселой насмешкой спросил он.
— Мы не… друзья. — Розали не смогла скрыть дрожь возбуждения в своем голосе, слишком остро ощущая их физический контакт. Даже при своей неопытности она весь ужин чувствовала мощнейшие сексуальные токи, пробегавшие между ними за обедом. — Только не говорите, что вы жаждете моей… дружбы, Адам.
— Любовники тоже могут быть друзьями, Розали. Особенно, когда между ними много общего.
— Вы дружите со всеми своими бывшими любовницами?
— Ни одна из них не была похожа на вас.
— Перестаньте! — досадливо отмахнулась Розали. — На этот крючок я не попадусь. Наверняка вы говорите это каждой вашей новой подруге. Впрочем, в этом нет особой лжи — все люди действительно разные. Только не ждите, что я поверю, что вы считаете меня какой-то особенной.
— Вам не позволяет поверить в мою искренность моя репутация плейбоя? Что ж, не верьте, но это не изменит моего отношения к вам. В моем «послужном списке» на самом деле не было женщины, похожей на вас.
— Браво! — Розали захлопала в ладоши, чтобы скрыть нарастающее нетерпение.
— Почему вы так решительно отвергаете это? С трудом сдерживая волнение, она прямо ответила:
— Потому что это ничего не меняет, Адам. Я не хочу, чтобы вы связывали меня с собой ни в каком смысле. — Розали резко остановилась, упрямо отказываясь быть ведомой по пути, по которому она идти не готова. — Это было ошибкой. Я хочу вернуться.
Прежде чем она сделала хотя бы шаг, Адам развернулся к ней лицом, положил ее руку, которую он удерживал в своей ладони, себе на плечо и обнял ее, уверенно привлекая к себе.
— Ты думаешь, что, занявшись со мной сексом, сможешь избавиться от остальных чувств? — хрипло спросил он с опасным блеском в глазах. — Надеешься сжечь их в коротком бурном слиянии? Ты за этим приехала?
Разум подсказывал ей ответить «да», но сердце пребывало в беспомощном смятении. Жар его большого тела перетекал в ее тело, она остро чувствовала мощь и напряженность его широких плеч, живота, бедер, а сердце-предатель уговаривало капитулировать. Розали больше не могла думать — волна неведомых ей доселе чувств и ощущений захлестнула ее с головой.
— Ты даже не представляешь себе, насколько ошибаешься, думая, что мне нужен от тебя только секс, — неистово продолжал убеждать ее Адам, в пылу спора незаметно для них обоих перейдя на «ты». — Ну что ж, давай сделаем это, и ты убедишься, что меня будет не так-то просто забыть.
Розали могла только молча взирать на него, слишком потрясенная, чтобы хоть что-нибудь ответить. Адам поднял руку и нежно погладил ее по щеке, большим пальцем провел по подбородку, губам. Взгляд серебристых глаз был таким пронзительным, будто хотел проникнуть в самую ее душу, открыть все ее тайники. Дрожь сотрясла все тело Розали, когда его губы коснулись ее губ.
Он действительно может проникнуть в мою душу и узнать все мои секреты, успела испугаться она. Я больше не принадлежу себе, но отступать слишком поздно — пути назад нет.
Страстная атака его губ была стремительной, но нежной. Слишком потрясенная, чтобы противостоять, она могла лишь уступить его натиску. Приникнув к нему всем телом, обвив его шею руками и разомкнув губы, Розали с восторгом приветствовала его яростное вторжение.
От непреодолимого желания обладать этой женщиной у Адама кружилась голова и темнело в глазах, но он знал, что именно этого она от него и ждет — чтобы все поскорее произошло, а значит, закончилось. Он дал себе слово не спешить. Он должен глубоко проникнуть не только в ее тело, но и в ее сознание, прочно обосноваться там, чтобы она никогда не смогла от него избавиться. Он не позволит Розали Джеймс вырвать его с корнем из ее жизни!
