Светлана Дениженко - Мой граф де Бюсси
Денег теперь хватало, я даже смогла заменить испорченные вещи, забрызганный кровью спасенного мною незнакомца плащ и юбку, на новые, а так же приобрела несколько нижних рубах для себя и Люка про запас.
Однажды, проходя через рынок (уже совершила необходимые покупки) совершенно случайно зацепившись глазом за витрину небольшого магазинчика, где модистка вывесила на показ свое творение, не смогла отвести взгляд от сине-зеленого, словно морская вода – платья. Решение купить его пришло в мою голову спонтанно, и, находясь во власти желания, я переступила порог магазина. Вопреки ожиданиям, платье не только пришлось в пору, но еще и стоило вполне приемлемо по моим теперешним заработкам. К нему прилагались легкие шелковые перчатки с изящной вышивкой. Я знаю, что сглупила, но в тот момент не могла удержаться и отдала все, что у меня осталось – все сбережения за месяц. А это не мало, учитывая то, что Люк все еще нуждался в лечении, а лекарства заканчивались, и мне необходимо было вернуться на улицу Ботрейи, к доктору за снадобьем, которое должно иметь какую-то цену. Но на тот момент, мне словно мозги отшибло, я забыла о всякого рода осмотрительности и экономности. Спустила все, что имела. А еще удивлялась в свое время непрактичности моей московской подруги – Натки, которая никогда не могла удержать в кармане даже сотню рублей. Вечно что-нибудь покупала, пока не оставалась полностью на мели.
Платье дома я не надевала и даже спрятала его от Люка глубже в шкаф, завесив другими вещами. Боялась его реакции на такую роскошь. Но мне приятно было осознавать, что оно у меня есть. Нежная мягкая ткань, ласково переливалась под моей ладонью, давая почву для мечтаний:
«Вот поправится Люк, и мы пойдем с ним гулять по вечерним улицам Парижа, я в этом платье, а он в красивом костюме и вышитом узорами плаще…»
Эх, мечты! Как же заработать столько денег, чтобы хватило на их реализацию?
После покупки платья, я стала чаще задерживаться по вечерам, зарабатывая не только на пропитание, но и на мечту. Очень хотелось порадовать друга.
Возвращаясь домой, все чаще встречала хмурый взгляд из-под кустистых бровей Фаре. Он выздоравливал, и теперь его тревожили мои частые отлучки. Я отшучивалась, всякий раз старалась, чтобы он улыбнулся и прогнал хмурость из своего доброго сердца.
Как-то раз Люк застал меня вопросом:
– Где ты работаешь, девочка?
– Недалеко, Люк. В кабаке «Весельчак», ты, должно быть, знаешь о нем?
Фаре утвердительно кивнул:
– Да, бывал там и не один раз. Подойди, – попросил он меня, восседая на кровати (на время его болезни я перебралась в кухню на его лежак), словно Наполеон на поле боя, подбоченившись, дырявил меня взглядом.
– Покажи мне руки, – попросил Люк и взяв в свои горячие ладони, пристально рассмотрел, а потом поцеловал каждую мозоль, прислонившись к ним обжигающими сухими губами, – Спасибо!
– Ну, что ты, Люк, за что?
– Не бросила, не оставила… а могла ведь уйти насовсем и это было бы справедливым наказанием за все, что я сделал в своей жизни. Ты осталась…
– Люк, не надо о прошлом. Не надо!
Он замолчал, о чем-то напряженно думая:
– Тебя не обижают?
– Нет, что ты! Ко мне добры, и даже дают подработку. Я иногда танцую, за это хорошо платят…
– Вот это-то мне и не нравится. На что тебе приходится идти из-за меня! – он повесил сокрушенно голову и низко, слишком низко опустил плечи. Затем с болью, но твердостью в голосе, произнес:
– Пообещай, что как только я встану на ноги, бросишь эту работу!
Я не смогла ему возразить и дала свое согласие уйти из «Весельчака», после того, как Люк полностью окрепнет.
Глава 13
Пришел тот день, когда мне надо было распрощаться с кабаком «Весельчак». Поскольку Люк окончательно выздоровел, то теперь настаивал на том, чтобы я ушла из «жуткого пристанища выпивох», каким до недавнего времени являлся он сам.
С самого утра Фаре вышел на улицу со своей неизменной котомкой, в которой за последние дни его болезни набралось не малое количество безделиц. Конечно, он прав и мне не место среди грязной посуды и расплывшихся, одутловатых от безмерного количества вина физиономий, но зарабатывала я здесь намного больше, чем Люк. О том, что произойдет, когда он обнаружит платье и узнает, сколько кровных за него заплачено, старалась не думать. Иначе, становилось совсем не по себе. Возможно, я не права, но теперь моя мечта улетучивалась, словно её и не было.
Зашла в кабак, чтобы проститься с местом работы к которому привязалась (почему-то уж я слишком быстро привыкаю к новым обстоятельствам, а вот расставаться с ними всегда – тяжело), но тут же об этом пожалела. Не умею отказывать и вот, снова попалась в сети своего несмелого характера. Меня загрузили работой по самое «не хочу». В это день намечалась не просто попойка, а вечеринка «богатеньких Буратино». Правда, что они нашли в этом непопулярном и не столь привилегированном месте, мне было не очень-то понятно.
Но у них, как говорится, свои заморочки. Мне оставалось только перемыть гору посуды и быть на подхвате.
Веселье находилось в самом разгаре, многие из господ уже еле сидели за столом, и я осторожненько направилась к двери, чтобы покинуть эту, по словам Люка «обитель зла», как нос к носу столкнулась с только что вошедшим посетителем.
– Моя госпожа?! – изумился Реми ле Одуэн. Это был именно он. В богатом вельможе сложно было разглядеть некогда бедного лекаря, каким его встретила впервые в тот вечер, когда судьба закрутила меня в своей непонятной и странной игре.
От смущения и растерянности не знала куда деться и что сказать. Вот, никак не ожидала встретить его здесь! В эту минуту испытала чувство сходное с одним детским воспоминанием. Будучи трехлетней крохой, я увлеченно раскрашивала цветными мелками дверь в ванной комнате, и была застигнута родителями в самый неподходящий момент покраски.
Вроде бы ничего страшно-непоправимого не произошло (дверь потом легко отмылась), но о своих ощущениях – смеси страха, смущения, неловкости – помню до сих пор.
– Господин Реми, простите меня, я очень спешу, – хотела проскочить мимо него в полуоткрытую дверь, но лекарь ловко поймал меня за руку и вытянул за собой на улицу.
– Сегодня я не дам вам убежать так быстро, как в прошлый раз, – сказал он, посмеиваясь над моими попытками освободиться от его крепкой хватки.
– Пустите! Мне больно! – я гневно выкрикнула и чуть не упала, освободившись рывком из его рук.
– Простите, сударыня. Но нам нужно о многом поговорить…
– Нам не о чем с вами разговаривать, господин Реми. Спасибо вам за все, что вы сделали для моего батюшки и того молодого господина… Но я, действительно, очень спешу!
