Елена Арсеньева - Любушка-голубушка
– Лучше мы вас поблагодарим, Леонид Семенович! – засмеялся Денис.
А Люба стояла как пришитая, ничего не соображая и не вполне веря в случившееся. Нет, правда, как это возможно? Разве такое бывает?!
– Что-то я не вижу особенной радости на девушкином лице, – обиделся адвокат. – Может, мне позвонить Марине Ивановне снова и сообщить, что вы готовы платить двадцать тысяч?
– Да она просто не верит своему счастью, – пояснил Денис. – И я, честно, тоже не верю, что такое возможно.
– На самом деле все просто, – с покровительственным видом объяснил Леонид Семенович. – Вам скажу, только тс-с… секрет! Никому ни слова. Иначе вы подведете меня под грандиозный монастырь. Мы с Мариной Ивановной соседи по даче. У меня есть скважина и насос, у нее нет. На своем участке скважины она пробить не хочет, потому что жадная, как пять скупых рыцарей. Или нет, даже шесть! А впрочем, зачем ей скважина? Я ей даю пользоваться своей в любую минуту. Ну и она не хочет ссориться со мной. Понимаете?
– Вообще-то могла бы и поссориться, – хозяйственно заметил Денис. – Уже октябрь. Что ей поливать в это время? Вполне могла и поссориться. А за зиму вы бы отошли, она бы снова с вами помирилась и качала вашу воду почем зря.
– Не-ет, – с хитрым видом сказал Леонид Семенович. – Ты не понимаешь, мальчик. А Марина Ивановна понимает. Ты меня не знаешь, а она знает. Я очень злопамятный… Я знал, что она не станет рисковать! И она не рискнула.
– Злопамятный, значит? – ухмыльнулся Денис. – Ну ладно, я так и передам Ивану.
– Ага, – широко улыбнулся Леонид Семеныч, – так и передай, что долг платежом красен.
– Не беспокойтесь, – очень серьезно сказал Денис. – Там все всё понимают, более чем!
– Надеюсь, – так же серьезно ответил Леонид Семенович. – А теперь, девушка, – он снова повернулся к Любе, – фигню эту, – и помахал в воздухе квитанцией, на которой значилась жуткая сумма, – в клочки изорвите и по воздуху развейте. Или можете взять домой, а там торжественно сжечь и пепел в унитаз смыть. Но сначала пойдите и заберите новую квитанцию. Марины там не будет – все-таки негоже лицо терять, – но в пятой комнате вам выпишут. Марина сказала, что немедленно предупредит. И все, и кончено. До свиданья, дети мои, дела зовут. – И он смешно поклонился.
Люба так смутилась, что даже поблагодарить толком не могла. Девушкой называл, теперь вот это – «дети мои», как будто она и впрямь была девушкой, такой же молодой, как Денис… Словом, она вела себя, как натуральная дура, только пролепетала что-то невнятное. С другой стороны, ясно же, что на ее благодарность или даже неблагодарность Леониду Семеновичу совершенно наплевать: его только отношения с Иваном этим неведомым интересовали.
– Слушайте, – предложил Денис, когда они вышли на крыльцо, – хотите, я сам вашу квитанцию новую заберу? Вам, наверное, туда заходить тошно, в эти административные пыточные кабинеты.
– Тошно, – кивнула Люба. – Правда что пыточные кабинеты! Но ничего, я и сама могу забрать. Вам-то зачем беспокоиться?
– Да так просто, – пожал он плечами. – Ни зачем. Из чистого человеколюбия, ей-богу. Мы с вами не чужие люди. Понимаете? Вам это еще предстоит осознать. А я-то уже с этой мыслью сжился.
Люба нахмурилась. Против самого Дениса она ничего не имела, хорошо было бы иметь такого родственника – внимательного, заботливого. Но Элька…
– А кто такой Иван? – снова спросила она ни с того ни с сего, а на самом деле для того, чтобы не думать об Эльке. При мысли о ее бледной физиономии настроение мгновенно портилось, а оно и так было ниже плинтуса, как говорится. Хотя, конечно, не столь препоганое, как до визита к Леониду Семеновичу! Все-таки минималка – это вам не двадцать тысяч рублей.
– Иван, о, это великий человек, – засмеялся Денис. – То есть у нас в Болдине он довольно много значит. Занимает не последнюю должность в тамошнем филиале «Газпрома». Ну а поскольку «Газпром», как Всевышний, вездесущ, у Ивана много связей в Нижнем. Вот я и тряхнул одной из них.
– А Иван не будет против, что вы его связями трясете?
– Не думаю. Я скажу в случае чего, что это ради Эльки.
– А, – сообразила Люба, – так это и есть тот крутой мен, который за ней ухлестывал, как вы утром говорили?
– Он самый, – кивнул Денис.
– Он что, не женат?
– Женат, как не женат? Причем на Элькиной лучшей подруге. Представляете? Они в одной школе учились, даже в детский сад вместе ходили. И ее тоже Элька зовут. Одна из них Элла. Другая – Элина. Вот путаница! Да нет, не только в именах, а в отношениях путаница… Теперь-то все улаживается, во всяком случае, должно уладиться, а все это время там просто «Санта-Барбара» какая-то была, в деревне нашей. Но, по-моему, Иван до сих пор не может в толк взять, что Элька его послала подальше из-за какого-то… ну, понятно, из-за кого.
Чего ж тут непонятного? Из-за Женьки.
– На самом деле она его послала потому, что он женат, верно? – покровительственно посмотрела Люба на Дениса. – А был бы холостой…
– Да нет, – усмехнулся он. – Элька у нас барышня с идеалами. Ей любовь нужна. Ну а денежки – потом.
– А вы под началом этого Ивана трудитесь или как? – спросила Люба. Ей не хотелось верить в бескорыстие Эльки. Не хотелось о ней говорить. И к тому же ей и в самом деле было интересно, кем работают такие проворные и деловитые молодые люди, которые носят дамские кукиши на затылке, но спокойны и уверены в себе, как настоящие мужчины: так и норовят подставить свое крепкое плечо пятидесятилетним «девушкам», оказавшимся в невыносимой ситуации.
– Ну да, – кивнул Денис. – Я его… помощник.
– Референт? – уточнила Люба.
– Референт? – Он неприязненно пожал плечами. – Не люблю это слово. Ренегат, реверанс, франт… Какие-то неприятные ассоциации вызывает. Просто – помощник. А я вам что, только в качестве референта нужен?
– Да ради бога, будьте кем хотите, – удивилась Люба. – Мне вы совсем не… – Она хотела сказать, мол, совсем вы мне не нужны, ни в каком качестве: ни как референт, ни как помощник, особенно в компании с вашей сестрицей, – но постыдилась. Что ни говори, если бы не Денис, ей бы сегодня совсем небо с овчинку показалось. – В смысле, я имела в виду… – И она замолчала. Потому что совершенно не знала, как вывернуться.
– Да понял я, что вы имели в виду, – мрачно посмотрел на нее Денис и так сжал челюсти, что желваки на скулах напряглись.
Люба собралась было извиняться, да тут в кармане плаща зазвенел мобильный. Звонил Степа, чтобы поинтересоваться, жива она вообще или нет.
– Жива-жива! – радостно закричала Люба. – Степочка, ты меня прости, дуру-растяпу-растеряху, я больше не буду, клянусь, прости меня, это же в первый раз со мной такое.
