Валентина Седлова - Хэллоуин по-русски, или Купе на троих
— И на что она похожа, по его словам?
— А вот здесь самое интересное начинается. Поскольку ничего внятного рассказать он не мог, привели этого товарища ко мне. Я ему давай книги с картинками зверей подсовывать, чтобы он хоть что-то похожее указал. Так что вы думаете — Поликарпыч наш выбрал в итоге гориллу и крокодила! Мол, и на того, и на этого похожа! Я уж ему каких только животных не подсовывал — уперся, и все тут!
— Да уж, действительно загадочный выбор. Даже представить не могу, как мог бы выглядеть подобный гибрид.
— Сдается мне, Поликарпычу эта зверюга с пьяных глаз померещилась. Кроме него, никто эту заразу даже издали не видел. Ну, за исключением тех, кому не повезло…
— Ладно, насчет ее внешнего вида — проехали. А что по поводу того, что ее слышали?
— Ну, с этим-то все проще. Повадилась эта дрянь по ночам выть. Не каждую ночь, но частенько мы ее концерты слышим. Скажу честно, когда мне ее вой первый раз по ушам ударил, волосы дыбом встали, хотя к числу трусов себя не отношу. Да, и еще одну вещь заметили: если Тварь ночью голосит — непременно утром кого-нибудь недосчитаемся, словно она своими воплями новую жертву предвещает. Шаман тут же сказал, что Тварь так загубленные души в ад провожает, ну и понеслось. Теперь уже все так в поселке считают от мала до велика.
— А почему ж вы тогда всех мужиков не соберете и не отправитесь на этот вой, не накостыляете вашей Твари по первое число?
— Ну, она все-таки не во всякую ночь воет, это во-первых. А во-вторых, и в главных, напуган народ очень. Как солнце за горизонт уходит, таятся по домам, как мыши, и собственной тени боятся. Может, с десяток человек и наберется из бывалых охотников, а может, и того не будет. Да и что это за облава получится? Ночью в лесу хоть глаз выколи, а стоит Твари хотя бы одного задрать, все тут же врассыпную бросятся.
— Смотрю, вы невысокого мнения об односельчанах? — проверяя реакцию хозяина, словно невзначай заметил Лешка.
— Эх, молодой человек! Скепсис хорош ровно до того момента, пока сам не столкнешься нос к носу с какой-нибудь чертовщиной и не окажешься на волосок от гибели. Как пела группа «Гражданская оборона»: «Не бывает атеистов в окопах под огнем». Мы здесь ровно в осаде находимся, и помощи ждать неоткуда. А впереди зима. И сколько она еще жизней унесет, одному лишь Богу ведомо…
Меня так поразило упоминание учителем старой панковской группы, что на некоторое время я просто потерял нить беседы. Отчего-то мне казалось: то, что иногда слушаю я, вряд ли придется по душе высокообразованному и начитанному педагогу. Неужели наши вкусы сходятся? Как странно…
— …поэтому я не могу обвинять их в том, что они вряд ли откликнутся на чей-то призыв и отправятся сражаться с Тварью.
— Но ведь однажды это уже произошло, если верить легенде. Почему же вы считаете, что это больше никогда не повторится?
— Алексей, вы не помните, сколько человек жило в тех четырех селениях, о которых говорит легенда?
Мы с Лешкой переглянулись.
— Нет, шаман нам об этом ничего не говорил.
— Я подробно изучил эту историю, поспрашивал местных старожилов, побеседовал с тем же шаманом и сделал кое-какие выкладки. Так вот: в каждом селении было не меньше пятисот — шестисот человек. Итого, по самым скромным подсчетам, имеем две тысячи на все селения. Пока жители не объединились и не поднялись на борьбу с Тварью, она унесла жизни примерно восьмисот — девятисот человек. В схватке из семисот вызвавшихся охотников выжили двести. Итого, осталось порядка шестисот человек, преимущественно женщины и дети. Поскольку почти все охотники погибли в последней битве с Тварью, а те, кто выжил, были серьезно покалечены, им пришлось несладко, и в последующие пять — десять лет число жителей сильно сократилось. Сначала обезлюдело одно селение, его жители перебрались к своим дальним родственникам-соседям. Затем второе. Еще через несколько лет третье. Недавно я нашел место, где стояло одно из них. Жуткое зрелище, уж поверьте мне на слово. Сейчас в нашем поселке проживает что-то около шестисот пятидесяти человек. И как вы думаете: есть ли у них шанс справиться с Тварью при таком раскладе?
— Да, мрачноватые прогнозы, — согласился Лешка. — А вы-то сами верите в эту легенду? Я не говорю о том, что творится в поселке сегодня.
— Скажем так — занимаю чисто исследовательскую позицию. Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть данную историю; все, что мне остается, — собирать хотя бы крупицы информации и пытаться воссоздать из них некую единую картину. Но, учитывая то, что творится с нами сейчас, я уже почти готов поверить в то, что Тварь реально существует.
— Что ж, спасибо за беседу и за чай! Пойдем-ка мы, пожалуй, к своим, пока они волноваться не начали. — Лешка встал, я последовал его примеру. — Кстати, если не секрет: а кто это тут такой искусный резчик?
— Вам понравилось? — оживился Анатолий. — Это я в свободное время развлекаюсь, ну и ребятишек тоже учу, кому это интересным кажется. Тут же ничего сложного нет, главное — рукам своим доверять, ну и дерево чувствовать, не без этого.
— А инструменты как достаете?
— Ну, когда бываю в райцентре, заказываю. Пару лет назад вот съездил друзей навестить, тоже много чего с собой оттуда захватил. В общем, верчусь помаленьку.
— Понятно. Ну что ж, бывайте!
— Заходите еще! Всегда рад! — улыбнулся нам радушный хозяин.
Когда мы вышли на улицу, над землей уже сгустились сумерки. Поскольку после рассказов о неведомой Твари нам было несколько не по себе, мы с Лешкой, не сговариваясь, ускорили шаг. Кто его знает, что за нечисть бродит в окрестных лесах, еще не хватало бесславно закончить свои дни в этакой глуши!
Слава Богу, в клубе было электричество, иначе бы пришлось добираться до нашей комнаты при помощи фонариков. Разумеется, у нас был с собой аварийный запас батарей и аккумуляторов, но расходовать их понапрасну тоже не стоило.
Перекусив на скорую руку приготовленным из полуфабрикатов ужином, мы легли спать, рассудив, что утро вечера мудренее…
* * *…Стас закашлялся, и Полина тут же воспользовалась этим, чтобы вставить свою реплику:
— Какая отличная легенда! Обожаю всякие древние тайны! Вы такой замечательный рассказчик! У вас все так мрачненько, готичненько выходит, аж мурашки по коже!
Станислав еле заметно скривился от неуместной похвалы Полины, но та, не обращая никакого внимания на его мимику, продолжила заливаться соловьем:
— И знаете — вот эта ваша Тварь — я ведь даже не представляю, на что она могла бы быть похожа, но уже ее боюсь!
— Я тоже боялся тогда, как никогда в жизни. И нисколько этого не стесняюсь. Видите? — Стас показал седую прядку волос на виске. — Это я заработал после нашей первой ночи в поселке. Да и у остальных наших бойцов в шевелюрах ощутимо седины прибавилось.
