Энтони Капелла - Пища любви
Здесь готовили настоящую римскую пиццу: тоненькие и хрустящие слои теста, намазанные соусом из свежих помидоров, моцареллы и базилика. По традиции пицца должна печься ровно столько времени, на сколько повар может затаить дыхание. Те пиццы, которые принесли Лауре и ее компании, наверняка готовились столько, сколько надо: они были поджаренные снизу и мягкие и сочные сверху.
К своему огромному удивлению, Лаура вдруг почувствовала, что голодна как волк. Вчерашняя трапеза отнюдь не насытила ее, а только пробудила аппетит, и она жадно набросилась на еду.
— Это не пицца, это блин какой-то, — пробурчал студент по имени Рик, ткнув пальцем в тарелку. — Неужели для этих людей слова «сытный» и «сдобный» ничего не значат?
Все ребята заказали салат. Лаура хотела было объяснить им, что в Италии салат едят в конце, но потом передумала.
— Есть у кого-нибудь кетчуп? — спросил другой студент. Рик достал из кармана бутылку томатного соуса «Хайнц», и ее торжественно передали по кругу.
У кого-то зазвонил телефон. Лаура не сразу поняла, что это ее мобильник: он почему-то стал играть «Солнце твоей любви». Потом она догадалась, что это Томмазо поменял звонок, пока она была в душе.
— Pronto? — настороженно ответила Лаура.
Звонил Томмазо.
— Лаура! Тебе нравится твой новый звонок?
— Да, спасибо.
— Не знаю, зачем я позвонил тебе. Все время думаю про сегодняшнюю ночь, — мечтательно произнес он.
— Я тоже, — ответила Лаура, понизив голос.
— Мне кажется, со мной никогда не случалось ничего подобного.
— И со мной, — она вспомнила вкус сабайона. — Это было волшебно, — и покраснела.
— Когда я смогу тебя увидеть?
— Я вроде бы свободна в субботу.
— Увы, суббота у нас самый напряженный день — вздохнул он. — Но я могу освободить воскресенье.
— Хорошо. Может, сходим в кино?
— Нет, я бы хотел снова приготовить для тебя ужин — сказал Томмазо. — Нечто действительно особенное.
От звука его голоса Лаура снова покраснела.
— Хорошо. Я буду ждать. Чао, Томмазо.
— Пока чао, Лаура.
— Морепродукты, — сказал Томмазо и присвистнул.
— Что? — переспросил Бруно. Он был занят приготовлением меренги с начинкой из каштановой пасты с крупными кусками свежих фисташек.
— В следующий раз мы накормим Лауру frutti di mare — Томмазо, у которого как раз было много работы, свалил в мойку очередную порцию грязной посуды и направился туда, где множество тарелок дожидались, когда их отнесут в зал ресторана. — Во-первых, это ее возбудит, а во-вторых, после того как она обсосет несколько устриц, вряд ли она будет возражать против того, чтобы на десерт поиграть на моем belino, — радостно возвестил он и вышел в ресторан, неся над головой поднос.
Бруно застыл с открытым ртом. Он хотел было возразить, что искусство кулинарного обольщения обладает куда большими возможностями, но его друг уже ушел.
От центра Рима до моря всего каких-нибудь двенадцать миль, но городская суета всегда отвлекала римлян от удовольствий, им дарованных. Выловленные в Тибре угри — традиционный римский деликатес. Угрей готовят с мягким репчатым луком, чесноком, чили, помидорами и белым вином. Еще более распространенное блюдо — baccala, сушеная и подсоленная треска, которую жарят тоненькими ломтиками, потом варят в томатном соусе с анчоусами, орехами и изюмом. Чтобы найти лучшую свежую рыбу, нужно пройти по берегу — либо на север, к Чивитавеккья, либо на юг, к Гаэта.
— Не понимаю, — сказал Томмазо на следующий день, когда Бруно все это ему объяснил. — Я что, должен тащиться до самой Чивитавеккья только ради того, чтобы принести домой рыбу?
— Я подумал, что можно доставить не морепродукты к Лауре, а Лауру к морепродуктам, — предложил Бруно.
Томмазо удивленно вскинул брови.
— Не понимаю. Что это нам даст?
— Можно взять у Дженнаро его фургон и отвезти Лауру к морю. Скажем, покататься на серфинге. А потом поставить гриль прямо на берегу.
Томмазо хитро прищурился.
— Но ведь тогда готовить придется мне.
— Да, но всего лишь рыбу на гриле.
— Моя рыба на гриле, — грустно признался Томмазо, — будет хуже, чем твоя рыба на гриле. Тебе придется поехать с нами, — тут лицо его осветилось радостью, — Знаю. Я сделаю вид, будто учу тебя готовить, и получится, что ты готовишь рыбу под моим руководством. — Он восторженно закивал. Ему понравилась мысль взять с собой Бруно в качестве повара. — Ну а потом… допустим, ты пойдешь прогуляться…
— Я не уверен… — начал было Бруно.
— Отлично — сказал Томмазо. — Проведем романтический день на берегу моря втроем. То есть вдвоем… Нет, втроем. Короче, ты понял, о чем я.
Бруно открыл было рот, чтобы возразить. Его не прельщала перспектива целый день изображать из себя идиота, вместо того чтобы посидеть дома и попробовать новые рецепты.
— Ну соглашайся же, — приставал Томмазо. — У тебя есть планы на выходные? Ведь нет же никаких. К тому же у Лауры есть соседка по комнате, тоже американка. Судя по всему, горячая штучка. Я сделаю так, что она тоже поедет. Получится две пары. Только не забывай делать вид, что готовить умею только я. Ну, как тебе такая сделка?
В конце концов Бруно согласился поехать к морю вместе с Томмазо и даже не возражал против второй девушки. Тому было две причины.
Много лет назад, впервые приехав в Рим, он смог найти только работу официанта в ресторане, потому что она не требовала никакой квалификации. Это был сущий кошмар. Бруно отвлекался на еду, которую должен был подавать клиентам, забывал, что за каким столиком заказали, и перепутывал счета. Только благодаря расторопности другого молодого официанта, который видел, что происходит, и прикрывал Бруно, тому удалось не потерять работу в первый же день. Этим официантом был Томмазо. Он взял Бруно под свое крыло, обучал его и накрывал на стол за него, когда Бруно в очередной раз погружался в свои кулинарные фантазии. Томмазо научил его забирать себе чаевые, не деля их с метрдотелем; в конце смены прятать недопитые бутылки со спиртными напитками; выносить из кухни кое-какую еду, чтобы не оставаться голодным в свой выходной день. За это Бруно готовил на двоих. В первый раз попробовав результат его трудов, Томмазо сразу же понял — его друг гений. Именно Томмазо заставил Бруно поступить на кулинарные курсы, чтобы получить необходимый документ. Томмазо делился с ним чаевыми, когда Бруно ходил на занятия. Томмазо пустил его к себе жить и не брал с него денег. К тому времени когда Бруно закончил учебу и получил лучший диплом на курсе, Томмазо по-прежнему работал официантом, с удовольствием заигрывая с симпатичными иностранками. Но Томмазо был столь же предан друзьям, сколь переменчив в отношениях с женщинами. Благодаря своим знакомствам он разузнал, где есть место повара, и устроил туда Бруно. Таким образом, Бруно был многим обязан своему другу и ни в чем не мог ему отказать.
