Вадим Селин - Там, где живет мечта
Да незачем!
Дружба – это когда люди друг друга понимают, понимают все, что происходит в жизни другого человека, поддерживают и подставляют свое плечо, когда другу тяжело. А если Саша надо мной смеется, разве можно назвать это дружбой? По-моему, нет.
Ну и зачем мне тогда переживать?
Да, я деревенская! Да, я выросла в Затеряевке! Да, у нас есть корова! Да, я ее дою и убираю за ней навоз! Да! Да! Да, и еще раз да! И мне за это не стыдно! А еще я люблю свою деревню! Люблю красивый пруд, акациевую рощу, пшеничные поля! Да, сейчас уже не живу в деревне, но я не хочу от нее отрекаться. Я деревенская, вышла из деревни, и мне за это не стыдно! Я хотела стать такими, как городские, но теперь понимаю, что это глупо! Человек должен ценить то, что он имеет. То, что ему дано. Человек должен любить свои корни. Нет разницы, где он родился – в горном ауле, в деревне или в столице. Самое главное, это какой человек внутри. Можно быть деревенским и иметь доброе сердце, а можно быть городским и вести себя подло. Вот Вика с Сашей. Оба городские, Саша к тому же часто ездит за границу со своим футбольным клубом, но какой в этом толк, если они смеются над другими? Отныне я никогда не буду жалеть, что родилась в деревне! Я люблю деревню! И люблю свою семью! Самое ценное для меня – это семья, и я всеми силами буду помогать родителям погашать кредит, буду торговать на рынке хоть круглыми сутками, а если кому-то кажется смешным, что я деревенская, то нам с таким человеком просто не по пути!
В мыслях просветлело. До этого момента надо мной словно висела черная туча, но сейчас она полностью рассеялась, я будто протрезвела, и Саша стал мне абсолютно безразличен. Если раньше при одной мысли о нем у меня земля уходила из-под ног, то сейчас он не вызывал совершенно никаких эмоций. Мне стало абсолютно все равно. Все равно, что он надо мной посмеялся, все равно, дружим мы или нет. Если он дружит с Викой, то пусть дружит и дальше. Древнегреческий драматург и поэт Еврипид заметил: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты». Вика и Саша надо мной посмеялись. Что ж, они друг друга нашли.
На следующий день я была спокойна как никогда. На губах легкая улыбка, в сердце счастье, а все потому, что у меня есть любимая семья, корова, и это для меня главное.
Утром папа уехал во Владивосток. Трасса проходила неподалеку от дома, и когда папа проезжал в нашем районе, то остановил машину, мы с мамой подошли к дороге и попрощались с ним на целую неделю – обнялись, поцеловались и разошлись кто куда: папа завел гигантскую фуру и уехал, взяв курс на Владивосток, мама ушла на работу в библиотеку, а я отправилась в школу.
Во время уроков заметила что-то странное. Вика была какая-то не такая. Если в предыдущие дни она вела себя подчеркнуто весело и беззаботно, то сегодня стала притихшей и задумчивой, временами раздражаясь на окружающих и грубя. Потом снова успокаивалась. Потом снова раздражалась. Создавалось впечатление, будто ее тяготила какая-то серьезная проблема, и с каждой минутой Вика все сильнее и сильнее накручивалась.
После уроков я вышла из школы и направилась к воротам.
– Эй, Шура, подожди! – неожиданно услышала я Викин голос. – Ты домой? Пошли вместе, – неожиданно улыбнулась она.
Я остолбенела. Королева вела себя так, будто мы были лучшими подругами и между нами не происходило чудовищных событий последнего времени.
– Какая тебе разница, куда я иду? – спросила я.
– Мне нужно с тобой поговорить.
Честно говоря, у меня не было ни малейшего желания с ней общаться, поэтому я решительно ее обогнула и продолжила путь.
Но Вика не желала сдаваться и пошла следом.
– Я все знаю! – заявила она. – Я все про тебя знаю! Я все поняла по твоим глазам.
– Что ты поняла? Что я знаю про твое воровство? Я тебе и раньше про это говорила.
– При чем здесь это? Я сейчас говорю про тебя и про Сашу. Я прекрасно вижу, какими глазами ты на него смотришь. Он тебе нравится. Это у тебя на лбу написано. Я это уже давно поняла. Ты пряталась за остановкой возле Центра и следила за нами.
Я вспыхнула.
– Наверно, ты не заметила, но стены остановки сделаны из прозрачного поликарбоната, – пояснила Вика и не удержалась от колкости: – Когда будешь прятаться в следующий раз, то хоть смотри, куда прячешься, а то как рыба в аквариуме.
– Что ты ко мне пристала?! – остановилась я. – Мне уже надоело слушать твои гадости!
И решительно зашагала по улице.
– Нет-нет, Шур, я по другому поводу, – засеменила за мной Вика. – Я совершенно по другому поводу!
– По какому? – раздраженно бросила я.
– По поводу Саши. Я хочу помочь вам подружиться.
– Подружиться?! – изумленно остановилась я.
– Да! Честно, я сделаю все, чтобы вы были вместе.
Я молча смотрела на нее. Если бы Вика предложила мне это вчера, до случая на рынке, я бы ее на руках носила, но после того как Саша разгромил прилавок, мне даже противно про него слышать.
Наверное, Вика восприняла мои размышления как знак того, что я просто потеряла дар речи от счастья, поэтому осмелела и продолжила:
– Да, Шура, я тебе помогу! Не надо, не благодари, – скромно потупилась она. – Но… но если ты все-таки захочешь меня отблагодарить, то многого мне не надо. Ты просто дай еще один эскиз.
– Что?! Эскиз?!
– Мне нужен новый рисунок, – перестав юлить, напрямую сказала она. – И причем срочно. Желательно сегодня! Сейчас!
– Не подходи ко мне! Не приближайся ко мне никогда! – Я помчалась вперед, чтобы не стоять рядом с этим невероятно обнаглевшим человеком.
– Шура! Шура! Да подожди ты! Шура! Ирина Леонидовна сказала, что на следующее занятие, послезавтра, нужно принести еще два дополнительных эскиза! Такие сжатые сроки!.. Это комиссия попросила! А где мне их брать? Не могу же я сама их рисовать! Комиссия сразу все поймет! Если ты нарисуешь мне эскизы, то я помогу тебе встретиться с Сашей! Ну что тут такого! Помоги!
Я не могла уложить в голове то, что слышу. Я общалась с Викой целый год и даже не подозревала, какой она человек. Я была в ужасе от того, что она украла мои идеи, но теперь выясняется, что Королева может творить еще более ужасающие вещи. Она дружит с Сашей, но хочет самым натуральным образом продать его за эскиз! Хоть он и был мне уже безразличен, но все равно возмущало то, что Вика может так обращаться с людьми.
– Поверить не могу! Это уже вообще ни в какие ворота не лезет! – закричала я.
– Шура, помоги! – с чувством просила Королева, глядя на меня расстроенными зелеными глазами. – Ну помоги мне! Ты же моя подруга! Ну если все так сложилось, то помоги мне до конца! Ты конкурс не прошла, но помоги хотя бы мне его пройти!
– Да зачем он вообще тебе нужен, если ты не умеешь сама придумывать эскизы! – недоуменно сказала я.
