Кэтрин Харви - Бабочка
Четыре года спустя то же самое повторил второй муж. По его мнению, Линда слишком много времени уделяла работе в ущерб их совместной жизни. Вновь Линда и ее психоаналитик были уверены, что желание развестись вызвано другим.
Второй брак длился всего одиннадцать месяцев. Потом Линда регулярно сообщала доктору Рэймонд о том или ином своем романе. Они были непродолжительные и неудачные. В конце концов Линда оставила всякую надежду.
Линда посмотрела на часы. Она все-таки перезвонила Барри Грину, обнаружив при этом, что его офис расположен в том же здании, что и кабинет ее психоаналитика. Поэтому она договорилась с ним о встрече на тот же день, на который у нее был назначен сеанс с доктором Рэймонд.
— Он говорит, у него для меня работа, — сказала Линда Вирджинии в самом начале сеанса. — Работа! Как будто мне и так нагрузки не хватает!
— Но ведь ты все равно примешь его предложение? — спросила Вирджиния.
— Мне лестно, что он выбрал именно меня. И это в самом деле безумно интересно: работать в студии, советовать актерам, как лучше изображать врачей. Я сказала ему совершенно честно, что не смотрю его шоу, но друзья говорили мне, что Файв Норт — одна из лучших передач на телевидении. Он хочет, чтобы я была у него консультантом. Я подумала, что это интересно.
— Даже несмотря на то, что у тебя все расписано по минутам?
Они плавно перешли к тому, что тревожило Линду.
— Ты знаешь, почему я так стараюсь заполнить свою жизнь, Вирджиния, — тихо сказала она. — Я хочу как можно меньше времени проводить в своем пустом доме. Там я постоянно думаю, что мне тридцать восемь лет и что больше всего на свете мне хочется иметь семью. Но чтобы иметь семью, прежде всего нужен муж, а чтобы был муж, нужно решить мои интимные проблемы. Послушай, — Линда подошла к краю дивана и серьезно посмотрела на психиатра, — я так хочу вылечиться, и я так хочу быть нормальной, что, кажется, решение проблемы не за горами!
Линда опять стала мерять шагами ковер.
— Я не могу продолжать так жить, Вирджиния, посвящать свою жизнь только больнице, чтобы забыть об одиночестве. Поэтому я решила, что нужно как-то с этим бороться. Когда моя подруга Джорджия рассказала мне о клубе под названием «Бабочка», как она находит там облегчение, я решила попробовать.
— Нашла ли ты там то, что искала?
— Я не уверена. Мне кажется, я не могу полностью включаться в игру. Думаю, что если бы я хоть на секундочку могла перевоплотиться в кого-то другого, я бы смогла избавиться от позорного пятна.
— Ты думаешь, игра тебе поможет?
— Я думала, что если смогу почувствовать себя кем-то другим, я забуду о своих сексуальных проблемах. Может быть, представив себя Марией Антуанеттой, я не буду холодна в постели! Я не знаю. Сложность в том, что я настолько привыкла контролировать ситуацию, что не могу потерять власть над собой и дать волю фантазии.
Она отвернулась от окна и посмотрела на психиатра. Вирджиния Рэймонд уже многие годы пыталась помочь Линде. Она знала, что проблема Линды не только психологического плана, — в детстве с ней произошел несчастный случай. В свое время доктор Рэймонд поддержала решение Линды вступить в клуб «Бабочка».
— Однако это может оказаться опасным, — высказала она тогда свое мнение.
— Ты можешь не найти то, что ищешь.
Но Линда ответила:
— Я хочу рискнуть. Риск меня не пугает.
Сейчас Линда спросила ее:
— Что ты думаешь о масках? Они помогут?
— Линда, я уже неоднократно говорила тебе, что если ты не сможешь расслабиться, ты никогда не получишь удовольствие от секса. Маски помогают тебе расслабиться. Они помогают тебе насладиться любым сюжетом, который ты изобретаешь, будь то приключение со взломщиком или офицером армии конфедератов. Маска подавляет твои страхи, Линда, в ней проще вообразить себя другой личностью. Ты боишься секса, Линда, или, правильнее говоря, ты боишься быть отвергнутой из-за шрамов во время секса. Нужно избавиться от страха. Это очень важный шаг к тому, чтобы наслаждаться сексом.
— Думаешь поможет?
— Подожди. И научись расслабляться.
Линда замолчала. Она придумывала уже новый сюжет, новое приключение с любовником в маске.
Эль-Пасо, Западный Техас, 1952 год
Рэчел голодными глазами смотрела на тарелку с пончиками. Ей было видно через стекло, что одни были глазированные, несколько обсыпанных сахарной пудрой, несколько обильно политых шоколадом и орехами и ее любимые пышные, круглые пончики с начинкой из красного джема. Она была в Эль-Пасо уже два дня и еще не ела. Если бы у нее не украли деньги, она бы не только поела сейчас, но тут же села бы на автобус и поехала в нужном направлении — в Калифорнию.
Но денег у нее не было, она была одна-одинешенька в незнакомом городе, усталая, голодная, грязная, не имея ни малейшего представления, что делать дальше.
Краешком глаза она следила за человеком за стойкой. Последний раз, когда она пыталась переждать ночь в каком-то кафе, владелец в буквальном смысле вышвырнул ее на улицу. Четырнадцатилетней девочке было опасно в одиночку бродить по улицам этого городка, расположенного на Рио-Гранде, разделяющей Мексику и Техас. Днем Рэчел старалась нигде не останавливаться. Она бродила по мексиканским базарам, глядя, как туристы покупают текилу и цветы из гофрированной бумаги, мечтая о нескольких песо, чтобы купить еды. Когда удавалось, она отдыхала в католических костелах, куда приходили молиться мексиканские и индейские женщины в черных платках. Сейчас была ночь, туристы укрылись в отелях, а Рэчел пыталась привлекать к себе как можно меньше внимания, сидя в прокуренном кафе. Здесь было тепло, и Рэчел надеялась, что никто не станет к ней приставать, тогда она просидит за столиком всю ночь, читая книгу. Она не заказала себе даже чашки кофе.
Рэчел даже в голову не могло прийти, что можно заказать еду и съесть ее, не имея денег. Она обладала врожденной честностью.
Несмотря на полночный час, в кафе было шумно. Кажется, сюда собирались люди, страдающие бессонницей. Большинство посетителей внушали Рэчел страх и отвращение. Это было еще одной причиной, по которой ей хотелось остаться незаметной. Сгорбившись, она сидела за искусственной пальмой, зажав лицо между ладонями, не отрывая глаз от книги. Она заканчивала читать «Марсианские хроники», и это означало, что скоро она лишится своего последнего утешения.
Она думала о матери. Много думала. Всю дорогу от Альбукерке Рэчел проплакала, несколько раз она готова была спрыгнуть с автобуса и отправиться домой. Но она знала, что мать права. Он сделал с ней это уже один раз. Следовательно, он мог это сделать и еще.
