Новогодний поцелуй (СИ) - Иванова Виолетта
Муж появился дома незадолго до Нового года, был какой-то загруженный и недовольный. Она пыталась проникнуть к нему в кабинет, получить свою порцию «любви», но муж словно не замечал ее и прогнал из кабинета. Спали они снова раздельно, словно чужие. Нонна психовала, не зная, что делать. Уходить от мужа ей некуда, да и брачный, мать его, контракт в случае развода оставит ее без штанов — в чем пришла, с тем ушла. Это же надо было повестись на красивые глазки и подписать какие-то документы, не читая. Но сейчас уже поздно что-то говорить. Надо просто жить и постараться получить от мужа всего побольше. По крайней мере, тех украшений, что она у него выклянчила, хватит на две больших квартиры в столице, это не считая брендовых шмоток.
Тридцать первого она надавала указаний прислуге подготовить дом к празднику, а сама отправилась в салон почистить перышки, чтобы предстать перед мужем в сияющем виде. Она надеялась, что его сердце растает и он снимет с ее карты ограничение.
Она вернулась к обеду. Муж был дома и был чем-то доволен, даже позвал ее к себе. Это обрадовало Нонну, она прошла к нему в кабинет.
— Любимый, мы так давно не общались, я так соскучилась по тебе.
Маленькими шажками она подходила к нему, надеясь, что он по достоинству оценит ее красоту и новый халатик, в котором так соблазнительно колышутся ее «новые арбузики», позволит ей попросить близости. До мужа оставался всего один шаг, как он повернулся к ней спиной.
— Нонна, я сейчас уеду по делам, вернусь через несколько дней. Празднуй без меня.
— Но…, - она уже была готова закатить ему истерику, но муж резко повернулся к ней лицом.
— Никаких «но». И еще. Давно надо было это сделать. Я начал бракоразводный процесс, адвокаты уже работают над этим. Второго числа ты получишь все документы. Тебе надо будет их только подписать.
— Но…, - теперь Нонна почувствовала, как у нее из-под ног уходит земля.
— Да, Нонна. Мне надоели твои выкрутасы и твои любовные похождения.
— Какие похождения! Какие любовники! — ей казалось, что она кричит, но из горла вырывался только хрип. В голове билась мысль: «Неужели он все узнал?»
— Обычные. С мужиком. Тебе назвать адрес, где ты с ним кувыркалась? Знаешь, дорогая, я долго терпел все твои истерики, выполнял твои капризы, но вот то, что ты слишком откровенно пытаешься пристроить мне ко лбу рога, мне совсем не нравится. Поэтому, дорогая, после новогодних праздников нас разведут.
— А куда я поеду? — дрожащим голосом спросила Нонна. — Мне некуда ехать.
— Насколько мне известно, у твоего Максима есть своя квартира. Думаю, что он не будет против, если ты уедешь к нему.
— Но…, - тут Нонна сама замолчала, не зная, что сказать. Плакали ее золотые украшения, блескучие бриллианты, дорогие шубы и солнечные курорты. Прощай богатая вкусная жизнь, завтраки в постель и куча прислуги. Этот чертов брачный договор.
— Я иду тебе навстречу, разрешаю встретить Новый год в этом доме. Наслаждайся. А хочешь, можешь поехать к своему любовнику, я не буду обижаться. Даже не буду возражать, если заберешь все свои шмотки, включая украшения. Даже можешь попросить водителя, чтобы тебя отвезли. И прошу, если ты решишь встать в позу и станешь затягивать с разводом, то останешься без всего этого. Поверь, у меня рука не дрогнет оставить тебя с тем, что было указано в контракте.
Муж надел пиджак, застегнул его и вышел из комнаты, а Нонна осела на диван, уставившись пустыми глазами в стену. Она прекрасно поняла, что бодаться с адвокатами мужа у нее не хватит сил. И если он сказал, что может оставить ее без украшений и дорогих шмоток, то он это сделает.
Глава 11
Александр ехал из санатория и такое было ощущение, что он что-то оставляет там, родное, близкое. Два часа пути это чувство не отпускало его. Дома его встретила помощница по хозяйству Ангелина Феликсовна, которая работала у него еще с того времени, когда он делал только первые шаги в бизнесе, держала его квартиру в порядке, готовила ему. Когда он женился и купил дом, Ангелина перебралась с ним, полностью взвалив на свои плечи хозяйство.
От жены никакой помощи в хозяйстве никогда не было. Первые два года он еще пребывал в эйфории от красоты девушки, которая стала его женой. Но потом постепенно перед ним стало открываться ее настоящее лицо. Из-под маски милой девочки проступала жадная до денег, капризная, истеричная девка. Ангелина часто рассказывала ему по вечерам, когда накрывала ему на стол, как его жена общается с обслугой.
— Саша, ты меня прости, конечно, но так нельзя. Сама из низов, а с нами обращается, словно мы налипшее на ботинки говно. Ничего, кроме криков и унижения от нее наши девочки не слышат, а ты же знаешь, что они у нас замечательные.
У них в доме работало трое помощниц по хозяйству в возрасте 35+, которых подбирала на работу сама Ангелина и никогда к ним ни малейших претензий не было. Только вот жена вела себя с ними как вздорная королева.
— Они тебе никогда не пожалуются, — продолжала Ангелина, — будут терпеть за такую зарплату. Но пойми, что с таким отношением они долго не выдержат.
— Я поговорю с ней. Попроси пока наших девочек не увольняться.
Когда Александр пришел с этим разговором к Нонне, та устроила истерику со словами, что он верит кому угодно, только не любимой жене.
— Если ты мне не веришь, что эти тетки меня ни во что не ставят, хамят мне, не хотят выполнять мои приказы, то говорить нам не о чем.
— Послушай, говорю первый и последний раз. Увольнять и наказывать наших работниц я не буду, у меня к ним замечаний нет. Постарайся научиться разговаривать с людьми.
Жена тогда устроила ему истерику, не разговаривала с ним почти два месяца. Но потом успокоилась, увлеклась заграничными поездками. Теперь она дома стала появляться суммарно месяца два в год. Потом ему стали докладывать, что его жена стала увлекаться мальчиками. Александр скрипел зубами. Когда жена вернулась с очередного курорта, он пригласил ее к себе в кабинет.
— Дорогая, я понимая, что тебе интересно внимание мужчин. У меня к тебе будет просьба — сделай так, чтобы тебя как можно меньше видели с твоими любовниками.
— Какие любовники?! Если я с кем-то поговорила, это ничего еще не значит.
— Мне все равно. Я тебя предупредил.
После этого жена открыто ни с кем не флиртовала и стала лучше прятаться. Со временем Александру вообще перестала быть интересна личная жизнь жены. Он старался появляться в доме редко, не пересекаться с ней, когда она возвращалась домой. Это продолжалось еще три года.
Последние полгода его служба охраны докладывала, что у жены появился какой-то любовник. Сначала он хотел махнуть на это рукой. Но поведение жены, ее все возрастающие требования шмоток, брюликов, денег становились слишком чрезмерными. А когда она стала являться к нему на работу, устраивать при посторонних скандалы, он принял решение, что к концу года обязательно закроет вопрос со своей семейной жизнью. И сообщения Поля о последних «концертах» жены на его работе, и ее требования непомерных трат на ее очередные хотелки просто встали ему поперек горла.
Когда он скрывался от жены в санатории, ему позвонил Поль, сказал, что возникли какие-то проблемы, решение которых требовало его присутствия на работе. До нового года оставалось еще три дня. Александр тяжело вздохнул, собрался и уехал. Пока ехал домой, решил разобраться со всеми «нерешенными» проблемами в этом году.
Рабочая проблема была довольно серьезной, партнеры грозили судебными исками, но все удалось решить мирно, заключить новые договоры, пообещав им некоторые преференции в будущем. Но когда он пригласил к себе начальника отдела безопасности, тот доложил ему о том, что у его жены последние полгода есть постоянный любовник, предоставил всю информацию на этого «Казанову». Когда ушел начбез, он хлопнул папкой по столу, принимая окончательное решение.
Александр дал указание своим адвокатам начать бракоразводный процесс, который обещал не затягиваться, так как все условия были обговорены в брачном контакте. Хорошо, что в свое время сестры и Поль настояли на его заключении.
