Две жены моего мужа (СИ) - Султан Лия

Аслан открывает рот, чтобы ответить, но его опережает подошедшая Индира:

— Солнце, прости. Ко мне едет очень важный клиент. Договаривались на другое время, но него поменялись планы.

— Иди, конечно. Я тоже сейчас буду собираться.

— Тогда созвонимся, хорошо? — Индира забирает пальто и сумку, затем подходит ко мне и целует в щеку. — Аслан, рада была видеть.

— Взаимно, — коротко, но доброжелательно кивает мужчина.

Когда подруга уходит, Аслан прочищает горло и понизив голос говорит:

— Мне кажется, она немного не в себе.

— Немного? Да она чокнутая, больная на всю голову.

— Хотя я часто приезжал в офис и ничего такого не замечал. Ходила и ходила, кофе приносила.

— Кофе… — протянула я, вспомнив, что она мне говорила про их первый раз: “Он попросил сделать ему кофе. А потом он же залил ковер, а разбитая чашка валялась на полу, потому что он брал меня прямо на своем столе”. Кажется, так она это описала?

— Я знаю, что он платил ей. Много платил, — сказав это, прикрываю веки. — И ты, наверное, об этом тоже не знал?

— Недавно узнал, когда Карим попросил поднять всё, что с ней связано. Он не верит, что между ними что-то было.

— Вот и выясним через десять дней, — даже от одной мысли, что это его ребенок мне становится нестерпимо больно, а что будет потом? — Мне пора возвращаться.

— И мне, — кивает друг моего мужа.

Аслан открывает дверь и галантно пропускает меня вперед. На улице морозно, свежо и белым бело — снег, выпавший накануне, еще не превратился в грязную кашу, а красиво укрывает землю и лежит на ветках елей и деревьев.

Поправляю белую вязаную шапку, делаю шаг и поскользнувшись, чуть не падаю на землю, но в последний момент меня удерживает Аслан. Не давая упасть, он крепко держит за руку и фиксирует сильную ладонь на моей спине, обжигая ее. Тяжело дыша от страха что-нибудь себе сломать, поднимаю глаза и натыкаюсь на сосредоточенный и неотрывный взгляд мужчины.

— Аслан, — неловко шепчу я.

— Прости, — он резко отводит глаза и отпускает. — Гололед.

— Да, — все, что могу произнести. — Я пойду, у меня урок. До встречи.

Поправив ремешок сумочки, прохожу мимо него и слышу чуть охрипший голос за спиной:

— Зара, будь осторожна.

Оборачиваюсь через плечо и слегка улыбнувшись, отвечаю:

— Спасибо.

Потихоньку скольжу по льду и пытаюсь унять дрожь от внезапной паники.

Его взгляд…это ненормально!

Он не должен так смотреть на жену друга, которую знает десять лет!

Он не должен дотрагиваться до меня без спроса.

А я не должна больше с ним пересекаться, потому что что-то в нашем общении внезапно пошло не так.

Глава 15

Карим

Сегодняшний отчет о передвижениях Зары выбил меня из колеи. Как умалишенный прокручиваю те четыре фотографии, на которых она стоит с Асланом. И не просто стоит — он прижимает ее к груди и смотрит так, что у меня внутри все клокочет от гнева и безысходности.

Увеличиваю снимок, всматриваюсь в лицо то друга, то жены. Она растеряна и смущена, он как всегда слишком серьезный. Но что-то едва уловимое, другое мелькает в его взгляде даже через экран. И мне это очень не нравится.

Нахожу его номер в телефонной книге, нажимаю на вызов и, стиснув зубы, жду. когда снимет трубку.

— Да? — Аслан спокойный, как удав.

— Вечером можешь заехать? — без приветствий, сходу спрашиваю.

— Что-то случилось?

Заинтригован. Неужели не понимает, почему я звоню? Он же знает, что Зару “ведут”.

— Поговорить надо.

— Хорошо. К семи подъеду.

Отключаюсь. Снова захожу в мессенджер и открываю ее фотографии. Я теперь как чертов сталкер — наблюдаю за любимой женщиной издалека, слежу за каждым ее шагом, но уже не имею никакой власти над ней.

И снова возвращаюсь к снимку у ресторана. Аслан открывает Заре дверь. Она улыбается. Следующий кадр — они стоят непозволительно близко друг к другу.

Раздраженно опускаю руку, в которой держу телефон, на кровать. В памяти выуживаю эпизод десятилетней давности, когда сам же и познакоми Аслана с Зарой. Что он тогда сказал? “Какая красивая девушка. У нее есть парень?”

А я ответил: “Я ее парень. Это моя девочка”.

Удивительная вещь — человеческая память. Я не помню ровным счетом ничего, что случилось со мной за последний год, но помню, как увидел Зару впервые после ее возвращения из Англии.

В тот день мы с Асланом занимались его новой машиной, которую он только купил в салоне. Он просил меня ему помочь, так как впервые взял автомобиль в масле и даже боялся ездить на нем по городу. Он радовался, как ребенок, хотя для меня тачка из центра давно не была чем-то сверхъестественным.

После обеда позвонила мама и спросила, могу ли я приехать домой,так как у них сейчас Сатаевы. Наши с Зарой родители часто собирались друг у друга, а мне это было неинтересно. Но мама, чуть понизив голос, сказала:

— Они привезли с собой Зару. Она недавно прилетела из Лондона.

Наверное, мама поняла, что эта девчонка зацепила меня еще тогда, когда я пялился на ее фотографию с концерта. Ту, где она была в черном платье.

— Я с Асланом сейчас, — объяснил матери.

— Приезжайте вместе. Весь день катаетесь, хоть пообедаете нормально.

Тогда я не стал говорить Аслану, что к моим родителям мы едим, чтобы посмотреть на мелкую, которая с детства ходила за нами с Искандером хвостиком. Ее сестра Аделина, или Ада, была всегда серьезная и неприступная. А Зара — ну просто шило в одном месте.

Еще на ступеньках дома я на секунду замер. Из открытых окон доносились звуки рояля, и у меня от этого внутри все замерло, словно сердце сначала оставили, а потом запустили.

— Это твоя мама играет? — поинтересовался Аслан.

— Нет, — покачал я головой, уверенный, что за роялем Зара.

Конечно, это была она. Помню, как еще школьницей она играла у нас, но мне всегда было все равно. Более того, это раздражало. А теперь хотелось слушать и смотреть на нее — хрупкую, тонкую, нежную. А еще почему-то врезался в память ее образ: белая юбка, небесно-голубая блузка в тонкую белую полоску и в тон ей лента в волосах. В тот день она была похожа на гимназистку.

Мы остановились в дверях гостиной и смотрели, как Зара своими длинными изящными пальцами перебирала клавиши рояля. Она играла по памяти, и была погружена только в музыку, будто никого вокруг не существовало. Только она и Шопен, которого, как я потом узнал, она очень любит.

Во мне в тот момент что-то щелкнуло, словно кто-то поднял тумблер и внутри все заискрилось и засияло. Не видя ее лица, я от одного ее присутствия чуть не сошел с катушек и пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы кое-кого усмирить.

Наконец, она закончила, поставив плавную точку.

— Браво, — произнес это как можно громче, чтоб уж наверняка, все поняла и обернулась.

— Карим, — спокойная улыбка озарила ее лицо. Не было больше надоедливой девчонки-хвостика. Передо мной стояла девушка, которая знала себе цену. Но все-таки подойдя ближе и приобняв ее в знак приветствия, я понял, что ее напускная холодность — лишь маска. Сердце Зары стучало так, что я его услышал. Остальное уже не имело знания.

За столом мама забросала Зару вопросами об учебе, потому что сама в юности занималась музыкой. Ее ответы я пропускал мимо ушей, больше смотрел, но так, чтобы было незаметно. Хотя это и было сложно. Ей было 23, мне 28, но в тот момент я чувствовал себя мальчишкой. На моем фоне Аслан казался, наверное, старше и серьёзней1. Он говорил о политике и экономической ситуации в стране моим отцом и Габитом — папой Зары.

После обеда мы уехали по делам. Аслан осторожно вел свой новенький “Лексус” и внимательно следил за дорогой. На светофоре он неожиданно сказал, все также глядя в лобовое стекло: