Сьюзен Филлипс - Великий побег
– Мне нужно возвращаться на работу. Завтра мы уезжаем.
Она знала, что это добровольное заточение не может длиться вечно, но все еще не придумала, что же делать дальше. И не могла придумать. Она застыла, как стрекоза в янтаре, между двумя образами: прежней собранной, организованной личностью и теперешней не имеющей цели сбитой с толку женщиной. Внутри нее мгновенно поднялась никуда не девшаяся паника.
– Я не готова.
– Это твои проблемы. – Он привязал лодку. – По дороге заброшу тебя в аэропорт Шривпорта.
Она сглотнула:
– Незачем. Я останусь здесь.
– А что собираешься делать с деньгами?
Ей пора бы уже решить эту проблему, но она до сих пор ничего не предпринимала. Хотя пришлось признаться себе, что ей не нравится мысль остаться здесь без него. Для мрачного и все более загадочного незнакомца она чувствовала себя с ним рядом на удивление расслабленной и свободной. Куда более расслабленной, чем с Тедом. С Пандой ей не приходилось строить из себя кого-то лучшего, чем она есть.
Он шагнул из лодки:
– Вот что. Если позвонишь семье сегодня, то можешь проехаться со мной подольше.
Она выбралась на причал.
– Насколько дольше?
– Пока не достанешь меня до печенок, – сказал Панда, привязывая лодку.
– Тогда я могу не добраться до следующего городка.
– Ничего лучше предложить не могу. Сама решай.
Она почти обрадовалась, что он заставляет ее совершить то, что следовало бы сделать с самого начала, и кивнула.
Вечером она не жалела стараний, чтобы отложить телефонный разговор под предлогом ненужных рутинных дел, пока Панда не потерял терпение:
– Позвони им.
– Потом, – отмахнулась она. – Мне нужно сначала собрать вещи.
– Трусиха, – презрительно бросил он.
– А тебе-то какое дело? Тебя это вообще не касается.
– Еще как касается. Твоя мамаша – президент. Считай, это мой патриотический долг.
Люси схватила телефон. Пока набирала номер, ей смерть как хотелось получить возможность хоть разок заглянуть в базу звонков, как только Панда отвернется. Даже когда она сбежала на пристань, он видел ее через окно.
Сердце застучало кувалдой, когда она услышала знакомый раскатистый голос Мэта. И горло перехватило от подступивших слез.
– Папа…
– Люси! С тобой все хорошо?
– Да вроде. – Голос сорвался. – Мне так жаль. Знаешь, я ничем не хотела обидеть тебя и маму.
– Мы знаем. Люси, мы ведь тебя любим. Тут ничего не может измениться.
Слова его, как нож, вонзались все глубже и глубже. Родители дали ей все, не ожидая ничего взамен, и вот как она им отплатила. Люси боролась со слезами.
– Я тоже вас люблю.
– Нам нужно сесть и вместе обсудить то, что случилось. Разобраться, почему ты себя так чувствовала, что не нашла в себе силы с нами поделиться. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
– Знаю. Как… как ребята?
– Холли на вечеринке с ночевкой. Шарлотта разучивает пьесу на гитаре. У Андре появилась подружка, а Трейси по-настоящему зла на тебя. Что касается твоего дедушки… Можешь представить, как он все воспринял. Я советую вдрызг напиться перед тем, как позвонишь ему. Но сначала ты должна поговорить со своей матерью. Хоть тебе и тридцать один, а для нее ты все еще маленькая.
Он не мог бы сказать ничего, что заставило ее почувствовать себя еще хуже.
– Люси?
Это была Нили. Мэт передал ей трубку.
– Я сожалею, – быстро промолвила Люси. – Правда, сожалею.
– Даже не бери в голову, – живо откликнулась ее мама. – Мне все равно, что ты взрослая женщина. Мы хотим, чтобы ты приехала домой.
– Я… я не могу. – Люси закусила губу. – Я еще не готова вернуться. Мне нужно побыть вдали.
Из всех людей именно Нили нечего было возразить, да она и не пыталась.
– И как ты думаешь, когда будешь готова?
– Я… пока не знаю.
– Дай мне с ней поговорить! – выкрикнула издалека Трейси.
– Мы и не представляли, что ты была так несчастна, – призналась Нили.
– Я не была несчастной. Даже и не думай. Просто… я не могу объяснить.
– Хотелось, чтобы ты попыталась.
– Дай мне телефон! – закричала Трейси.
– Обещай, что будешь напоминать о себе, – попросила мама. – И обещай, что позвонишь деду.
Прежде чем Люси успела хоть что-то пообещать, Трейси отобрала телефон:
– Почему ты не позвонила мне? Это все Мег виновата. Ненавижу ее. Тебе не стоило слушать, что она там болтала. Она завидовала, потому что ты выходила замуж, а она нет.
– Трейс, знаю, я огорчила тебя, но Мег тут ни при чем.
Малышка Баттон превратилась в восемнадцатилетнюю фурию, в вулкан, извергающий гнев.
– Как ты можешь только что любить кого-то, а в следующее мгновение уже разлюбить?
– Все совсем не так.
– Ты эгоистка. И дура.
– Прости, что обидела тебя.
Пока у нее хватает мужества, ей нужно переговорить с остальными.
– Дай мне других, ладно?
В следующие десять минут Люси узнала, что Андре все еще разговаривает по телефону с Тедом, что Холли ходила на прослушивание на роль в пьесе, а Шарлотта разучила «Пьяницу моряка» на гитаре. И после каждого разговора становилось все больнее и больнее. Только после того, как отсоединилась, то отметила, что все трое задавали вопрос, который не прозвучал от родителей.
«Люси, где ты?»
Панда поднялся на настил и забрал телефон, прежде чем она смогла проверить записи о звонках. Так связывался он с бульварной прессой или нет? И она опомниться не успела, как он уже скрылся в доме и принялся смотреть бейсбольный матч.
– Мне нужно еще позвонить, – заявила Люси.
Он пристально изучал ее.
– Последнее время телефон барахлит. Назови номер, я сам наберу.
– Я смогу с ним справиться.
– Что-то слишком уж настойчиво просишь.
Пришлось ей раскрыть карты:
– Я хочу взглянуть на твой телефон.
– Так я и знал.
– Если тебе нечего скрывать, дай я посмотрю.
– Кто сказал, что мне нечего скрывать?
Он веселился, и ей это не понравилось.
– Ты обо мне все знаешь, а я знаю о тебе не больше, чем одиннадцать дней назад. Я даже не знаю твое настоящее имя.
– Симпсон. Барт.
– Боишься, что я увижу «Нешнл инкуайер» в твоем наборе?
– Ты не увидишь.
– Один из таблоидов, да? Или ты связался с серьезной прессой?
– Ты и в самом деле считаешь, что такой как я, будет дружить с прессой?
– Может быть. Я ведь жирный кусок.
Он пожал плечами, вытянул ноги и вытащил телефон из кармана:
– На, хоть застучись.
Раз он отдал телефон, она сделала вывод, что не раскроет никаких секретов, и оказалась права. Единственный номер оказался ее собственным. Она отдала телефон обратно.
